Наши военные в Африке: бизнес или экспансия? О новой горячей точке для России — Алексей Малашенко​

Знаете, я бы еще спросила заодно про Центральноафриканскую Республику, поскольку есть тоже, наши военные там тоже то ли присутствуют, то ли не присутствуют, это уже непонятно как.

А это я вам сейчас объясню.

По данным МВД, по данным МВД и так далее, и так далее… Объясните, пожалуйста.

«Вагнер» там был? Был. Кто-то там чего-то был, но непонятно, отставники или что-то там.

Никто официально там…

А теперь всё правильно. Там подписан договор с Центральноафриканской республикой. И всё то, что там было, из-за чего вот ребята туда ездили. А что теперь-то ехать? Всё ясно, мы подписали договор, всё, мы помогаем.

Но закона о наемничестве-то у нас не существует.

А мы теперь не знаем, там кто, это наемники или это люди, которые работают по договору? Кто там теперь они? Кто? От кого они получают зарплату? Вот как это всё устроено?

Этого я не знаю. Я знаю, что действительно отсутствие закона о наемничестве ― вещь довольно страшная, да.

Именно поэтому подписали межгосударственное соглашение.

Да.

И уверяю вас, что все люди, которые говорят на русском языке и носят там какое-то оружие, пусть даже игрушечное, наверно, подпадают под этот договор. А как же еще?

Всё-таки они там для охраны наших проектов, так сказать, или это экспансия вот такого же порядка, как в Сирии?

Я думаю, что это всё-таки в первую очередь экспансия, но отстегивают. Слушайте, ну какие у них паспорта? Не могут. И сам их там главный начальник. Это, знаете, сейчас очень модное слово «гибридное».

Гибридное, да.

Вот это что-то гибридное точно. И, кстати говоря, слушайте, всегда были наемники. А Конго? Этот самый Боб Денар, который бегал за Патрисом Лумумбой, покойный? Всегда было это. Одни публично признавали, другие изображали из себя девственность. Что это такое?

Почему бы это не признать и почему бы не решить хоть какое-то количество проблем в этой зоне путем легитимации этого института, я всё-таки…

Вы очень наивная. А зачем? Вот сейчас их фактически там легитимизировали, вот сейчас, судя по всему.

Не так, половинчатым образом всё-таки.

Нет, но тем не менее. Договор есть? Есть.

Ну да, посмотрим, будет ли нам от этого легче, что называется.

Нам с вами ― не знаю, а может быть, вообще будет.