Павел Ходорковский: «Сурков, я думаю, серьезно подставил моего отца»

Собчак: Последний вопрос по поводу предательства. Кто предал? Кто перестал общаться? Считаете ли вы Суркова, например, предателем?

Ходорковский: Знаете, что могу сказать: мир не черный и не белый.

Собчак: Нет, давайте все-таки разделим на черный и на белый. Сурков — предатель?

Ходорковский: Сурков, я думаю, серьезно подставил моего отца. Это мое линое мнение.

Собчак: Алекперов?

Ходорковский: Не знаю. У меня недостаточно информации.

Собчак: То есть, Суркова можно назвать предателем?

Ходорковский: Повторюсь, я считаю, что Сурков — в определенный момент — серьезно подставил моего отца. Примерно так же, как моего отца подставил Волошин.

Собчак: То есть эти два человека.

Ходорковский: Я считаю, что эти два человека, в критический момент, поставили внутреннюю борьбу существующих групп в Кремле.

Собчак: Неужели вы не знаете, что Волошин — у меня есть такие инсайдерские сведения — в самый критический момент не побоялся говорить Путину о Ходорковском вещи, противоречащие позиции Путина. Он был единственным, и единственным, кому это простили. Вы знаете об этом факте?

Ходорковский: Это правда. Однако была встреча РСПП, когда мой отец советовался с этими людьми, стоит ли ему поднимать тему коррупции. Так как эта тема обсуждалась до встречи, все понимали, кто должен взять это на себя. И мой отец посоветовался с Волошиным, который сказал, что «да, это можно озвучивать и это будет воспринято нормально».

Собчак: То есть, это была подставой, если можно так сказать.

Ходорковский: Да, это была подстава.

Собчак: Специально организованная?

Ходорковский: Да. С целью выиграть некую внутреннюю борьбу между старой, ельцинской командой и новой, путинской.

Собчак: Тогда объясните, почему Волошин был единственным, кто продолжал высказываться против репрессий в сторону вашего отца, достаточно сильно рискуя?

Ходорковский: Мир, на самом деле, серый. Поэтому, с пониманием каких-то личных выгод и с пониманием что все-таки хорошо для страны в целом — это некий баланс. Поэтому эти позиции — не взаимоисключающие.

Собчак: Какой поступок Суркова, на ваш взгляд, являлся самым большим предательством?

Ходорковский: Большинство моих знаний по этому конкретному вопросу, конечно, почерпнуты не из первоисточников, а их книг, рассказов друзей отца и так далее. Существуют подозрения, что в некоторый момент, когда мой отец советовался с Сурковым насчет одномандатных депутатов, Сурков потом использовал эту встречу, чтобы представить информацию о предстоящих действиях ЮКОСа, в плане лоббирования в Госдуме, как «скупку депутатов». Поскольку обсуждались конкретные люди — у него был список этих людей — существует теория, что Сурков положил этот список на стол Владимиру Владимировичу, со словами, что «вот Ходорковский скупает Думу». Но я не знаю, правда это или нет.

Собчак: Из того, что вы говорите, складывается такая картина, что были люди, заинтересованные в том, чтобы «убрать» вашего отца, а Владимир Владимирович просто явился человеком, который принял решение на основании данной информации.

Ходорковский: Несомненно. Владимир Путин, как глава государства, опирался на ссвою команду и на ту информацию, которая была ему предоставлена.

Собчак: Информация была неверная, соответственно.

Ходорковский: Информация была неверная и, более того, вопрос о продаже части компании ЮКОС за рубеж мой отец обсуждал непосредственно с Владимиром Путиным до развития событий в 2003 году. И получил, грубо говоря, «добро». И потом, как оказалось, это завещание сыграло очень злую шутку.