Сергей Мазаев о буддизме, жене и том, как Путин помог ему бросить пить

Долецкая: Биография многих рок-музыкантов связана с довольно драматичной зависимостью, и многих мы потеряли. Известно, что избавиться от зависимости невозможно- можно одну сменить на другую.

Мазаев: Ничего подобного, возможно. Теоретически точно возможно, потому что зависимость – это просто клетки, которые привыкли жить в такой среде. Когда они начинают делиться, они становятся вдвое менее зависимы, потом вчетверо, и так далее. Все зависит от скорости деления клетки. Надо вычислить ее и выдержать эту дистанцию – и все.

Долецкая: Я знаю, что ты избавился от алкоголизма.

Мазаев: От наркомании тяжелой, скажем так. Это одно и то же. Алкоголь – это химический элемент, который является пятым по тяжести как наркотическое средство из всего, что употребляет человечество на Земле.

Долецкая: Как тебе это удалось?

Мазаев: Просто к врачам надо идти. А как еще? Существует наука наркология, все очень хорошо давно изучено.

Долецкая: Сколько времени у тебя это заняло?

Мазаев: В целом, в силу, может быть, моей профессии и среды обитания, у меня сразу не получилось -  я где-то 4 года на это потратил. Вообще возможно за два года разобраться с любой зависимостью. Свободного времени много появляется в голове. Надо что-то начинать изучать и ускорять метаболизм путем фитнеса, занятий спортом.

Долецкая: Ты тоже поддержал многих людей, лично мне помогал.

Мазаев: Мы всегда поддерживаем друзей. Это же болезнь.

Долецкая: Как поменялось твое окружение, когда ты завязал?

Мазаев: Практически никак. С тем, с кем мы были более собутыльниками, стал реже встречаться, потому что интерес был в большой степени совместное распитие.

Долецкая: Клуб по интересам нарушился.

Мазаев: Не то что нарушился. Я вижу, встречаюсь с людьми – у них все происходит в гармонии с обменом веществ, они не впадают в жесткую зависимость.

Долецкая: Ты тогда сейчас должен дружить с физкультурниками.

Мазаев: Я со всеми дружу. Разные же люди выпивают алкоголь. Есть очень приличные, умные.

Долецкая: Я знаю, что ты очень высоко ценишь свою победу над алкоголизмом.

Мазаев: Что значит «высоко ценишь»? Я очень доволен этим. Это произошло не без помощи моей жены, она стимулировала просто самой собой и своей волей. Если бы не было такой жены, неизвестно, произошло бы это или нет.

Долецкая: Маленькая, да удаленькая.

Мазаев: Большинство самых мощных исторических личностей, успешных людей все были невысокого роста.

Долецкая: А я слышала, что ты бросил пить благодаря или из-за Владимира Путина.

Мазаев: Я просто взял один из параметров, который на меня подействовал. Я не обманул – я просто другие не упомянул. Путин тоже способствовал.

Долецкая: Каким образом?

Мазаев: Я видел одну сцену, как раз у меня был очередной срыв, нервы оголены, полуистерическое состояние организма, и передавали новости. А я до этого участвовал в предвыборной кампании Бориса Ельцина, и представил Владимира Владимировича Ельцин - казалось, что это одна линия. Он приехал в штаб наших войск в Чечню, его встречают военачальники, и он заходит тоже в военной форме, накрыт уже стол, выпивка, они уже поднимают стаканы, говорят что-то типа «Давайте за нашу победу». А он отвечает: «Давайте сначала победим, потом выпьем», - и поставил. У меня много друзей, которые работают близко к руководящим должностям, и я знаю, что Путин не любит алкоголь, пьющих людей. Я подумал, Ельцин был – мы пили, а сейчас пришел другой президент – я должен делать так, как он советует. Я вижу, кстати, молодежь пьет значительно меньше – 20-25-летние. Они более разносторонние, у них жизнь интереснее и глубже.

Долецкая: Ты уже много лет последовательно поддерживаешь нашего президента Владимира Путина. Почему?

Мазаев: Потому что ко мне обратились. Там много моих друзей.

Долецкая: «Там» - это где? В Кремле?

Мазаев: Нигде, я просто поддерживаю. Я всегда поддерживаю правую линию: я знаю, что капитализм – это производство, а социализм – это распределение, поэтому без капитализма социализм невозможен. Поэтому если даже и нравится людям социализм, к нему надо все равно прийти через очень развитой капитализм.

Долецкая: А Путин причем?

Мазаев: Он же был в СПС, познакомил меня с ним Анатолий Чубайс, Кириенко, Хакамада – мы все были в одном лагере в то время, противостояли сталинско-коммунистическому управлению. Вот и все. Исторически так и получилось, что он для меня олицетворяет это направление. Ему надо балансировать среди всех сил, которые существуют сегодня в стране, а вообще о личных симпатиях в данной ситуации говорить не стоит, потому что это официальное лиц. Я с ним здоровался просто дважды за руку и все. Мы даже с ним не беседовали никогда.

Долецкая: Как у него рукопожатие?

Мазаев: Нормальный человек, нормальный мужчина.

Долецкая: Крепкое, сильное?

Мазаев: Вполне нормальное, адекватное человеку.

Долецкая: Как ты думаешь, почему большая часть рок-тусовки невзлюбила Путина?

Мазаев: Трудно сказать. Его олицетворяют с тем, что происходит дальше. Юрий Шевчук, например, ассоциировал его с неустроенностью шахтерской жизни.

Долецкая: Ты с этим согласен?

Мазаев: Как гарант Конституции, президент страны – конечно. Все зависит от того, насколько человек адекватно понимает и в какой форме выражает. Конечно, лучше всего у него получается в песнях. У него есть прекрасные вещи, которые у людей гражданскую позицию укрепляют, стимулируют, поэтизируют. Я не могу судить – я не знаю, что Юрий тогда имел в виду. У него наверняка накипело. Ему популярности не занимать. Поэтому я думаю, что он это делал искренне.

Долецкая: Тебе принадлежит замечательное высказывание, что в жизни у тебя есть две самых любимых и главных вещи – это музыка и секс. Как ты распределяешь время, силы по этим двум страстям?

Мазаев: Я никак не распределяю, у меня все единовременно. Секс – это внешние манипуляции, они предполагают специальные места для этого, условия в зависимости от тех традиций, которые у человека есть внутри. А те гормоны, которые выделяются во время этих процессов, выделяются еще в процессе совместного музицирования и пения. Платоническая любовь превращается не в платоническую без всяких прикосновений. Когда музицируешь, наслаждение такого уровня, что сложно себе в этом отказать.

Долецкая: Сублимация своеобразная получается.

Мазаев: Не сублимация. Это тоже все достаточно изучено.

Долецкая: Ты к девушкам предъявляешь строгие требования: они должны быть стройные, веселые, красивые.

Мазаев: Если я вижу в человеке, что он таким является и просто запускает то, что ему дано природой, бесплатно от родителей досталось, а он к этому относится наплевательски, то я к этому человеку отношусь тоже не с уважением. Нужно бережно к каждой косточке своей относиться, потому что это халява, а чем бережнее к халяве относишься, тем ты более культурный человек. Я имею в виду в хорошем смысле слова.

Долецкая: Ты сам к себе как строго относишься?

Мазаев: Мне не хватает воли. Хотелось бы быть строже. Я знаю, что это было бы лучше – легче себя чувствуешь, комфортнее, когда маленькие победы совершаешь над собой самим каждый день – удовольствие доставляет.

Долецкая: Ты сказал в свое время, что твоя жена – это твоя женщина. Ты можешь себе представить на минуту, что она стала не твоей?

Мазаев: Тысячу раз представлял – страшно, жалко. Главное, чтобы она была счастлива. Она мне в жизни очень много дала. Я ей уже благодарен за все, что она для меня сделала. И сколько еще сделать предстоит.

Долецкая: В Москве сейчас такая тема – «Москва для москвичей, Россия для русских». Тебе не кажется, что наша молодежь просто не хочет заниматься грязной работой и нас обслуживать, и поэтому нас начинают обслуживать те, кто приезжает?

Мазаев: Нет, не кажется. Это правда, но мне кажется, что это уже следующий пункт. Это первый пункт у дворников, а у развитых людей это десятый пункт. Пренебрежительное отношение к себе самим сначала, поскольку бытовая культура и мелочи – это самое главное в нашей жизни, тротуары, подъезды – это самое главное. Нас отличает от европейской цивилизации сегодня то, что у нас есть понятие мелочей и глобальных целей.

Долецкая: Почему же наша молодежь не хочет заняться этими мелочами?

Мазаев: Мы бы занялись. Просто нет ощущения права собственности и того, что этот двор мой. У нас собственность была отобрана в 17-ом году, она отрицалась. Мы общество с коллективной собственностью.

Долецкая: Ты живешь в подъезде, в нем десять семей. Почему этот подъезд должна убирать девушка из Таджикистана?

Мазаев: Людям поручено убираться, выделен какой-то бюджет.

Долецкая: А почему за эти деньги не хотят подрабатывать наши дети?

Мазаев: За эти деньги они не будут работать. Там есть нормальные деньги, но за них работает наш человек – русский, украинец или татарин. Я всех называю русскими. Не понимаю, почему у нас люди брезгуют называть себя русскими.

Долецкая: Никто не брезгует, все наоборот гордятся.

Мазаев: Если говоришь «Россия для русских», значит ты националист. Америка для американцев, Россия для русских, Армения для армян.

Долецкая: Учитывая, что такой национальности как американцы нет, а так все в порядке.

Мазаев: А что, есть национальность русские? Русским может быть любой. Басилашвили грузин разве? Более русский, чем я.

Долецкая: А что такое русский?

Мазаев: Русский язык, единое пространство. Европу между собой связывает в единое культурное пространство классическая музыка, потому что она вышла из католической религии. У них языки разные, но классическая музыка и сейчас еще и рок-н-ролл является основным связующим звеном, цементом всей европейской нации. У нас же на нашем пространстве - русская литература. В этом разница.

Долецкая: Возникает вопрос – гастарбайтеры.

Мазаев: А причем здесь гастарбайтеры? Гастарбйтеров приглашают сюда наши с вами братья и сестры, с которыми мы потом в блудном баре вечерами выпиваем.

Долецкая: Ты сам когда-нибудь нанимал?

Мазаев: Конечно, у меня был гастарбайтер, работал 4 года в коллективе, на барабанах играл, из Нью-Йорка. Черный барабанщик у меня играл, но он получал не меньше, чем мои барабанщики.

Долецкая: Какой ты был в детстве?

Мазаев: Маленький, а потом вырос и стал большой.

Долецкая: Скандалист?

Мазаев: Нет, не особо.

Долецкая: Не драчун?

Мазаев: Нет, дрался очень редко.

Долецкая: А с возрастом можешь?

Мазаев: Были какие-то пьяные, когда потеря сознания проиходит частичная или полная.

Долецкая: Поскандалить мог?

Мазаев: Да, животное начало играло.

Долецкая: Ты называешь своих девочек в группе «дети» или «девочки-телочки». Как они тебя называют?

Мазаев: Это мы шутим. Не знаю, надо у них спросить. Они кажутся девочками, а это серьезные музыканты. Они посвятили свою жизнь музыке, закончили музыкальную школу, училище, консерваторию – там 14 лет учебы, плюс аспирантура у двоих, лауреатские звания, работа в симфонических оркестрах. Я к ним подтягиваюсь.

Долецкая: Что ты сейчас репетируешь?

Мазаев: Занимаемся аранжировкой, репетируем и готовим к записи цикл Чайковского «Времена года». Мы делаем переложение для кларнетового квинтета, то есть это кларнет и стандартный струнный квартет – две скрипки, альт и виолончель. У нас еще участвует контрабас. В некоторых пьесах участвует арфа и клавесин, может быть, фортепьяно будет. Такой будет ансамбль – квинтет и гости.

Долецкая: А деньги откуда брать?

Мазаев: Какие деньги?

Долецкая: За концерты надо же брать деньги.

Мазаев: Люди купят билеты. А как это обычно бывает. Сейчас мы заканчиваем репетиции, надо будет сделать запись, чтобы показать публике, и потом объявить концерт. Я хочу поиграть по усадьбам 19 века. Там есть залы величиной 60-120 мест. Это был бы достаточно доступный концерт. Это будет выглядеть так, как это и было. Эта музыка для этого и предназначалась – house music, музыка для музицирования дома.

Долецкая: Ты записал с Тимати песню, в которой была строчка: «Ты бизнесмен или Коза Ностра, пусть этот смокинг скажет за тебя». Ты действительно считаешь, что встречают по одежке?

Мазаев: Конечно. Если бы это было не так, дресс-код не имел бы никакого значения.

Долецкая: Дресс-код – это обязательная униформа для определенного мероприятия.

Мазаев: Для культурного человека. Когда человек знает, куда он идет, он соответственно событию одевается.

Долецкая: Адекватно.

Мазаев: Конечно. А это и есть дресс-код. Вы идете в спортзал – надеваете спортивный костюм.

Долецкая: В смокинге неудобно тренироваться.

Мазаев: Совершенно верно. А на вечернее мероприятие нельзя приходить в спортивной одежде. Это может себе позволить только фрик или суперзвезда типа Мика Джаггера.

Долецкая: Если человек соблюдает дресс-код, как ты узнаешь, что в нем наносное, а что настоящее?

Мазаев: Если он мне интересен, я начну с ним общаться и потом пойму.

Долецкая: А если он при этом очень неадекватно одет?

Мазаев: Трудно сказать. У меня много друзей, которые одеваются неадекватно. Андеграундные художники, например, или рокеры. Это люди, которые идут вразрез социальным устоям. Это именно их фишка. Но для нормальных людей дресс-код – это нормальная вещь, которую надо соблюдать.

Долецкая: Что тебя может вывести из себя?

Мазаев: Наглая лень, неприкрытая. Я готов растворить плавиковой кислотой.

Долецкая: Ты страшен в гневе?

Мазаев: Не знаю. Не видел себя. Человек себя как правило не помнит в таком состоянии.

Долецкая: Тебе напоминают?

Мазаев: Да, шрамы на голове.

Долецкая: Имеются?

Мазаев: Было дело.

Долецкая: Значит, все-таки дерешься.

Мазаев: Трудно это так назвать. Бьют, колотят.

Долецкая: А ты можешь дать совет, как оскандалиться? Как в современном мире создать такой скандал, который привлечет внимание?

Мазаев: Никогда не думал об этом. Если получалось, то случайно. Я не понимаю, зачем это надо. У меня такая профессия, что я продуктом своей деятельности привлекаю или не привлекаю внимание. Мне другого внимания не хотелось бы. А все остальные – сопутствующие. Я просто никогда не был в это вовлечен, поэтому мне трудно судить. Я знаю, что многие себе на этом карьеру сделали. Светская история в этом и состоит, чтобы люди просто приходили и радовались друг другу.

Долецкая: Ты пользуешься социальными сетями?

Мазаев: Фейсбуком только.  У меня просто времени ни на что нет.

Долецкая: Для чего?

Мазаев: Просто иногда расслабить мозг, посмотреть, кто что пишет.

Долецкая: А в компьютерные игры играешь?

Мазаев: Практически некогда. Иногда с сыном в Angry Birds.

Долецкая: Кто выигрывает?

Мазаев: Пока я. И потом, какой у меня опыт гастрольных перелетов. Я читаю книжку либо играю.

Долецкая: Какая последняя книжка тебя «перепахала»?

Мазаев: Меня постоянно перепахивает. Я читаю научно-популярную литературу, поклонник Александра Петровича Никонова, Виктора Суворова. Последняя книжка, которую я читал, - «Против всех» Суворова, его историческое исследование. Рекомендую прочитать, чтобы задуматься, посмотреть его точку зрения, метод рассуждения.

Долецкая: Это научая книга?

Мазаев: Научно-историческая.

Долецкая: Она носит патриотический характер?

Мазаев: Да, она поднимает дух русского человека. Нам все говорят, что мы все дураки, на нас Гитлер напал внезапно.