Михаил Фридман: У «Альфа-Групп» конечно нет прикормленных судов

Собчак: Вас критикуют в основном за методы ведения этого бизнеса, и за суды, прежде всего. Вся история с Теленором, суды всегда в определенных городах – Краснодар, Омск, Ханты-Мансийск, Тюмень.

Фридман: Мы судимся там, где работаем.

Собчак: Ни Альфа, ни Теленор в этих городах не были представлены. Я просто говорю это как один из мифов: главная история связана с тем, что вы очень жестко судитесь, есть силовой государственный ресурс, и Альфа достаточно жесткими методами входит в партнерство и отжимает.

Фридман: Во-первых, судиться – это такой состязательный процесс.

Собчак: Но почему суды в одних и тех же городах?

Фридман: Они совершенно не в одних и тех же городах, абсолютно в разных городах. Вы сейчас упоминали суд, который у нас был, Арбитраж с BP – он вообще был в Лондоне, и мы вчистую выиграли, и много других вещей. Поэтому мы судимся, и Теленор, который вы упоминали, мы судимся с ним по всему миру.

Собчак: С Теленором ключевые суды были в городах, где не были представлены.

Фридман: Это не так, это не соответствует действительности, Ксения.

Собчак: То есть, у вас нет "прикормленных" судов, по чесноку?

Фридман: У нас нет, конечно, "прикормленных" судов. Конечно, уровень коррупции в стране высокий, в судах тоже существует коррупция, только у нас нет ни у кого, нет и не может быть, каких-то эксклюзивных возможностей в этом отношении, поверьте мне. И мы, я считаю, в этом отношении просто очень опытные бойцы. Мы хорошо понимаем юридическую сторону вопроса. Я искренне считаю, что защищать свои бизнес-интересы такими методами – это вполне честно и справедливо. И это намного более честно, чем, например, использовать то, о чем вы говорили, - свои теплые отношения с государственными чиновниками. На мой взгляд – это гораздо более честный метод.

Собчак: Это совпадение, или как так получилось, что в разгар вашей битвы с ТНК BP, 8-ми ключевым людям не дали визы, - англичанам, включая Роберта Дадли?

Фридман: Не только 8-ми, там гораздо большему числу людей не дали.

Собчак: Многие считают, что это не совпадение, это были, все-таки, 8 топ-менеджеров в этой истории.

Фридман: Там было гораздо большее количество менеджеров, и мы никогда не скрывали, что мы были против такого количества иностранных специалистов в нашей компании, потому что мы считали, что оно избыточно, мы – как акционеры этой компании. Они очень дорогостоящие, эти специалисты были.

Собчак: Но здесь же дело не в вашем мнении, оно с вашей точки зрения, по бизнесу, наверное, правильно. Тут вопрос в том, Министерство иностранных дел так чутко прислушалось.

Фридман: Министерство иностранных дел к этому не имело никакого отношения.

Собчак: Именно Федеральная миграционная служба принимает такое решение, и, соответственно, они выдают разрешение.

Фридман: Конечно, потому что такое решение принимается на основании запросов компании. Наши сотрудники, работая в компании, они считали, что запросы на вот этих сотрудников – ни к чему. Мы не подавали запрос, и у них разрешение на работу, которое было им дано, оно закончилось, а нового – не оформили. Поэтому они вынуждены были покинуть страну. Но мы никогда не скрывали, что мы как акционеры этой компании, поддерживаем это решение. Мы считаем, что это рационально для компании, что неверно – содержать очень высокооплачиваемых людей в таком количестве, которые при этом в компании не работали, а были прикомандированными от BP специалистами в российской компании.

Мы покрывали их все затраты, те многочисленные, дополнительные расходы, связанные с проживанием в чужой стране, такие как аренды домов, машин, школ, что естественно. То есть, каждый иностранный специалист обходился нам в 3 раза дороже, чем российский, у нас было порядка 300 таких специалистов.

Собчак: Вопрос был только о связи с Миграционной службой.

Фридман: Миграционная служба действовала строго в рамках.