Атака на «РусГидро»: Путин помог Сечину наказать топ-менеджера за «предательство»

Путин: При строительстве Загорской ГАЭС-2 было направлено свыше 12 миллиардов рублей, в том числе полученных в рамках дополнительной эмиссии. Нужно вообще посмотреть, как тратятся деньги в этих компаниях, как менеджмент себя ведёт. С генеральным подрядчиком, например, Гидростроем, был подписан контракт на сумму более 6 миллиардов рублей, и 12, как я сказал, направлены на цели, явно не соответствующие заявленным. Я эти бумаги потом передам в правоохранительные органы, пусть посмотрят повнимательнее. 

Кремер: Надо сказать, что самые грозные фразы Путина остались за кадром, Евгений Дод попытался оправдаться, на что навлёк на себя ещё больший гнев.

Кияткин: Да, Владимира Владимировича на пике гнева мы не видели. Он был разгневан, я думаю, потому что это была кара, которая настигла предателя. Здесь творятся шекспировские страсти.

Кремер: А кто кого предал?

Кияткин: Давайте по порядку, из-за чего Владимир Владимирович разгневался. Около миллиарда рублей ушло, неизвестно куда, через субподрядчика представительства одной из электростанций.

Кремер: Надо отметить, что Владимир Владимирович хорошо проинформирован.

Кияткин: Да, все цифры у него были, которые мы потом обсудим, кто их подготовил. Это было ещё при прошлом главе «Русгидро», к Евгению Доду, который попал под раздачу, в принципе это не имеет отношения. Некоторое время назад глава МВД Колокольцев, министр внутренних дел, грозно сказал, что руководство «РусГидро» не способствует расследованию, не помогает  должным образом расследованию  этого хищения.

Кремер: То есть кто-то из МВД пришёл к Путину и попросил помощи?

Кияткин: И потом мы видим, как Владимир Владимирович - самая тяжёлая артиллерия  в стране - обрушилась на Евгения Дода. Человек, который не следит за этим и не знаком с этими аппаратными играми, видит, что есть явные несоответствия провинности и кары. Провинность в том, что толком не способствует расследованию дел, которые были связаны с его предшественником, и тут министр внутренних дел, президент устроил на всю страну выволочку, чуть ли не стучал кулаком по столу. Удивительно становится, если не знать предыстории. Предыстория состоит в том, что у нас происходит мощная борьба за влияние на теплоэнергетический комплекс: на нефть, газ, энергетику.

Кремер: Между кем и кем?

Кияткин: Между Игорем Ивановичем Сечиным с одной стороны и Аркадием Дворковичем и Дмитрием Медведевым с другой стороны, в общем, между правительством и Сечиным. Предыдущий акт этой драмы разворачивался как раз вокруг «РусГидро». В конце прошлого года там была ситуация с тем, что нужно было докапитализировать, и в зависимости от того, как это проводилось, либо государство оставляло за собой контроль, либо в «РусГидро» имел бы значительное влияние Сечин.

Кремер: Да, но ведь Евгений Дод - очевидно, человек Сечина, и как он попал в эту ситуацию?

Кияткин: В какой-то момент, очевидно, он перестал быть человеком Сечина, потому что да, там было противостояние вокруг «РусГидро». Дворкович писал президенту письма, Сечин писал, и даже Дод писал президенту письма, в которых поддерживал  Сечина. Но когда дело дошло до финального голосования на совете директоров «РусГидро» по поводу того, как именно проводить докапитализацию, то есть, грубо говоря, достанется «РусГидро» Сечину или нет, Дод проголосовал так, как не нужно было Сечину, он проголосовал против Сечина, и это был страшный акт предательства. Последствия были очень серьёзные, и Сечин был в гневе, и вот мы видим результат. Мы видим, как человека, который предал его, по мнению Сечина, казнят в прямом эфире, причём это делает непосредственно президент страны.

Кремер: По поводу казни, как вы оцениваете вероятность отставки Евгения Дода?

Кияткин: Я думаю, что вероятность достаточно велика, Сечин продемонстрировал высокое влияние. Эта комиссия по ТЭГУ, которая проходила, кадры из которой мы видели, пожалуй, важнейшая комиссия, потому что она занимается самым важным в нашем государстве - топливо-энергетическим комплексом. Она принимает решения или не принимает, намекает на них, они важны для экономики, безусловно. Но на самом деле, когда мы смотрим на то, что там происходит, то для наблюдателей, скорее, ценность не в том, какие экономические решения приняты, а том, что он видит, кто сейчас у нас в стране главный. Это как западные сайентологи  в советские времена разглядывали внимательно фотографии с первомайской демонстрации и решали расклад сил в Кремле посредством того, кто из членов Политбюро стоял ближе к генсеку, например, на трибуне Мавзолея.

Подобным бюрократическим сборищем мы можем судить о том, кто главный в нашем государстве. На этой комиссии обсуждалось два важных вопроса для Игоря Ивановича Сечина - это выволочка главе «РусГидро» и вопрос о монополии «Газпрома» на сжиженный природный газ. С некоторых пор Игорь Иванович выступает за то, чтобы отнять у «Газпрома» монополию. И тут мы уже имеем не просто наказание предателя, а битву титанов. Мы видим, что Путин по этому поводу высказался так, как нужно было Сечину. Он сказал, что монополию «Газпрома» можно было бы и прекратить, по крайней мере в части сжиженного природного газа. Так что эта комиссия, которая прошла вчера, нам показала, кто здесь главный.

Кремер: То есть вы категорически не поддерживаете версию, которая гласит, что, возможно, это в том числе и камень в огород Игоря Сечина, вот эта выволочка Евгению Доду?

Кияткин: Нет, я думаю, что никаких камней в огород, исключительно удобрения в его огород.