Сегодня в Давосе бизнесменов и президентов будут учить пользоваться интернетом

Макеева: Приветствую Александра Кияткина, старшего редактора делового портала Slon.ru.

Давос продолжается не при активном участии России, скажем так, насколько я поняла, поскольку у нас такой предвыборный период, период смены власти. Российская тема не вышла на первый план, все в режиме ожидания находятся. Но сегодняшний день будет, тем не менее, весьма интересным в Давосе, несмотря на отсутствие яркой российской темы, поскольку сегодня представляют цифровой манифест сразу две компании.

Кияткин: Да. Boston Consulting Group, одна из крупнейших, известнейших консалтинговых компаний в мире, по заказу Google сделала что-то вроде такого видения своего, как будет выглядеть интернет в 2015-м году, как он будет развиваться, что по этому поводу нужно делать бизнесу, в какую сторону смотреть, какие шаги предпринимать.

Макеева: В какую же сторону будет развиваться интернет? Неужели это можно так понять? Ведь, не то, что бы интернет был какой-то крупной компанией, типа автомобильной, что сказал: мы теперь будет развиваться в сторону малолитражных автомобилей, например.

Кияткин: В данном случае предсказать не так уж и сложно, потому что достаточно - как это обычно предсказатели делают - экстраполировать текущие тренды. Действительно, интернет - это не компания, это нечто гигантское, и поэтому инерция…

Макеева: Неоднородная, я бы сказала.

Кияткин: Да, но инертность у него большая. В принципе, и двигается он в одном направлении и таких резких изменений не происходит. Резких, я имею в виду, чтобы он за год полностью изменился. Здесь горизонт, ну, буквально 3-4 года. Такой среднесрочный прогноз можно сделать вполне по отношению к интернету. Естественно, достаточно предсказуемый прогноз, главный прогноз состоит в том, что, прежде всего, бум будет на развивающихся рынках. Поражают только масштабы того, как это все будет происходить, а также примеры того, как уже сейчас, на самом деле, интернет гораздо более активно используется на развивающихся рынках, чем на развитых, как это ни странно. Boston Consulting Group приводит очень интересные примеры того, как уже сейчас…

Макеева: Прости, пожалуйста, а почему так происходит? Это эксперты понимают, почему на развивающихся рынках интернет используется гораздо более активно, чем на уже развитых?

Кияткин: Здесь специфика развивающихся стран. Просто в чем он обычно используется активней там? Например, сейчас мировой тренд - это переход от фиксированных каналов подключения по проводу к мобильному подключению к интернету. И знаете, где-нибудь в Нигерии это развито гораздо больше, мобильный интернет более развит, чем в Соединенных Штатах в смысле охвата пользователей. То есть, львиная доля пользователей выходит в интернет именно через мобильные устройства. В Китае, например, если я правильно помню, 83% пользователей интернета слушают музыку он-лайн, в то время как в Соединенных Штатах только 34% пользователей интернета так делают. Все это связано со спецификой. Допустим, в развивающихся странах, в сравнительно бедных странах не очень-то развита инфраструктура. Кабельные каналы, интернет по оптоволоконным кабелям, там этого просто нет. В них пришел интернет уже в эпоху мобильного интернета, когда он в телефоне, в смартфоне. И они сразу же переняли самые современные технологии и поэтому сразу же встали на такую более высокую ступень развития. Они перескочили часть фаз развития, через которые прошли страны богатые и сразу же оказались вот в такой эпохе мобильного интернета, интернет-сервисов, видео и так далее. Кроме того, не будем забывать, что в развивающихся странах гораздо все проще с точки зрения интеллектуальной собственности, поэтому всякие видео-сервисы, аудио-сервисы, процветают, как мы знаем на примере России.

Макеева: Это изящно. Проще владеть интеллектуальной собственностью. Вот сидят в Давосе люди, государственные деятели, крупные бизнесмены и слушают внимательно, что им рассказывают некие эксперты на счет того, как будет развиваться интернет. Есть ли понимание, каким багажом, что ли, они это слушают? Все ли люди из этой категории, из той категории, что приезжает в Давос, пользуются активно теми благами, услугами, возможностями, которые предоставляет интернет? Или ситуация, когда крупный чиновник в развитой стране, в общем-то, предпочитает ручкой писать, она тоже не является исключением, скажем так? Или это только для стран развивающихся характерно и некоторых крупных чиновников, даже чуть ли не глав государств, или близких к тому?

Кияткин: Вы знаете, среди тех, кто действительно так немножко забронзовел, которые в пиджаках, в Давосе, по-моему, они все-таки, несмотря на то, что много говорят об интернете, они не полностью представляют себе что это такое.

Макеева: Вот, они не до конца понимают что это.

Кияткин: Приходилось слышать отзывы от тех, кто участвует, например, в переговорах достаточно высокого уровня, международных, они рассказывают, что все наши пришли с iPad, а все иностранцы с блокнотами. Наши пришли с iPad не потому, что они такие продвинутые, как мы понимаем, а потому, что у нас такой продвинутый президент. Но сами они, скорее всего… Знаете, у меня был один начальник, который ходил на совещания со своим очень высоким начальником, который тоже любил iPad, с iPad, но он клал на iPad листочек и записывал ручкой. Мне кажется, люди, которые сидят в Давосе, они примерно также и делают: у них на iPad листочек лежит, или блокнот и они записывают ручкой. Этого ничего страшного, потому что интернет поможет и им. Скоро будут очень удобные ручки, с помощью которых можно будет на планшете записывать и пользоваться также удобно как обычным блокнотом.

Макеева: А потом все это будет переводить письменные буквы в печатные и отдельно издавать отдельной книгой. Это к нашей теме предыдущей на одной из предыдущих наших встреч. Вернемся тогда к прогнозам. Что все-таки эксперты ожидают? Какой-то главный тренд можно выделить, который легко обрисовать? Я просто сама предложу сразу варианты. Вот эти забастовки Википедии, сегодняшняя публикация (вот мы обсуждали немножко с вами перед эфиром) по поводу Twitter и цензуры, которую Twitter не называет цензурой, говорит о том, что речь идет о соблюдении законодательства, типа того закона, который был принят во Франции буквально на днях об отрицании геноцида, точнее, об уголовной ответственности для тех, кто отрицает геноцид. Вот эти вещи они как-то вообще выделяют сейчас в отдельный тренд, в отдельное направление?

Кияткин: Здесь сразу много трендов перемешано, и в частности работает тот тренд, о котором я говорил, что центр тяжести интернета, сети всемирной, перемещается в страны развивающиеся, где с цензурой «все в порядке» в плохом смысле слова. Естественно, крупнейшие интернет-сервисы вынуждены во многом подстраиваться под порядки тех стран, для того, чтобы быть успешными коммерчески на этих рынках. Это один из трендов. Второй тренд - это общее желание регулировать интернет, потому что интернет сейчас настолько плотно сросся с жизнью обычной, что фактически не отделяется от нее и нужны какие-то законы внутри интернета.