Эдуард Лимонов: Я очень крупный ныне живущий писатель, но не революционер

Собчак: Со стороны это выглядит так, что вы просто не можете пережить факт того, что на ваше место пришли молодые и более лихие, революционно настроенные элементы.

Лимонов: Я сейчас написал книгу под названием «Illuminations», она только что издана в издательстве «Ад Маргинем». Это великолепная книга, это о богах, о сотворении человека, о происхождении человека, о том, что создатель питается душами людей, для этого он их и создал как биороботов. У меня там свой великолепный взгляд на…

Собчак: Это вы сейчас отвечаете на мой вопрос?

Лимонов: …на то, что Моисей и Мохаммед – это один и тот же «пророк м.», который существовал в определенные давние времена в этом треугольнике между Аравией и Синаем; у меня там есть о пророке Мани, а я тут буду завидовать Удальцову, да? Я никому не завидую, потому что мне некому завидовать.

Когда меня спросили: С кем бы вы пошли на прогулке писателей? Я скромно сказал: Ну, вот с Солженицыным, с Бродским. А их нет. А с теми, кто сегодня, я не пойду.

Собчак: Еще, наверное, с Сервантесом.

Лимонов: Сервантес – я его, конечно, читаю, но он меня не потрясает.

Собчак: Как определить - когда у человека начинается мания величия? Вы что-нибудь знаете про это?

Лимонов: Надо предположить, что, возможно, это великий человек просто-напросто. Бывает такое.

Собчак: А вы великий человек?

Лимонов: Давайте я не буду. Вы меня просили не высказывать экстремистских идей. Перед тем как передача началась, вы сказали: Не говорите ничего экстремистского. Поэтому я не буду говорить ничего экстремистского.

Собчак: Вы сами себя как оцениваете?

Лимонов: Я думаю, что многие считают, что я очень крупный писатель, этого уже достаточно.

Собчак: Вы сами как считаете?

Лимонов: Я считаю, что да. Я думаю, что я очень крупный живущий писатель.

Собчак: Так, все-таки, великий писатель или великий революционер?

Лимонов: Революционер – я никогда не одобрял этой терминологии. Революционер – тот, кто совершит революцию. Пока этого нет.

Перестаньте выискивать. Давайте поговорим просто и без того, что вы пытаетесь во мне какое-то слабое место выкопать.

Собчак: Вы как пуля, вы непроницаемый.

Лимонов: Вы, я думаю, точно также бы – неподобающим гонором говорили бы с Андреем Дмитриевичем Сахаровым, например.

Собчак: А вы считаете, что я с гонором сейчас говорю?

Лимонов: Конечно. Вы пытаетесь у меня что-то там откопать, подколоть. Вы лучше поговорите со мной просто и спокойно, узнаете много интересного.

Собчак: Скажите, вы считаете, что вы равновеликий человек Сахарову?

Лимонов: Я ничего не считаю о себе. Я вообще ничего не думаю о себе. Я даже в зеркало смотрю мало.

Собчак: Почему вы сейчас Сахарова вспомнили?

Лимонов: Потому что для вас, для буржуазии, Сахаров – это авторитет. Я подумал: Чем бы ее застращать? Чем бы ее – ах, и прикнопить как бабочку в коллекции булавкой?

Собчак: Хорошо, что не муху, а бабочку.

Лимонов: А вы, я думал, вы онемеете и скажете: А-а-а, Андрей Дмитриевич…

А еще я сейчас на вас Ходорковского напущу, вот это тоже авторитет для вас.