Филипп Киркоров о Pussy Riot: Я не бегал с голой жопой по амвону и не матюкался

Собчак: Ты сейчас сказал, что были гонения со стороны священников. Вся эта история, в том числе началась с крестин, с твоего выступления на амвоне... Расскажи, зачем это было? И поменял бы ты сейчас, если б знал, что потом произойдет и как потом будут реагировать?

Киркоров: Безусловно, многие вещи мы делаем по незнанию.

Собчак: То есть ты не знал?

Киркоров: Я, во-первых, не знал. Потом я, честно говоря, видел, как на том же амвоне  происходят церемонии награждения губернаторов, мэров в разных городах, я это видел. Это, оказывается, нормальная ситуация. Но почему-то именно в случае со мной это приобретает гипертрофированные какие-то…

Собчак: Ты видел награждение каких-то мэров на амвоне в церкви?

Киркоров: Да.

Собчак: А кого конкретно?

Киркоров: Я не могу точно вспомнить, но это, безусловно, происходило. Поверь мне. И кроме агрессивно-ярых противников той ситуации, которая произошла в моей жизни – людей-священнослужителей, были и те священнослужители, которые меня поддерживали, и именно они мне рассказывали эти случаи и эти ситуации, что в этом нет ничего сверхъестественного. Гораздо страшнее ситуация, которая произошла с девушками из Pussy Riot, вот эта вся ситуация в храме Христа Спасителя.

Собчак: Многие как раз и ссылались, что получаются двойные стандарты, что их посадили, а Киркорову ничего за это не было. И все об этом говорили.

Киркоров: Только Киркоров с голой жопой не бегал по амвону и не матюкался там.

Собчак: Они тоже были не с голой жопой, простите.

Киркоров: Для меня это практически был духовный, душевный стриптиз - что происходило там. Но я сегодня не собираюсь обсуждать этих девушек, их и так достаточно обсуждают: кто-то ругает, кто-то защищает. Не суди, да не судим будешь – это моя позиция, жесткая и четкая по жизни.

Собчак: Ты их назвал «бедными» при этом. Это значит, тебе их жалко?

Киркоров: Жалко мне в какой-то степени.

Собчак: Почему тогда письмо не подписали?

Киркоров: Ко мне, во-первых, никто и не приходил с этим письмом.

Собчак: На «Эхе» оно висит, я сама набрала…

Киркоров: Я не знал, честно говоря, про это письмо, про это «Эхо». Потом у меня, уж поверь мне, у меня есть достаточно много своих личных проблем и забот, чтобы бегать по сайту или слушать чего-то там, где-то подписывать.

Собчак: Если ты сейчас подтвердишь, что ты готов, я готова за тебя твое имя внести. Если тебе это важно.

Киркоров: Не хочу. Мне это не важно. Меня это не волнует. Меня это не касается. Мне это не интересно. И кто бы сейчас как бы не отреагировал на эти фразы, я считаю, что подобная ситуация, которая произошла в храме, она недопустима. А то, что девушек надо наказать, я считаю, что их не надо наказать. Подписывать письмо в защиту их я не хочу, потому что оно неправильно составлено.

Собчак: Ты читал его?

Киркоров: Да, но, естественно, уже потом, когда это уже стало общественным достоянием, вышло в газетах, я прочитал, посмотрел – кто подписал…

Собчак: А что там неправильно составлено?

Киркоров: Прямо такие жертвы. А я представляю: пришел я в храм со своими детьми, которые уже подросли; и вот они, получив какое-то воспитание, какие-то морально-нравственные принципы, вдруг становятся свидетелями вот этого. Моя реакция? Ксюш, у тебя нет детей, но появятся у тебя дети – твоя реакция, когда твои маленькие дети вдруг это вдруг это все увидят?

Собчак: Я тебе могу сказать другое: я не знаю, что хуже – увидят они это, или они увидят, как какому-то мэру города будут орден надевать тоже на амвоне.

Киркоров: Орден, наверное, за какие-то заслуги?

Собчак: Ну не в церкви же тоже. И не так, как это делается у нас, когда Церковь абсолютно свита из чиновников.