Валерий Соловей: «На четвертые сутки протеста силы правопорядка выдыхаются и начинают сомневаться»

Вы знаете, сегодня действия сил правопорядка были абсолютно избыточными, абсолютно. Ненужная жестокость, неуместная. Можно было этим событиям дать развиваться, ничего бы страшного точно не произошло, это можно гарантировать.

Вот эта вот избыточная жестокость, о которой мы говорили, она, к сожалению, может толкнуть к действиям противоположного характера, исходящим от оппозиции, именно от молодых людей. Надо отдавать себе в этом отчет. Поэтому, с моей точки зрения, власть действует неумно и контрпродуктивно. Ну, власть часто действует неумно, или, по крайней мере, мы так считаем, но в данном случае она действует непродуктивно с точки зрения своих собственных интересов.

Мы собирали вопросы из фейсбука, у нас есть вопрос из фейсбука от Юлии Кузичевой: на ваш взгляд, публичная демонстрация насилия и агрессии со стороны правоохранителей влияет ли на самих правоохранителей, и как? Как долго они смогут придерживаться такой тактики без ущерба для себя?

Очень хороший вопрос. Опыт показывает, что это зависит от двух факторов, даже от трех факторов. Во-первых, сколько протестующих собирается. Если их собирается около 50 тысяч — это уже серьезно. Второе — как они настроены. Если они сцепляются, вот как выглядит их протестная культура? Если они не делают фотографии, когда кого-то тянут, а сцепляются сами, не дают утащить человека, то есть пассивно сопротивляются, подчеркну, пассивно, — это второе. И третье — как долго длятся протесты. Могу вам сказать, что если в протестах участвует в течение еще 4-5 дней от 10 до 15 тысяч человек, даже от 5 до 10 тысяч, силы правопорядка выдыхаются. На четвертые сутки, на пятые они выдыхаются, они начинают сомневаться в полезности и в необходимости своей миссии, я бы так сказал.

Но тем не менее, наши нынешние акции протеста идут с некоторым довольно основательным перерывом, дающим, видимо, правоохранителям возможность вздохнуть как-то.

Да, дающим возможность собраться. Ну да, сколько там, три месяца практически получилось. Посмотрим, что будет дальше. Как только их частота будет нарастать… Да, кстати, могу сказать, что сотрудникам полиции сейчас будут выплачивать дополнительную премию. Но только тем, кто участвует в разгоне уличных акций. К тем, кто занят в уголовном розыске, оперсотрудникам, это не относится. Относится только к полиции общественного порядка или беспорядка.

Потому что понятно, где реальная опасность. Нагрузка растет.

Кто дал приказ жестко винтить на Тверской, почему Навальный закусил удила и как улица заставит Кремль допустить его на выборы

Политика. Прямая линия

00:30

Нагрузка растет. Если нагрузка чрезмерно вырастет, они не выдержат. Тем более, что у них есть у самих очень серьезные сомнения в правоте того, чем они занимаются. А боеспособность, я бы не стал сил правопорядка преувеличивать, мы это все хорошо знаем по истории с кратовским стрелком. Могу сказать, что совершенно не оправданная, бессмысленная абсолютно жестокость, причем еще в субботу, я знаю это довольно хорошо, никаких предпосылок к этому не было. У меня ощущение, что буквально сегодня они получили приказ — преподать урок, показательный урок из-за вот этой всей истории, когда Навальный их, честно говоря, перехитрил, поставил власть в крайне неловкую ситуацию, перенеся протест с Проспекта Сахарова на Тверскую. И они решили вот этот урок преподать. Еще в субботу об этом решения не было.

Вот страх есть, но при этом он доходит до какой-то определенной границы. Потому что, знаете, была такая сцена, это было или в декабре 2011 года, или в начале 2012 года, когда на каком-то из митингов Навального в очередной раз задерживали, и он с таким абсолютно, ох, не хочется каких-то эпитетов произносить, нордическим, я бы сказала, спокойствием через плечо сказал винтящим его: «Посажу потом».

Вы знаете, боятся. Я могу сказать, что этого боятся. Поэтому есть приказы, которые выполняться не будут. Я это знаю абсолютно точно. Потому что скажут тогда, вот ты иди и выполняй. Я могу вам точно сказать, это первое. И второе — вдруг перестанут работать телефоны. Просто у тех, кто должен выполнять приказы, перестанут работать телефоны. Потому что есть черта, которую они не перейдут. Я думаю, вы догадываетесь, какая.

Ну, мне хочется, чтобы это было проговорено. Вы понимаете.

Когда речь пойдет, я бы сказал, о массовом насилии, кардинальном и витальном, нарушающем права человека, и само право на жизнь. Этого не будет. Но один приказ выполнен не будет.