В 20-летнюю годовщину приватизации правительство готовится к новому кризису

Макеева: Говорить мы будем о том, чем заняты представители правительства в эти дни. Может быть, они отдыхают, а возможно, что и нет.

Тофанюк: Правительство не дремлет.

Макеева: Разные его части заняты разными делами. Все обсуждают обыски, которые проходят сейчас в ряде московских квартир в преддверии акции 12 июня. Но не тем совсем заняты представители финансовых ведомств. Права ли я?

Тофанюк: Вы совершено правы. Представители финансовых ведомств заняты не экстремизмом, не митингами, не протестами, совсем даже не политикой, а таким скучным занятием, как подготовка к наступающему кризису.

Макеева: Это довольно увлекательное занятие. Во всяком случае скучно точно не будет. Когда примерно нам грозит новая волна, можно об этом судить?

Тофанюк: Судить об этом, наверное, нельзя, но судя по тому, как активно они готовятся, я так понимаю, фискальные власти ожидают, что волна может ударить в любой момент. Видимо, уже где-то тряхнуло, цунами идет, а куда оно пойдет, сейчас непонятно. Поэтому сидим и готовимся, эвакуация объявлена в стране.

Макеева: Какие меры принимаются?

Тофанюк: Правительство начинает принимать все те же самые меры, которые принимались в пошлом кризисе. В частности, это гарантии банкам, государственные гарантии предприятиям, рекапитализация банков. В частности, министерство финансов накануне праздников повесило на своем официальном сайте очередной проект закона, в котором возвращает возможность для банков рекапитализироваться за счет государственных денег в обмен на участие в капитале. Кстати, в прошлый раз эта мера совершенно никому не понравилась, ею никто так и не воспользовался, но, может быть, в этот раз выстрелит.

Макеева: Мы неслучайно об этом говорим именно сегодня. Сегодня 20-летие знаменательной даты – публикации первого закона о продаже госактивов.

Тофанюк: Приватизация ожила и начинает праздновать дни рождения.

Макеева: Что был за закон, какие последствия, что можно из этого найти сейчас, как она ожила – в том виде, в котором задумывалась, или совершенно ином виде?

Тофанюк: С тех пор, я так понимаю, окончательно государство из экономики так и не вышло. Приватизация до сих пор активно обсуждается. Как раз накануне правительство обсуждало ускоренную приватизацию «Роснефти», государственных банков и т.д. Не очень понятно, как это складывается с ожиданиями второй волны кризиса. Что приватизировать, когда все умрет – непонятно. Может быть, все-таки не ударит. Будем надеяться, что правительство подготовится, и мы не заметим волну кризиса.

Макеева: Правильно я понимаю, что в недавней мощной волне кризиса выиграли как раз те, кто получил мощную государственную поддержку? Имеет ли смысл государству выходить из крупных компаний, потому что это ставит их под угрозу?

Тофанюк: Угроза ведь возникает не от формы собственности, а от доступа к капиталу или еще к чему-то. Тут не смешивается, уж с ежом никак не женится. Получается 100 метров колючей проволоки. Естественно, государству нужно выходить из капитала компаний, потому что иначе само присутствие государства, большая доля государства в экономике дестабилизирует ситуацию. Просто другой вопрос, что, наверное, выбран не очень удачный период. Ну опять отметим юбилей государства в экономике, может быть, будет большее огосударствление. Если действительно что-то случится, если начнутся экономические или финансовые проблемы, видимо, государству придется снова заходить. Это, кстати, не только российская практика, в Америке и в Европе тоже многие банки были национализированы в момент кризиса. Просто потом государство из них вышло, а у нас до сих пор не вышло.

Макеева: В принципе 20 лет назад это как задумывалось? Приватизация должна была быть какой – тотальной? Все должно было перейти в частные руки в итоге? Или эта форма, к которой мы пришли, вписывается в изначальную схему, когда частью владеет государство, а часть перешла в частные руки?

Тофанюк: Мне кажется, что 20 лет назад никто не думал о том, какая должна быть схема, главное – выгнать государство из экономики, потому что уже ничего не работало. До конца не пришли ко всему.

Макеева: Если вернуться к теме предстоящей волны кризиса, это уже пятая или шестая волна кризиса.

Тофанюк: Уже не посчитать, какая это волна кризиса.

Макеева: Принято считать, что кризис все время продолжается, все привыкли жить в этой обстановке, в ожидании новой волны, просто вопрос, насколько она будет высокая. По каким пунктам государство пытается сделать подушки безопасности? По поводу будущих пенсионеров задумались в кои-то веки.

Тофанюк: Это новая история, ее в прошлом кризисе не было. Она, я так понимаю, попала сюда под шумок, потому что гарантировать накопления будущих пенсионеров государство решило в момент затишья между волнами. Это было сделано не для того, чтобы избежать каких-то катастрофических последствий из-за макроэкономической нестабильности, а для того, чтобы каким-то образом простимулировать и провести пенсионную реформу, которую мы никак не можем провести. Речь идет о том, что они создают гарантийный фонд на примере АСВ, как для банков. То же самое делается для пенсионных фондов. Только отчисления будут гарантированы государством, они не смогут пропасть, сгореть. На самом деле создание АСВ создало хорошую уверенность на банковском рынке, люди уже не думают, в какой банк им понести бы деньги. Понесут туда, где больше процент, потому что государство в любом случае им вернет определенную сумму. Так же и здесь это делается, для того чтобы стимулировать развитие этих институтов, чтобы породить доверие к ним у населения.

Макеева: Это будет довольно сложно сделать. В принципе, задачи перед правительством стоят непростые.