«Это лекарство от проклятия русской души». Почему шансон снова популярен, как блатняк стал рэпом и самой протестной музыкой в России

Если вам кажется, что русский шансон мертв, вы ошибаетесь. Глубокая потребность русской души в чем-то родном и понятном ломает об колено мировые тренды и перерабатывает в жернове русской жизни. На рэп, как мясо на шампур, умельцы насадили суровую тюремную лирику. 

Они освоили технологии: диджитал-шансон доступен не только под гитару, костер и водочку, он идет в каждый дом. «Бутырку» и Круга до сих пор поют взрослые за столом, а дети — в школах. 

Музыкальный критик Олег Кармунин: Вообще словосочетание «русский шансон» придумано маркетологами из радио «Русский шансон». Если пытаться осмыслять это явление, то русский шансон — это просто городская песня. 

Актриса Настасья Самбурская: Мне это нравится, у меня это получается, я от этого кайфую. Когда я пою «Хоп-Мусорок», у меня прямо — хоп! У меня актерское образование, и, естественно, мне хочется, не знаю, «страдануть». Ниша свободная, женщина я симпатичная — почему нет? 

Челябинск в предвкушении. Сегодня здесь выступает Мафик — большой мастер лагерной лирики. 

Мафик: У меня есть такой стишочек. «Почему блатует русская душа? Потому что от рождения бедовая. Собирается в дорогу без гроша — и полцарства за коня отдать готовая». Будучи навеселе, когда все хорошо, грустную песню сочинить не получится.  

Теперь он колесит по России с сольной программой, а по миру на разогреве у группы «Бутырка» — и, кажется, счастлив.

Мафик: Всеми силами пытаемся соответствовать этой песне, русской блатной. Потому что все заполонил, я скажу слово «пресловутый», рэп. 

Музыкальный критик Олег Кармунин: Появляются люди, которые уже в жанре рэпа транслируют ту же самую эмоцию. Новое поколение — оно все равно хочет себе песню, хочет в тонированных «Девятках» слушать свою музыку. Не вот ту попсу, что играет по радио, это как бы возвращение к истокам и возвращение упавшего знамени настоящего шансона.