«Стучать касками и перекрывать Транссиб не будут. Каждый будет выкручиваться, как может». Наталья Зубаревич о последствиях кризиса для регионов

Наступающий кризис и то, как он скажется на российских регионах, Ксения Батанова обсудила с автором статьи директором региональной программы Независимого института социальной политики Натальей Зубаревич. 

Батанова: Наталья, экономисты с самого момента присоединения Крыма говорят о том, что это ударит по карману россиян. Но последний год россияне ведут себя как добрые самаритяне, говорят, что да, мы готовы затянуть пояса, раскрыть кошельки, и большинство выступает именно с такой точкой зрения. Это потому что пока действует какая-то прививка памяти 90-х бедной жизни и пропаганды или потому что удар по кошельку пока еще терпим, и нужно готовиться к худшему? И точка зрения россиян может измениться?

Зубаревич: Она уже изменяется. Просто люди не очень любят признаваться в том, что они недооценили последствий. Пока еще это пропагандистская ударная война не сошла на нет, к весне уже все будет понятно, ясно и достаточно грустно.

Батанова: А к чему нужно готовиться в этом кризисе и чем он отличается от кризиса 2008-2009 годов? Мы будем жить сравнительно терпимо, бедно и долго или возможно какое-то резкое снижение доходов и уровня жизни, в каких регионах и в каких группах населения?

Зубаревич: Во-первых, этот кризис другой по генезису, он начался в 2013 году с очень серьезной дестабилизации бюджетов регионов. Это был не Крым и не прочее, это была политика российских властей по повышению заработной платы бюджетников, груз которой свалили на регионы, они его не выдержали. В 2014 году ситуация также была плохой. И сейчас мы вышли на уровень долга регионов 2,4 трлн. рублей – это треть всех их собственных доходов без трансферта. И долг свыше 100 – то есть полностью своих собственных доходов имеет уже 19 регионов. Это очень много.

Колоссальный дефицит бюджета, 75 регионов сидят в дефиците, и как они будут отдавать долги – совершенно непонятно. Этот кризис рукотворный по бюджету. По инвестициям он тоже начинался как рукотворный, потому что инвестировать перестали в 2013 году, в 2014 ситуация ухудшилась – минус 2,5%, в январе 2015 – уже минус 6 с лишним процента. Под горку катятся инвестиции. И третий денежный сюжет – это доходы населения. Они начали стагнировать позже, началом 2014 года – но тоже до всякого Крыма. Это следствие того, как мы устроили наше государство: бизнес не инвестирует, рабочих мест не создается и уже начала раскачиваться инфляция.

Концом года ситуация стала драматическая, потому что падение реальных доходов на 4 с лишним процента в декабре и на 7% заработной платы в январе, оно продолжилось. По доходам мы летим хорошо, с учетом 15-16% инфляции этот процесс продолжится на весь 2015 год. Это по деньгам. А ведь 2008-2009 года мы не так начинали. Там сначала грохнулись банки, потом полетела промышленность очень сильно – и началась безработица. Доходы-то начинались более-менее ничего, потому что пенсии подняли, вливали дополнительные деньги.

Сейчас, наоборот, промышленность 2014 год закончила в маленьком плюсе. Правда, он ненадолго – весной он прекратится. А безработица минимальная за весь постсоветский период – это отложенные последствия: и промышленность, и безработица реагировать будут позже. Безработица, скорее всего, во второй половине этого года.

Батанова: Наталья, вот вы говорите, что кризис этот рукотворный, то есть 2013 и 2014 год регионы и люди в них жили не по средствам, на те суммы, которые они не зарабатывали?

Зубаревич: Когда пришлось выполнять указы, то рубили все, что могли. Но все равно пришлось сильно залезать в долги. Раз долги – значит не по средствам. Но мы вообще длительное время жили не по средствам на огромной нефтяной ренте. Я хочу сказать, что этот кризис мы начали своими руками, а потом, во второй половине 2014 хороший пинок мы получили от санкций, но санкции – тоже следствие того, что мы сделали своими руками. И реально внешний крупный важнейший эффект сейчас только один – это нефтяные цены. Уж они бьют по-настоящему.

Батанова: А в какой ситуации оказался сейчас Крым по сравнению с остальными российскими регионами? Можно ли говорить, что сейчас это единственный регион, который выиграл от того, что произошло в последний год?

Зубаревич: Не единственный. Все нормально на Сахалине, все нормально в Тюменской области пока. Да и в нефтегазовых округах: в Хантах и в Ямале тоже терпимо вполне. Ситуация в Крыму хороша не за счет того, что у них с экономикой хорошо, а то, что их трансфертами залили. Все субъекты Российской Федерации по итогам 2014 года получили минус 2% - а номинально с учетом инфляции это гораздо более сильный спад. А Крыму отвалили 125 млрд. только трансфертов на текущее исполнение бюджета. Про пенсии я ничего не говорю – это другие деньги. Соответственно, Крым и Севастополь в профиците, они даже не истратили тех денег, которые им подвалили. И вот вам картинка: теперь Российская Федерация, если взять все трансферты всем субъектам федерации, то Крым получает 7-8% от всех трансфертов, при том, что население в 1,5% от России. Вот такие пироги. Раньше у нас был Северный Кавказ и Дальний Восток, да, по объему они получают несколько больше, но не критично, хотя население там больше существенно. Мы сделали наш выбор в марте, давайте теперь за него платить.

Батанова: Какая реакция на то, что давайте будем теперь платить может быть у тех, кто в считанные месяцы потерял все, к чему привык: поездки заграницу, покупки новых гаджетов или даже покупка более дорогих продуктов. Что может происходить, какая реакция может быть у этих людей? Может быть, внутренняя миграция, реальная эмиграция или выход на акции протеста?

Зубаревич: Разная. Во-первых, кризис бьет по всем, но по-разному. Если на перифериях в сельской местности, в малых городах люди и так не зарабатывали особо, просто чуть-чуть посвободнее было, побольше немножко денег. Сейчас эта сумма сожмется. Ну, люди больше картошки посадят, больше курей будет. Стратегии выживания в матушке-России испокон веку одни и те же на земле. В промышленных городах этот кризис пойдет, скорее, по типу кризиса 2009 года. Может, немного мягче с безработицей, но спад промышленного производства будет. И здесь у государства есть инструменты поддержки, мы знаем – это меры по поддержке активной занятости, все эти общественные работы, это повышение выплат пособий по безработице.

 А вот чем удивителен этот кризис, и я очень внимательно за ним сейчас слежу – как он повлияет на население крупных городов, людей с более высоким образованием, с более высокими доходами, которые уже начали жить более модернизировано, инвестируя в свое здоровье, в образование, в поездки, в отдых, в культурные события. Сейчас им придется сжаться довольно капитально. С одной стороны, честно скажу, мы жили на незаработанную ренту в очень большой степени. А с другой стороны, я понимаю, что только модернизированное население крупных городов может двигать страну дальше. Поэтому ловушка серьезная. Крупные города – это сектор рыночных услуг, а сектор рыночных услуг с учетом резкого сокращения доходов будет сжиматься прежде всего. Он самый волатильный. И тем, кто там работает, будет тоже не здорово. Если бы это было полгода-год – ничего, люди бы адаптировались. Но я продолжаю утверждать, что этот кризис долгий, он годом-полутора не закончится.

Батанова: Он долгий насколько – 5 лет? Люди, которые работают в сфере услуг и которые привыкли получать хорошие деньги, привыкли отдыхать – их же нужно будет чем-нибудь занимать и вряд ли они пойдут на общественные работы, которые предлагаются в регионах. Не знаю, пойдут ли люди, которые привыкли получать 100 тыс. рублей, которые сейчас уже превратились в гораздо меньшие деньги по покупательной способности, на общественные работы. Как долго может продлиться этот кризис, и чем могут эти люди заниматься?

Зубаревич: Первое – это кризис, к которому привели плохие российские институты. Вы верите, что они быстро вылечатся? Я – не очень. И второе – это кризис, к которому дополнительно привело падение цен на нефть. Большинство аналитиков считает, что мы вступили в новый период низких нефтяных цен, и это надолго – не на год и не на два. Оба фактора работают в минус, поэтому надолго. Как людям выкручиваться? Касками стучать не будут, Транссиб перекрывать не будут. Каждый будет выкручиваться, исходя из своих ресурсов и возможностей. Кто-то уйдет на худшую зарплату, кто-то потеряет интересную работу и будет искать абы что, в бюджетку уже не перебежишь, как в прошлые кризисы были такие возможности. Бюджетку рубят, потому что летят бюджетные деньги регионов. И, соответственно, очень много будет неформальной занятости для таких вольных профессий как фриланс с очень нестабильными доходами. Придется адаптироваться. Кто-то уедет, кто-то сядет на кухню и будет читать книжки. Будет непросто.

Фото: РИА Новости