«Не могу сказать, что они особо на что-то влияют»: Олег Меньшиков о том, нужно ли Министерство культуры как таковое

Синдеева: Все время обсуждается тема «власть и культура», «власть и искусство». И вы, как никто, оказались тоже, в общем-то, внутри этого всего, потому что вы до этого, как вы сказали, были свободный художник, свободный артист, своя антреприза, сам себе хозяин, и тут вдруг вы становитесь отчасти чиновником. Вот как вы считаете, вообще в принципе вот, у меня вопрос, вот институция, я не знаю, департамента Культуры, министерства Культуры – это вообще нужная вещь? Вот они нужны?

Меньшиков: Ну, интересно. Ну, как сказать?

Синдеева: Вот зачем они нужны вам?

Меньшиков: Вы знаете, тогда нужно вопрос задать, тогда нужно менять... Ну, что значит, они мне? Я выбрал эту, они ж меня не заставляли.

Синдеева: Нет, ну, вот, хорошо. На что они влияют?

Меньшиков: Не знаю. Ну, вот на репертуар они сейчас не влияют, на выбор пьес они не влияют. На того, с кем я заключаю договор, кого я приглашаю в театр, они не влияют. Они влияют на то, какие суммы выдаются в поддержку театру одному или другому – да. Сколько денег дать на ту или другую постановку, ну, помочь там театру – да. Но так я не могу сказать, что они особо на что-то влияют. Вопрос следует, а зачем?

Синдеева: Вопрос, да, а нужна ли вообще эта институция?

Меньшиков: А зачем нужно Министерство энергетики?

Синдеева: Ну, нет, как раз просто про Министерство культуры мне всегда интересно, потому что мне кажется, что это какая-то историческая искусственная надстройка, которая так вот родилась, что, может быть, она вообще не нужна?

Меньшиков: Ну, может быть. Нет, что касается театра. Но помимо театра есть музеи, есть библиотеки, есть архитектурные памятники, и так далее. Они сами по себе не могут существовать. Я не защищаю ни департамент, ни Министерство. Просто да. А что касается театров, я давно говорил, закрыть.

Синдеева: Про частный театр, да, вот что вы имели в виду?

Меньшиков: Закрыть как здание. Потому что закрыть все театры, отдать их в аукцион, в конкурс, да? Пожалуйста, покупайте здание. Оставить 3-4 театра национальных. Ну, у нас там, нравится, не нравится, но Малый театр, Большой театр, МХТ, еще там два театра на государственные. Остальное все продать в частные руки. И абсолютно...

Синдеева: Мне очень нравится эта идея, но я все время об этом...

Меньшиков: И абсолютно, ну, как, «Вэст Энд», «Бродвей», они так работают. Идет спектакль, имеет успех – он идет полгода, год.

Синдеева: Но вот эта вот ваша идея вообще, вы ее озвучили? Как вы думаете, у нее есть шанс когда-нибудь реализоваться? Потому что очень много людей...

Меньшиков: А никуда не деться! Она так и будет только жить в этом мире, тогда не придется ни мне, ни тебе. Но будем надеяться, потому что репертуарный театр как таковой, вот я говорю, если 4-5 останется, это мое глубочайшее убеждение, репертуарный театр на сегодняшний день – это гибель, да простят меня те, кто проработали столько лет в театре. На сегодняшний день это гибель, потому что невозможно обеспечить работой 90 человек, и невозможно в свете этого предвидеть, не то что их реакцию! Я не в том смысле, что я испугался их реакции, – нет! Но эта система уничтожает этих людей, портит.

Синдеева: Которые в штате работают.

Меньшиков: Которые работают, да, которые, они все время в ожидании, в ситуации ожидания, потом в ситуации претензии к художественному руководству, потом в ожидании, в претензии к жизни, к близким, к родным, к соседям по гримерной, и так далее, и так далее. И этот вот так. А потом, вы знаете, теряется же оценка, теряется, когда ты в одном коллективе, ты же ничего уже не понимаешь. Хорошо ты играешь, плохо ты играешь? Ну, где? Одни и те же люди вокруг тебя ходят. Отыграли год-полтора, разбежались, разошлись. И при этом у всех остаются потрясающие взаимоотношения!

Фото: Владимир Смирнов / ТАСС