«На Западе думают — „если не Путин, то кто“»: почему США слабо прореагировали на «кокаиновый скандал»

В частности, у нас есть некоторое количество разновеликих каких-то новостей от элит, и я хотела спросить вас про громкое аргентинское дело с наркотиками, которое не удалось как-то быстро и аккуратно как-то замести под ковер. Все время какие-то версии, объясняющие, что это была какая-то спецоперация, трещат по швам, все время вылезают какие-то новые данные. Это не первый, собственно говоря, такого рода скандал, потому что были уже какие-то вертолеты, которые из Афганистана что-то везли, тоже все было предельно туманно и так далее. Каким-то образом это может не учитываться, условно говоря, или это все-таки мешает и мешает ощутимо?

Нет. Это учитывается, это имеет свою цену. И цена эта, я бы сказал, крайне неприятная. Но пока это еще не угрожает. Дело в том, что опасна была бы не внутренняя реакция, ну общество этим интересуется, но, поверьте, появится новая новость, которая вытеснит эту. Тоже плохая, потому что обычно плохие новости или сенсационные вытесняют сенсационные же и плохие новости. Опасно было бы, если бы на Западе началась кампания по дискредитации и демонизации российской власти, если бы ее бы стали обвинять в покровительстве наркомафии, как это было в свое время с панамским президентом Норьегой, и не только с ним.

Но там кампании нет, на Западе такой кампании нет. Несмотря на несколько сенсационных статей в паре-тройке изданий, демонизации не происходит. С точки зрения Кремля, подобная демонизация была бы крайне опасна, поскольку они бы рассматривали это как шаг к непризнанию результатов выборов или тому, что легитимность во власти вообще поставлена под сомнение. Но совершенно очевидно, что Запад в этом направлении не движется.

А почему, собственно, не движется? И где гарантии? До выборов осталось три недели. Довольно громкое, довольно безобразное какое-то дело, и надо сказать, немножко новый аспект. Потому что про коррупцию мы уже знали, у нас было одно, другое, у нас было недавнее расследование про Рыбку, которое еще какой-то нам новый ракурс показало, продемонстрировало некоторую небрезгливость наших элит, скажем так. Теперь наркотики. Мы с этим раньше дела не имели. Почему нет боязни, что сейчас накопится какая-то критическая масса пороков, так сказать, и что вот этот вот новый поворот действительно что-то переломит?

Есть некоторые вещи, которые предвидеть и предсказать невозможно. Вот в данном случае с этим скандалом. Есть небольшое число достоверных фактов. Достоверных. Небольшое. Все остальное — это интерпретации и контринтерпретации. То есть это управление восприятием. Это классическое медиа-манипулирование, которое студентам преподают. Третье: если есть какая-то достоверная информация, допустим, у западных спецслужб, они никогда не будут ее выбрасывать наружу. Они будут выжидать удобного момента, как это с Пригожиным получилось. И это не может не беспокоить российскую власть, потому что, судя по перехвату разговора, или резидентура западная работает непосредственно в сердце российской мощи, или есть такие зияющие бреши в системе безопасности, что надо всерьез ее пересматривать. Но это вопрос открытый, мы этого не знаем. Этого никто вообще не знает.

Так просто удобнее момента, чем за три недели, за две недели до выборов, казалось бы, какой момент еще будет так удобен?

Вы знаете, я думаю, что встает естественный вопрос: если не Путин, то кто?

Ну здравствуйте.

Поверьте, на Западе об этом думают тоже весьма серьезно. Весьма серьезно. И они предпочли бы то, что называется естественным ходом, естественным развитием событий.

Под Западом вы сейчас подразумеваете и Европу, и Америку?

В данном случае и Европу, и Америку, хотя позиция США, конечно, несравненно жестче в силу некоторых специфических обстоятельств. Европейцы настроены более миролюбиво. Они готовы договариваться. Американцы пока не склонны к этому, по крайней мере, законодательная власть, я бы сказал, не склонна, и она ограничивает, связывает по рукам и по ногам власть исполнительную. Исполнительная, наверное, тоже была бы отчасти не прочь договориться.

Фото: @gendarmeria / Twitter