Спортивный комментатор Василий Соловьев: Плющенко не смог бы выйти на лед ради пиара

Фото: ©РИА Новости/Максим Богодвид

Командная: Очень хотелось бы, чтобы ты сразу расставил все точки над и. Перед вчерашним турниром, мужской короткой программой, казалось, что в Евгения Плющенко верят только два человека: Яна Рудковская и его тренер Алексей Мишин, и, наверное, люди, которые не очень хорошо разбираются в фигурном катании и черпают свои знания исключительно из материалов каких-то федеральных изданий, федеральных телеканалов. Он действительно откатал так нечеловечески здорово?

Соловьев: У меня есть свое мнение и отношение к Евгению, к тому, что происходит, потому что еще 4 года назад, когда он собирался в Ванкувер, мы не верили. Когда мне сказали, что он сбросил несколько килограммов и прыгает четверной, за восемь месяцев до игр, я думал, это все пиар. И потом, когда он выехал в Ванкувере и произошло вот это, конечно, у многих снесло головы, и у меня в том числе. Естественно, еще раньше мы на чемпионате России увидели, как он катается. В тот момент он нам подарил какую-то сумасшедшую веру в свой характер, свое умение собираться. Женя за все годы, что он катался, практически не падал никогда. У него строение тела такое соответствующее, какая-то невероятная цепкость вестибулярная. У него же в детстве были большие проблемы с вестибуляркой, он ее тренировал. Он не мог ездить в автобусе, его укачивало. А он крутился до изнеможения, до боли, до истерики на кружке, пока его вестибулярный аппарат не начал работать соответствующим образом. Его свалить на льду вообще практически невозможно. Зная все то, из чего состоит Женя, оставалось только понять, а что у него происходит внутри, какой у него настрой. Многие думали, да и я, какова доля пиара в том, что он хочет это сделать, зачем ему это нужно. Иногда кажется – не хочу никого обидеть – что, может быть, он стремится к этим Играм только ради капитализации своего имени, чтобы дальше жить и кататься, получать хороший гонорар. Но когда ты оказываешься в этой ситуации и знаешь, из чего состоят Олимпийские игры и каково это – выходить на лед, и ты видишь, как он это делает, ты понимаешь, Плющенко не смог бы выйти на лед на Олимпиаде ради какого угодно пиара. Он просто зверь. И то, как он вчера откатался, - это историческое событие.

Командная: Вчера он установил лучший рекорд своих выступлений на Олимпийских играх. Ты считаешь, что это действительно для него одно из лучших выступлений в жизни?

Соловьев: Фигурное катание – очень странный вид спорта. Ты выезжаешь на лед, и если ты не держишь аудиторию за грудки, то у тебя не получается забрать высшие оценки. Я в своей жизни видел всего лишь несколько выступлений, которые людям просто сносили головы напрочь: это выступление китайской пары Сю Шень и Хунбо Чжао на чемпионате мира в Вашингтоне, когда зал за 30 секунд до окончания программы уже стоял и аплодировал. Второй случай, когда Лена Ягудин в финале гран-при перед Олимпийскими играми катал свою «Зиму», и он в конце кидает снег вверх, и весь зал вскакивает. И тут же ценность его выступлений вырастает, потому что у судей начинает учащенно биться сердце. Вчера, несмотря на то что многие мальчики катались хорошо, кое-кто делал четверные и кое-кто катался прям здорово, но чтобы взяли по-настоящему – Ханю взял, и Женя взял, безусловно. Конечно, зал тоже влияет: они все кричат, за него болеют, но он выезжает – и уже оценочки начинают колебаться. И не потому, что я фанат Жени: выезжает, например, гениальный фигурист Стефан Ламбьель, как-то ставит руки и встает в такую позу, что Татьяна Анатольевна говорит: «Интересно!» - а он ничего еще не сделал. Конечно, то, что он выехал и люди понимают, через что он проходит, имеет свою ценность. Хотя его оценки не были завышены. У него не было очень высоких за компоненты, связки. Ему честно поставили за связки и шаги, в чем он несилен, потому что он учился в 80-90-х годах, потому что ему 30 с лишним лет. Все четко было расставлено.