Виталий Милонов: я не учитываю мнение гомосексуалистов в политической повестке дня

25/09/2013 - 23:04 (по МСК) Ксения Собчак

Ксения Собчак в Санкт-Петербурге взяла интервью у депутата Законодательного собрания Виталия Милонова.

Собчак: Расскажите, за что был подвержен критике последний IPhone, iOS 7. Это последняя обновленная модель, которая, я так понимаю у вас? Что вас пугало, и что не понравилось?

Милонов: Пугает только шутников в сети «Вконтакте». Не понравилось, что теперь для того чтобы его разблокировать, ты должен прикладывать свой палец. На самом деле у нас в стране действует законодательство, которое говорит, что сбор биометрических данных должен быть под контролем. Но, к сожалению, так получается, что биометрические данные сразу отсылаются, скорее всего, в США, потому что товарищ Сноуден рассказал, что это там ни фига не хранится в каких-то закрытых вещах. То есть это все посылается в единую базу данных, таким образом, можно определить, кто разговаривает по телефону непосредственно, потому что отпечаток пальцев – это ваш природный паспорт.

Собчак: То есть вам кажется, что IPhone специально собирают эти данные, чтобы потом, может быть, использовать эти данные, в том числе, как информацию, в том числе и по гражданам РФ?

Милонов: Ну, специально... Конечно, не специально. Это хорошая идея, в принципе, идея очень здравая, разблокировать индивидуально вашим отпечатком. Эти технологии используются во многих ноутбуках. Другое дело то, что когда перед кошкой лежит большая миска со сметаной, то очень сложно гарантировать, что кошка не сожрет всю сметану. Поэтому, когда на сервере в США хранятся данные по отпечаткам, данные кучу населения, которые пошли покупать эти IPhone, то нет гарантии, что другие чуваки с другого штата не возьмут эту базу данных. Да они, к тому же, не могут сохранить эти данные в секрете, поскольку мы знаем все скандалы с «Викиликс»… У них там офицеры непроверенные служат на секретных объектах.

Собчак: Непроверенные в смысле каком?
Милонов: Ну, во-первых, непроверенно, что я захотел поменять пол – это первое, это уже лажа. Как можно на секретный объект пускать извращенца? А второй вопрос, что он еще продает или там бесплатно раздает государственный секрет Ассанжу, и где гарантия того, что эти данные не окажутся у друзей США, миротворцев из организации «Аль-Каиды», миротворческой такой.
Собчак: То есть вы находите некую взаимосвязь между тем, что человек решил поменять пол, и между тем, что он продает какие-то данные о своей статье, или, как правило, это вещи, идущие рука об руку?
Милонов: Если вы спросите у кадрового офицера российской армии, как он может охарактеризовать человека, который торгует государственными данными, и как он может охарактеризовать человека, который решил стать из мужчины женщиной, то слово будет одно и то же, самое одинаковое слово человека нетрадиционной ориентации в неформальном виде. Точно так же вспоминают судью, который неправильно присудил пенальти. Вот точно так же…
Собчак: Ну или судью, который сделал неправильный приговор по звонку и с вышестоящими инстанциями, таким же словом или другим?

Милонов: А такие есть, вот реально?
Собчак: Не знаю. Вы думаете, судья Блинов вначале сам приговор Навальному сделал такой, а потом поменял судебное решение по запросу прокуратуры? Вот его каким словом можно охарактеризовать?

Милонов: Я могу сказать, что страна, которая начинает сомневаться в судьях – это страна, которая далеко не пойдет. Тогда, что есть авторитетное мнение? Что есть решение, которое принимается обществом, если мы уже судью Блинова, там уже по делу и так далее? Тогда кто будет судить, кто будет выносить решение в этой стране, если авторитет, в том числе и судебной власти, подвергается такой критике?
Собчак: А как вы думаете, почему он подвергается критике (авторитет судебной власти)?  Это случайно происходит? Вы знаете, что у нас количество обвинительных приговоров более 90% , то есть всего два процента оправдательных. Вам не кажется, что это странная статистика? Такой статистики нет не в одной развитой стране мира.
Милонов: Развитая страна мира – это, наверное, вы имеете в виду Великобританию, где жена бандита, сама бандитка и негодяйка, будучи поданной Великобритании, получает деньги от правительства Великобритании. При этом собирала какую-то группу из подонков, которая в Кении устроила террористический акт. Но это гуманное отношение. Знаете, в нашей стране гуманное отношение.     

Собчак: Вы о ком? Правда, сейчас о чем вы говорите?
Милонов: Кто организовал теракт в Кении? Кто? Гражданка Великобритании, которую гуманный суд Великобритании пощадил и не стал ее арестовывать. Хотя она была не просто женой, она была соратница одного из террористов, устроивших теракт в лондонском метро. Гуманное? Да, гуманное отношение. Гуманное отношение есть в Германии, где нелегальная и легальная миграция…
Собчак: Подождите, а почему вы о других, давайте о нас. Я же не спорю с вами,  не оппонирую, мне просто интересно. То есть вы считаете, что наш суд, не дает поводов, чтобы сомневаться в компетентности и честности судебных решений?
Милонов: Человеческая психика такова, что если вы согласны с решением… Ну, предположим, в Петербурге, был процесс по одной учительнице, которая не захотела мухлевать с избирательными протоколами. Суд сказал, что эта учительница честная. И все сказали : «Ну, вот видите, суд же в нашей стране хороший. Жуликов и воров разогнал, учительницу оправдал». Этот же суд выносит решение по другому вопросу – суд плохой, продажный. То есть мы готовы принимать решение суда только тогда, когда мы согласны с мнением суда.
Собчак: Но сами вы верите в нашу судебную систему?
Милонов: Нет совершенной судебной системы, ни в одной стране мире нет совершенной судебной системы, поэтому у человека всегда должна быть возможность опротестовать это решение, и чего я бы хотел пожелать нашей судебной системе, чтобы количество мер в виде содержания под стражей было как можно меньше. Людей нужно меньше сажать, людей нужно наказывать за преступления, но наполнять стотысячные армии заключенных мы не имеем права.

Собчак: Я не об этом хотела поговорить на самом деле. Вы знаете, я с вами уже встречаюсь второй раз, вы приглашаете меня сюда, в это здание, с которым у меня связанно очень много воспоминаний. Здесь в свое время  выступал с этого балкона мой отец, и здесь висит, в том числе его протрет, как одного из людей, которые руководили этим городом. У меня к этому свое личное отношение, к этому зданию, в котором вы сейчас работаете. Я знаю, что в то время вы тоже принимали активное участие в демократических преобразованиях в России. Вы работали с Галиной Старовойтовой, вы участвовали в митингах, в том числе. Расскажите, пожалуйста, о том времени, какие у вас воспоминания о том времени в Санкт-Петербурге, о том времени становления Российской демократии?
Милонов: Есть общепринятый термин  «период становления российской демократии». Если посмотреть на этот вопрос объективно, как мне сейчас кажется, то тот период был, с одной стороны, становлением демократии, становлением демократических институтов, а с другой стороны, был период потери государственного суверенитета. Как можно называть демократическую страну, которая резала свои подводные лодки?
Собчак: Давайте сейчас не о демократической стране, а о вас. Мне, правда, интересно, как вы участвовали в тех процессах. Я  знаю, что вы раздавали листовки, что вы работали у Галины Старовойтовой. Расскажите, как проходила ваша совместная работа, и что вам запомнилось о Галине Старовойтовой. Я знаю, что вы с большим уважением к ней относились и очень ее любили как своего… Вот расскажите.

Милонов: Конечно. Я думаю, что мои личные воспоминания не особо интересны, но Галина Васильевна – это образец подлинного демократического политика, сейчас таких не осталось. Сейчас вся эта шушера, которая ходит по «митингам несогласных», это третий сорт.
Собчак: А расскажите, какой была Галина Васильевна? Что вас заставляет сегодня, спустя столько лет, будучи уже государственником, говорить о том, что она была настоящим демократическим политиком?

Милонов: Она не была подлой, она была умной, и самое главное – в ней не было элемента неудовлетворенного чувака из кухни, которого пустили к каким-то процессам. То есть то, что мы сейчас видим виде видимых «Болотных», это...

Собчак: Давайте не про это сейчас, это меньше интересно, давайте оставим их в покое, пусть они на Болотной и тусуются.

Милонов: Ну, тогда мы должны сравнивать, понимаете, в чем дело?
Собчак: Зачем? Не надо. Мне хочется просто с вами поговорить, как с большим сторонником Галины Васильевны Старовойтовой, как с человеком, я уверена, который чтит ее память и вспоминает свое начало политической карьеры именно вот в том...

Милонов: Оно было до Галины Васильевны.
Собчак: Вот расскажите об этом, вы разделяли ее ценности?
Милонов: Безусловно.

Собчак: То есть можно сказать, что вы были либералом?
Милонов: Либералом? Понимаете, все это достаточно большие условности, кто был либералом в 1990-х годах. Тех, кто был за развитие рынка, кто был за развитие демократических институтов, называли либералами. Не многие знали другую сторону жизни Галины Васильевны, и то, что мне запомнилось больше всего, это то, что Галина Васильевна стала православным человеком. И какой-то, может быть, знак дан ей был свыше, но она встретила смерть как христианка. И то как...
Собчак: Вы имеете момент убийства?
Милонов: Я имею в виду ее состояние, ее отношение к Богу в тот период, когда закончились ее земные дни. И об этом мало кто говорит, потому что это невыгодно вспоминать. Как же так, господин Зильбертрут будет говорить о том, что Галина Васильевна оказалась православной? Выгоднее какие-то ярлыки, мифы создавать.
Собчак: Подождите, а вы считаете, что сейчас православие считается каким-то минусом для современного человека?
Милонов: Нет, оно считается плюсом для нормального человека, но есть органическое неприятие ценностей христианства у тех людей, которые выступают против ценностей христианства, против семьи, традиций, гармоничного развития человека в составе общества.

Собчак: Вы считаете это связанные вещи? Что нельзя быть в современной России и либералом, и православным человеком?
Милонов: Христиане как раз самые большие либералы и есть, я скажу по секрету. Потому что христиане воспринимают главную ценность либерализма – это свобода, как ценность, которая была дана свыше. И первая свобода была дарована Адаму и Еве, и Господь допустил, что они сделали неправильный шаг.
Собчак: Давайте к Галине Васильевне вернемся. Вот вы давно были на кладбище?
Милонов: Не так давно, я часто бываю на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
Собчак: И вы приходите положить цветы или поговорить с ней внутренне?
Милонов: По-разному. Я не привык разговаривать на могиле, но то, что я каждый раз в своих… Ну, христиане.. У нас есть традиция, мы утром и вечером совершаем молитвенное правило, ни разу я стараюсь не пропустить Галину Васильевну, вспоминая близких усопших своих людей. И каждую церковную службу, литургию Галину Васильевну вспоминаю. У меня два человека – это два человека, о которых я вспоминаю – это Галина Васильевна Старовойтова и Виталий Викторович Савицкий, рабу Божью Галину и Виталия я все время вспоминаю.

Собчак: Мне показалось еще интересной такая вещь. Вы сказали «педоориентант», не только подозревая, что это не только педофил, но и что-то все-таки связанное с ориентацией. Владимир Владимирович, в том числе, на Валдае, если вы помните этот момент про Берлускони, сказал, что, был бы гомосексуалистом (его сейчас судят за жизнь с женщиной), никто бы пальцем не тронул.

Милонов: Но это правда.

Собчак: Но мы-то помним, что иск Берлускони  был именно по поводу несовершеннолетних женщин. И это как раз обвинение в педофилии. Есть ощущение, скажите честно, так это или нет, что лично для вас и многих людей в нашем руководстве, педофилы  и гомосексуалисты – схожие вещи. Так ли это?

Милонов: Честно?

Собчак: Честно.

Милонов: Они схожи лишь в одном – аморальности. В духовной аморальности и того, и другого. Только одна аморальность еще карается государством и преследуется по закону, другая аморальная сторона жизни некоторых людей не криминализована и не может быть криминализована, ибо не можем же мы карать по закону за супружескую неверность. Господь покарает.

Собчак:  Понятно, это только в аморальном аспекте эти вещи сочетаются. В связи с этим у меня следующий вопрос. Зачем вы стали символом для многих, в том числе секс-меньшинств, распространением аморальности. Я лично знаю, что огромное число геев благодарны вам за то, что вы, наконец, привлекли внимание к этой проблеме.  Многие  считают вас тем человеком, благодаря которому люди заговорили про секс-меньшинства. В этом смысле, безусловно, вы своей риторикой сделали все, чтобы о геях узнали все, даже те, кто до этого даже не задумывался, что такие люди в нашем обществе существуют. Вы это сделали осознанно? Или действительно, вы не отдавали себе отчет, что своей анти-гейской риторикой вы заставили всю Россию говорить только о геях с утра до вечера.

Милонов: Как вам объяснить. Когда ты пишешь какую-нибудь статью в Уголовный кодекс, ты можешь упоминать не только часто распространенные преступления, но и редкие. Пиратство, например. Когда ты говоришь, например, «осторожно, наши дети находятся в опасности», поскольку все эти извращенцы различных мастей и должностей хотят совершить с ними то же самое, что в других странах, то, да… Лечение, как правило, сопровождается повышением температуры. Температура была повышена, но это температура здорового организма, здоровой иммунной системы. Иммунная система воспротивилась проникновению вируса гомосексуальной пропаганды общества.

Собчак: А вы уверены, что это так? Я вам просто объясню, что…

Милонов: Мне плевать на мнение на гомосексуалистов. Я вам честно могу сказать, я не сверяю свою политическую повестку дня с мнением гомосексуалистов. Я, мне кажется, имею на это право, потому что мои избиратели – это нормальные люди, которые воспитывают детей или хотят иметь детей.

Собчак: А гомосексуалисты – ненормальные люди?

Милонов: Для меня гомосексуалист – человек-носитель порока. Если он в нем кается…

Собчак: Он нормальный человек или нет? Вы просто все время, такое ощущение, противопоставляете нормальных людей и гомосексуалистов.

Милонов: В каком смысле нормальный?

Собчак: В вашем.

Милонов: В моем смысле гомосексуалист – человек, страдающий очень серьезным духовным отклонением на грани с психическим.

Собчак: Что я имею в виду…

Милонов: Хватит о них говорить на самом деле. Пусть сидят в своих гей-клубах и заражают друг друга своими любимыми венерическими заболеваниями.

Собчак: Кстати, вы знаете, что дискотеки, на которые вы так любили ходить в молодости, вообще, движение дискотек, было создано именно секс-меньшинствами. Это было  место, где мужчины могли познакомиться друг с другом.

Милонов: На дискотеки, которые я ходил, если бы мужчина попытался бы познакомиться с другим мужчиной, он получил бы в рожу.

Собчак: Да, но изначально само движение диско было создано.  Вопрос не в этом. Что я имею в виду, когда  говорю, что Милонов, безусловно, сегодня стал главным гей-пропагандистом в России. Может, сам того не желая. Я говорю о следующем.

Милонов: Но это ваша точка зрения. Вы же с людьми нормальными не общаетесь.

Собчак: То, что произошло после Второй Мировой войны с евреями, об этом пишут многие ученые, в том числе вы можете у Слезкина это почитать, очень интересное исследование касательно того, что еврейская самоидентичность испытала невероятный подъем после всех тех преступлений нацисткой Германии, которые были во Второй Мировой войне. Это людей, абсолютно не склонных отождествлять себя с еврейством, сделало евреями и религиозном смысле этого слова. Так же и здесь. Проблема  гомосексуализма, поднятая, в том числе вами, сделала так, что многие люди, которые до этого никак себя не позиционировали, не делали никаких каминг-аутов и, вообще, жили тихо и спокойно со своей ориентацией, вдруг почувствовали, что они не могут не защитить этот рубеж, не могут не защитить свое право на существование, свою самость.

Милонов: А кто-то покушается на их право существования?

Собчак: Понимаете, когда кругом есть люди типа вас, которые на них навешивают желтые карточки, как на евреев во время нацисткой Германии…

Милонов: Но это вранье. Давайте не будем эти дешевые приемчики использовать, сравнивать евреев.

Собчак: Ну, как? Дискриминация по принципу сексуального предпочтения.

Милонов: Дискриминация в чем? Они получают безумные гонорары, самые богатые люди являются гомосексуалистами (из шоу-бизнеса) и получают награды…

Собчак: Так они теперь начали в этом признаваться. Раньше они все женились, жили с нелюбимыми женами, страдали от того, что им приходится что-то из себя изображать, а из-за вас они теперь вышли на передовую. Они теперь отстаивают свое право…

Милонов: Да какую передовую? Вернитесь, пожалуйста, в Россию. Это передовая голубая существует только в умах каких-то гнилостных московских тусовок гламурных. Общество российское как не принимало эту гадость, так и не принимает.

Собчак: Подождите, это на всех первых, вторых, третьих каналах эти люди поют, танцуют, ведут программы.

Милонов: Да, но мы же к ним не относимся как к гомосексуалистам. Мы же к ним не относимся…

Собчак: Вот именно. А теперь, простите, многие мои коллеги с телеканала «Россия», многие певцы приходят ко мне и говорят: «Все, мы больше не можем, еще чуть-чуть и мы начнем делать каминг-ауты».

Милонов: У них чешется что-то? Я не понимаю.

Собчак: «Мы будем говорить о том, кто мы, потому что мы не можем жить в атмосфере того, что нас загоняют в какую-то странную ситуацию»…

Милонов: Куда их загоняют? Им указывают на то, что, извините, вы порочны? Неудобно, конечно, осознавать, что ты порок. Гораздо комфортнее жить в системе ложных представлений.

Собчак: Вы считаете, что если Киркоров сделает каминг-аут, его будут меньше любить бабушки, среднее поколение…

Милонов: Я Киркорова и так не люблю…

Собчак: Но ваша аудитория и ваш электорат очень его любит, кстати.

Милонов: Понятно. И что же?

Собчак: И что вы будете с этим делать? Вот придут к вам ваши избиратели и скажут: «Киркоров-то вчера на Первом канале заявил, что он-то тоже, оказывается, того. А мы его любим, мы с детства под «Атлантиду» танцуем. Нам что теперь?».

Милонов: Под какую «Атлантиду»? Это его песня?

Собчак: Песня, да.

Милонов: Слава Богу, не слышал.

Собчак: И как же?

Милонов: Бабушки, которые приходят ко мне на прием, говорят: «Извините, мы слушаем Киркорова, но если он, гадина, к нашим детям обратиться с какой-то своей гомосятинской пропагандой, мы из него все патлы повыдираем». Это слова моих избирателей, вот в чем дело. Сиди ты со своим дружком, хоть ты там строчись со своим дружком, наш закон говорит об одном: не надо детям свою гадость, свои проблемы, неразрешенные какие-то сексуальные вопросы, вывалить.

Собчак: Но ведь многим кажется, что вы тоже через эти запреты вываливаете свои неразрешенные сексуальные вопросы. Ведь тоже так может кому-то показаться.

Милонов: Я не ориентируюсь на мнение подонков. Мои разрешенные вопросы выражены в моих детях. Ни один человек не имеет право на это указывать, потому что у меня есть дети,  я их люблю и воспитываю своих детей. У меня куча других сложностей, возможно. Я человек крайне несовершенный, крайне скептически отношусь вообще к своим способностям, но когда люди начинают переходить эту черту, тогда я начинаю вспоминать, что, вообще-то, я родился в России, я русский человек. И любой гомодрил, который пытается ко мне подойти во время своей акции и что-то начинает мне говорить насчет того, что «ты сам какой-то гомосексуалист латентный», получает по роже. Потому что я русский человек. Русский человек по-другому себя не ведет. Русский человек – человек, который долго терпит, который ни к кому агрессивно не относится, но если начинают трогать его семью, получает по роже, и это минимум, что он должен получить.

Собчак: А почему у вас кольца на руках? Что это значит?

Милонов: Для вас это кольца, а для меня это церковный… Это венчальное кольцо. А это церковное. Здесь крест Константина Великого изображен. Так что это кольца...

Собчак: Просто мужчины достаточно редко носят такие большие кольца.

Милонов: Это я купил в церкви. В России и в Византии мужчины носили и перстни, и кольца, и до сих пор многие носят перстни. Другое дело – какие они. Если это перстень с крестом…

Собчак: Вам нравятся какие-то украшения?

Милонов: Давайте мы не будем искать какие-то отклонения у меня.

Собчак: Почему? Отклонения? Я что вижу, то и спрашиваю.

Милонов: Я воспитываю своих детей. Еще некоторые гомодрилы, поскольку они вообще люди с отсутствующей моралью, говорят: «Вы в церкви ходите в платьях». Когда я служу в церкви (я церковнослужитель), я выхожу в подряснике, они говорят: «О, церковники пошли в платьях, а сами нас осуждают». По роже должен получать за такое, абсолютно точно.

Собчак: Подождите, ну, это же… Я тут не про платья.

Милонов: Где тут свобода слова? И где…?

Собчак: Но это же милосердно. По-моему, в той книге, которую вы почитаете, в Нагорной проповеди, Иисус Христос говорил о том, что если оскорбляют, подставь другую щеку. А вы говорите бить по роже. Не кажется ли вам, что это не православно?

Милонов: Нет.

Собчак: Грешновато.

Милонов: Видите, термин «грешновато» придумали больные либерасты. Поэтому я могу сказать одно: когда тебя…

Собчак: Подождите… вы за час оскорбили уже такое число людей…

Милонов: Когда тебя оскорбляют лично, ты должен это пропустить, но когда трогают твою семью…

Собчак: Ну, почему же по роже нужно бить человека за то, что он про платья пошутил?

Милонов: Когда трогают твою семью, твою родину…

Собчак: Вы сказали: «Если скажут про платья в церкви, я дам по роже». Христос не давал по роже, даже когда его  на Голгофу вели с крестом. А терпел страдания за всех нас. Если вы православный человек, зачем же давать по роже? Улыбнитесь, отнеситесь снисходительно к человеку, который так воспринимает обряд.

Милонов: Мы закончили курс чтения лекции «Неолиберальное представление об учении Христа»? Закончили, да, наверное?

Собчак: Расскажите мне, как надо. Может, я ошибаюсь?

Милонов: Понимаете, в чем дело? Человек должен быть милостив, должен прощать. И если бы я каждый раз обижался на какие-то оскорбления, вот твиттер открываешь… Твиттер – вообще, непонятная тусовка, часть нашего общества, очень маленькая часть, злобная...

Собчак: Да Бог с ним, с твиттером. Зачем надо бить по роже человека, который посмеялся над вашим платьем?

Милонов: Который оскорбил твою семью? Оскорбил твою церковь?

Собчак: Нет, вы сказали, что если человек подойдет  в церкви и скажет, что я в платье, и я похож на гомосексуалиста, я дам по роже.

Милонов: В церковь такие люди не заходят. Они шипеть начинают.

Собчак: Около церкви, не знаю. Зачем бить по роже?

Милонов: Если человек приходит и начинает оскорблять церковь, мою церковь…

Собчак: Не церковь, а вас в платье.

Милонов: Мою церковь. Это не мое платье, это мое облачение.

Собчак: Хорошо. Ваше церковное облачение.

Милонов: Мое церковное облачение, которое является богослужебным. Это то, в чем мы служим Господу.

Собчак: Вот он оскорбил ваше церковное облачение. Почему он должен получить по роже за это, объясните мне?

Милонов: Если люди об этом говорят в такой циничной форме... Я человек несовершенный, да, я человек несовершенный. Но если мы будем позволять каждой твари, прошу прощения, оскорблять наших матерей, наших отцов, а церковь для верующих – это мать, это институт, созданный самим Богом, то мы далеко зайдем. Ради соблюдения этих липовых демократических ценностей…

Собчак: Это ценности Иисуса Христа. Причем здесь либеральные ценности? Подставь другую щеку – это ценность, прописанная в Новом Завете.

Милонов: Да, конечно.

Собчак:  И  в этом смысле… Опять же, может, я не понимаю чего-то…

Милонов: Применительно к себе.

Собчак: Но не кажется ли вам, что у вас какое-то агрессивное православие?

Милонов: Да нет, православие у меня самое мирное.

Собчак: У вас православие с кулаками.

Милонов: Да нет, какое с кулаками?

Собчак: «Бить по роже», «твари», «гомодрилы»… Вы за 40 минут записи вы уже оскорбили такое число людей… Зачем?

Милонов: Кого же я оскорбил? Ради Бога. Вы, к сожалению, о нормальных людях, которые населяют нашу страну, о 99% замечательного населения нашей страны, вообще ни слова не сказали. Вы говорите об извращенцах, о мужеложниках…

Собчак: Так благодаря вам все о них говорят, вы поймите.

Милонов: Поймите, то, о чем говорят в чил-аутах московских ночных клубов – это не то, о чем говорят в России… Безусловно, торговать детьми аморально, любая страна, которая торгует своими детьми, превращается… просто ее перестают уважать. Если ты торгуешь своими детьми, то никакие ракеты, скаты, громы и так далее...

Собчак: То есть ради уважения к России дети должны оставаться в детских домах?
Милонов: Дети должны становиться членами российских семей, если ты имеешь такую льготную опцию, типа как аборт.

Собчак: А у вас есть усыновленный ребенок.
Милонов: Это личный вопрос. У меня есть усыновленный ребенок, и он не здоровый.
Собчак: Один?
Милонов: Да, но, тем не менее...

Собчак: Ну, а что же все наши депутаты, в том числе законодательного собрания Санкт-Петербурга...
 Милонов: Кто я такой, чтобы осуждать собрание депутатов?
Собчак: И тогда последний вопрос. Чем бы вы хотели, чтобы наш город запомнил Виталия Леонова?

Милонов: Не надо запоминать Виталия Леонова.
Собчак: Ну, что значить не надо? Мы же с этого начали. Вот приходит на могилу Галины Старовойтовой люди, кладут цветы, как-то ее помнят по-своему. Или очень трогательно, я тоже это часто вижу, приходя к папе, как какая-то бабушка, плохо одетая и, может быть, на последние деньги купила последнюю гвоздику, и вот за что-то этих людей любит и благодарит. Вот вы хотите, что бы вас помнили и благодарили петербуржцы за что?
Милонов: Мне достаточно, если кто-то будет вспоминать меня в своих молитвах.

Собчак: Кто?
Милонов: Кто-нибудь, хотя бы мои дети.
Собчак: Благодарность вы хотите, чтобы за что была?
Милонов: Вот благодарности я не хочу, потому что благодарность, которую мы хотим получить сейчас, вычитает ту благодарность, какую мы хотим получить не здесь.
Собчак: Подождите, ведь Старовойтова не хотела этой благодарности, но, тем не менее, люди до сих пор ей благодарны.
Милонов: Давайте мы не будем. Кто я такой, чтобы сравнивать себя со Старовойтовой? Я скромный христианин, который не может страдать шизофренией и отделять государственную службу от своих убеждений.

Собчак: Мечта государственная у вас есть? Есть, как в свое время говорил Кинг, «у меня есть мечта». Вот у вас какая государственная мечта? Чтобы было в России… Вот ваша речь из чего бы состояла? «У меня есть мечта…Я хочу, чтобы…».
Милонов: Ну давайте без пафоса. У меня есть мечта, я хочу, чтобы Россия снова стала тем государством, которое является морально-нравственным ориентиром для всего человечества. Мы обладаем уникальной способностью не размениваться на мишуру, для сохранения главного. Наш народ, вообще, народ, который идет по истинному христианскому пути…

Собчак: Извините, что я вам советую, но просто я вот тоже…Знаете, у нас «Риторика» была на первом курсе, когда в речи, такой особенно, был четкий посыл: « Я хочу, чтобы люди были равны, что бы мы все…». Конкретные вещи о России.

Милонов: У меня есть мечта... Да какой там посыл? Это как раз в речи Кинга ни одного содержательного момента нет.
Собчак: Неправда, там речь о равенстве, то есть если говорить о речи, то, конечно, о равенстве. Чтобы люди имели одинаковое право на работу, на самореализацию.

Милонов: Смысл этой речи заключается в том, чтобы люди черные, были такие же, как белые. Вот главный его смысл.

Собчак: Давайте подведем итог. У вас есть мечта, какая?
Милонов: Я же не Кинг.

Собчак: Хорошо, но у вас же есть мечта, у любого человека она есть?

Милонов: Да, но мечта как раз…

Собчак: Вот у меня есть мечта, чтобы наша государство, наконец-таки, поняло, что человек – это более важная ценность, чем государство. Что государство для человека, а не человек для государства.

Милонов: Чтобы оно разрешило танцевать извращенкам в церкви и разрешило гражданину Канады Верзилову сношаться со своей беременной негодницей прямо в церкви, наверное?

Собчак: А вы знаете, что сейчас происходит с Толоконниковой в Мордовской колонии? Вы читали ее письмо?
Милонов: Да читал.

Собчак: И что вы думаете по этому поводу?
Милонов: Понимаете, человек совершил негодный поступок, лично я не являлся… Лично я как человек, который глубоко уважает…

Собчак: Что вы думаете о том, что она семнадцать часов работает без перебоя, что нарушаются ее права даже как заключенного, и что вы думаете о тех ужасах, о которых она пишет. Может, вы думаете, что она врет? Я хочу знать.

Милонов: Верить Толоконниковой у меня нет ни малейшего основания.
Собчак: То есть вы считаете, что она обманывает?
Милонов: Я считаю, что человек, который в присутствии детей сношается со своим извращенцем-муженьком, канадским гражданином Верзиловым, вообще, человек… Как можно как-то обсуждать объективность и честность такого человека? Я считаю, что...

Собчак: Понятно. К мечте. Какая у вас мечта? Бог с ними, с Pussy Riot, с гомосексуалистами. Пусть весь мир остановиться на секунду. Ваша мечта. Только очень конкретно?
Милонов: Чаю воскресение мертвых и жизни будущего века. Аминь. Для нас, для христиан православных, не нужно пытаться закончить первый курс, обсуждать речь Би Би Кинга или Кинга Мартина Лютера, или речь, не знаю, Майкла Джексона, потому что система вечных ценностей была, есть и будет.
Собчак: Никто с этим не спорит, но Россию вы какой хотите видеть, конкретно вы можете сказать? «Бу-бу-бу, жу-жу-жу… все выходит в ниоткуда, все уходит в никуда... Морально-нравственное»…Конкретно : мечтаю, чтобы в России не было абортов. Мечтаю, чтобы в России не было ни одного гомосексуалиста. Расскажите о своей мечте.

Милонов: Почему?
Собчак: Я, к примеру… Я же не знаю, о чем вы мечтаете? Расскажите.
Милонов: Понимаете…

Собчак: Мне, правда, интересно, и нашим зрителям интересно.

Милонов: Простите, а меня, вообще, кто-то спрашивал, хочу я телезрителям рассказывать о своей мечте? Мечта – это речь сокровенная, мечта – это личное.
Собчак: Ну, подождите, ну, я же не говорю о личных мечтах, не о вашей семейной жизни. Политическая мечта Милонова.
Милонов: Я несу свое служение как православный политик.

Собчак: Ну, мечта у вас политическая есть? Ну, Виталий Валентинович…

Милонов: Понимаете, в чем дело…
Собчак: Хорошо, вот пришли вы на прием к Путину, он всех вас посадил: Громовых, Володиных – всех, значит, у себя в приемной и говорит: «Все, Милонов, вот сейчас под карандаш беру, вот, что скажешь, то в России сейчас и будет, сразу указ выпишу». Что? Вот конкретные вещи.
Милонов: Я же вам не либерал, понимаете, хочу «пятый айфон» и последняя модель…

Собчак: Причем здесь «пятый айфон»? Вы хотите, чтобы запретили аборты в России?
Милонов: Их нельзя запретить, но аборты нужно назвать убийством.
Собчак: Что значит назвать убийством? Что должно законодательно закрепленное…?
Милонов: Нет, просто люди должны знать о том, что делая аборты, они совершают убийство.

Собчак: Вы думаете, они не знают?
Милонов: Нет. И мы сейчас как государственные люди… людям об этом….

Собчак: Мечта в России. У вас есть возможность действительно сделать, как вы хотите, в политическом смысле. Что это будет? Конкретное решение, которое повлияет на судьбу нашей страны.

Милонов: Ну, понимаете, в чем дело…
Собчак: Коротко, пожалуйста…
Милонов: Не буду я вам коротко отвечать. Дело в том, что мечта – это не примитивная вещь, понимаете? Мечта «пятый айфон»…

Собчак: Что вы все о других? Я же... То есть мечты нет у вас политической?
Милонов: Есть у меня мечта.
Собчак: Какая?
Милонов: Есть у меня мечта, есть у меня мысли свои, но вот разменивать свою мечту на кокой-то примитивный разговор я не собираюсь.
Собчак: Почему примитивный?
Милонов: Да потому что.
Собчак: Может, вы скажете сейчас так, что эта речь будет просматриваться пользователями, пересматриваться и люди будут сидеть и говорить: «Вот Милонов, вот мы пойдем за него голосовать». Как это в «ваших руках»? «У меня есть мечта». «Я хочу…»
Милонов: Я хочу, чтобы страна развивалась по нормальному пути, чтобы она развивалась в соответствии с нашими традициями, видите, в чем дело.
Собчак: Понятно, хорошо.

Милонов: Естественно, что для людей, которые смотрят ваш телеканал, вопрос традиции вообще отсутствует.

Собчак: Да почему вы так думаете о наших телезрителях? У нас самые разные зрители и, кстати, я уверена, может, многим вы даже будете симпатичными. Почему вы так сразу людей…?
Милонов: Да причем здесь «людей»? Я просто хочу сказать, что…

Собчак: Зрители разные, в том числе и телеканала « Дождь».

Милонов: Да, безусловно, разные, но нельзя примитивно так относиться. Что вы хотите? Два шага? Это Явлинский «500 дней» написал. У него все примитивно и понятно: через пятьсот дней настанет царство Божье на всей земле. Не настанет, к сожалению. Только тяжелый труд может превратить нашу страну из отстающей экономики в опережающую. Но для кого мы все это делаем? Для кого мы будем заниматься налоговой реформой? Для кого мы будем заниматься вопросами малого бизнеса, которому мы уделяем очень большое внимание сейчас? Для кого? Для чего? Для семьи, которая не имеет детей? Для общества, которое не имеет будущего? Для общества, которое разлагается на примитивные составляющие? Для чего все это делать? Для кого мы будем сохранять эту страну?
Собчак: Вот я бы и хотела узнать, а не получить негативные характеристики, в которых вы действительно можете даже во многом правы. Ну, я думаю, у нас будет с вами еще не одна встреча, и, может быть, в следующий раз мы начнем наше интервью со слов Милонова «у меня есть мечта», и она уже будет сформирована к этому моменту, а, может, эта книга поможет вам ее сформулировать. Она не греховная, вы можете распечатать, порнографии нет, могу вам даже ее распечатать, чтобы вы не боялись.

Милонов: Нет, я не боюсь вообще ничего.

Собчак: Схватите в руки, а там порнография.
Милонов: А вдруг там какой-нибудь ваш либеральный...
Собчак: Вот вы сейчас сами оцените. Книга Зощенко, знаете такого?
Милонов: Конечно.
Собчак: Читали что-то? «Голубая книга». Вот такая книга не является на взгляд депутата Милонова пропагандой?
Милонов: Ни в коем случае.
Собчак: Ну, прекрасно, тогда я вам ее дарю и надеюсь, что эта книга может натолкнет на мечту, которая оформится в следующей программе «Собчак живьем».

 

Другие выпуски