Экономист, бывший замглавы аппарата правительства: Новый бюджет перекошен в сторону обороны и безопасности. Государство становится более самоедским

Буклемишев: Баталий – это сильно, наверное, сказано.

Дзядко: Но мне кажется, может быть, это мое субъективное ощущение, что на фоне всего того, что было в последние годы, на фоне того, как бюджет довольно бесконфликтно проходил в последние годы, в этот раз ситуация была несколько иная. Нет?

Буклемишев: Она была иной с точки зрения настроения, но в целом результат тот же самый. За последние, по-моему, 10 лет бюджет принимает Думой, в общем и целом, в том виде, в котором он вносится правительством.

Дзядко: Вот тот самый вид, который внесен правительством, какие выводы нам позволяет делать, что у нас что?

Буклемишев: Это, на мой взгляд, очень печальная история, потому что бюджет, как известно, самый значимый, самый серьезный инструмент по влиянию на экономику правительства, это порядка 20, а если консолидированный бюджет, то это порядка 37% ВВП. То есть это огромные деньги, которые правительство, исполнительная власть приносит в Думу и говорит: вот я хочу их тратить таким-то образом. Это самый важный в году политический акт с точки зрения экономической политики. Давайте посмотрим, что этот акт предписывает нам на будущие три года. Я посчитал, для меня самого этот результат стал достаточно неожиданным, что настолько политика государства смещается в сторону обороны и безопасности…

Дзядко: Сколько процентов заложено на оборонку?

Буклемишев: Эта цифра постоянно меняется, но дело же не в том, сколько процентов заложено, это ни о чем не говорит. Я говорю, скорее, о тенденции роста, которая намечена. Если мы зафиксируем пропорции бюджета 2013 года, то выясняется, что к 2016 году, то есть по плановому горизонту, который предлагает закон о новом бюджете, выясняется, что бюджет оказывается на много более перекошенным именно в сторону обороны и безопасности и функционирования самого государства. То есть государство у нас становится все более самоедским. И то, что у нас правительство внесло такой проект, это означает, что у нас правительство видит политику государства и экономику таким образом. И то, что Дума это одобрила, это означает, что политически она поддержала версию правительства.

Дзядко: А помимо расходов на оборонку, что тут выделается еще очень ярко?

Буклемишев: Выделяется еще очень ярко то осознание, что, видимо, времена изобилия кончились, что страна вступает в стадию, если уж не рецессии, то стагнации точно, и то, что придется совершенно иначе выстраивать политику в самых разных сферах жизни, и что придется экономить. Это еще один акцент бюджета, на который мне хотелось бы обратить внимание.

Дзядко: А мы умеем экономить? Мы – российское правительство.

Буклемишев: Экономить мы умеем. Вопрос в том – умеем ли мы экономить на том, на чем нужно экономить. Это гораздо важнее.

Дзядко: А с этим у нас какие-то проблемы?

Буклемишев: А с этим у нас проблемы ровно с тем, что я вам уже сказала, что, несмотря на то, что бюджет следующего года, например, он фактически не увеличивается в номинальном выражении по сравнению с нынешнем, то есть он ужимается в реальном выражении, тем не менее, те самые статьи расходов – государственные самоедские статьи расходов у нем звучат еще более акцентировано. Это означает, что мы начинаем экономить, но в конечном итоге мы экономим, наверное, все-таки не на том.

Дзядко: Был диспут-клуб АНЦЭА буквально на днях. Вы там говорили о том, что государство не умеет тратить ,и оно должно вернуть деньги бизнесу. Поясните, что за какой-то отчасти большевизм наоборот?

Буклемишев: Это даже не большевизм, я бы даже сказал, что действительно большевизм наоборот, это простая логика. Если мы берем государственные расходы, даже самые хорошие государственные расходы, как на инфраструктуру, как на человеческий капитал. Я разобрал на диспуте два простых примера. Один из примеров – это строительство федеральной трассы «Амур» - строительство инфраструктуры. И второй пример – это кампус дальневосточного университета – то, что делали к саммиту АТЭС. Я сам был поражен, насколько неэффективными, насколько расточительными, насколько идиотскими, я не побоюсь этого слова, с точки зрения общественных интересов выглядят эти траты. То есть этот бюджет не приращивает наше с вами благосостояние, не создает условие для экономического роста в будущем,  а ровно наоборот. Он отбирает у нас будущие ресурсы и заставляет нас тратиться в будущем на те проекты, которые на самом деле никому не были нужны. Вот в этом смысле это меня привело к простому логическому выводу - что тратить эти деньги сегодня, что тратить их в кубышку и вкладывать в государственные бумаги ведущих западных стран, это примерно одного и того же уровня эффективности политика. А политика должна быть другой. Если у нас действительно есть лишние деньги, давайте мы их вернем бизнесу, и бизнес лучше ими распорядится. Частный сектор всегда распоряжается деньгами лучше государства.

Дзядко: Если вернуться к разговору про бюджет, если сравнивать этот бюджет с тем временем, когда вы работали в правительстве, когда Михаил Касьянов был премьер-министром. Прошло 10 лет, в чем основные именно в плане бюджета, именно в плане расходования бюджетных средств основные отличия между тем, как действовало правительство тогда, и тем, как действует правительство сегодня?

Буклемишев: Это сравнивать довольно сложно ровно потому, что я гарантирую, вы сейчас не угадаете. Помните, какая была цена на нефть в начале 2004 года? Угадайте, попробуйте

Дзядко: Это, когда  она была запредельно высокая, да?

Буклемишев: Нет, начало 2004 года, ровно 10 лет назад, когда правительство Касьянова закончило…

Дзядко: Я просто не помню.

Буклемишев: Ну, примерно.

Дзядко: 95.

Буклемишев: Ничего подобного, 24. Сегодня цена на нефть в четверо больше. Тем не менее, на что я хочу обратить внимание, правительство тогда сводило бюджет с профицитом, не так как сейчас – у нас дефицитный бюджет при цене нефти за 100. И более того, правительство худо-бедно пробовало осуществлять какие-то реформы. Вот та пенсионная реформа, которую сегодня поломали окончательно через колено, она была выстроена тогда, выстроена в огромных страданиях. Но вокруг нее был консенсус, эта реформа была одобрена буквально всеми социальными группами, и бизнес тоже радовался тому, как эта реформа сложилась. Я могу назвать еще несколько реформ, которые тогда проводились.

Дзядко: Давайте.

Буклемишев: Кстати, тогда идеология возврата денег бизнесу восторжествовала. Если помните, снизили НДС в один прекрасный момент. Была проведена налоговая реформа, была проведена таможенная реформа. На самом деле, если бы не стали играть в какие-то дурные игры вовнешней экономической политике, я уверен, что мы могли бы вступить в ВТО лет на 10 раньше, чем мы на самом деле вступили. Все это в совокупности заставляет меня думать, что мы с точки зрения бюджетной политики своей превратились в какое-то более примитивное государство, что больше денег раздается, больше их тратиться на собственное поддержание штанов государственного аппарата, которые начинают фунциклировать ради самого себя. Если сравнивать эти два бюджета, то это неба и земля. Если мы пропорции того бюджета переложим на сегодняшний день, я уверен, что у нас будет значительно больше выделено денег на социалку, значительно больше денег… Напомню, каким тогда был государственный долг, и этот долг приходилось обслуживать. Сегодня долг мизерный, и на обслуживание мы тратим 0,6% ВВП. А тогда долг был гораздо больше, в разы больше, чем сейчас, соответственно, и в разы больше уходило на его обслуживание. Поэтому с точки зрения возможностей сейчас колоссально этих возможностей больше.

Дзядко: Интересно, что прошло 10 лет, тем не менее, разговор ведется о  том, сколько стоит баррель нефти.