«Люди — они ну так, на правах просителей». Сергей Медведев об отношениях государства с обществом в эпоху коронавируса

Бизнес не получает никаких вливаний, получается не освобождение от налогов, а отсрочка налогов. Понимаете, оплата тем, кто не будет увольнять людей, оплата по МРОТу, 12 тысяч рублей на человека, это тоже, мы понимаем смехотворность этой суммы, даже для удаленных от Москвы регионов. То есть, мне кажется, это просто такой легкий апдейт, и то, что называется, face-lift вот этой вот стратегии ухода от ответственности. Ничего похожего на то, что мы видим в западных странах нет и не будет никогда, и мне кажется, это очень хороший такой кейс, тест для российского государства, потому что оно устроено по-другому. Понимаете, наше государство не сделано для того, чтобы помогать людям, оно помогает прежде всего само себе, оно спасает само себя. Люди в этой большой схеме вещей государства, сидящего на трубе, люди, они избыточны, и сейчас это просто проявляется.

Коронавирус — это вот то, о чем мы, политические аналитики и журналисты говорили последние десять лет, это государство, устроенное и организованное для себя самого, и сейчас вирус очень выпукло все это показал. Кого эвакуируют, как из Нью-Йорка вывозили только москвичей, как из, откуда там, из Азии откуда-то вывозили только сотрудников «Росатома», — в общем, вот эти все схемы, то что они раньше были достаточно умозрительными, сейчас они стали абсолютно очевидными. И мне самому тоже, сам я себе смешон в каком-то смысле, что вот я пишу в фейсбуке, а почему у нас, а почему мы не как в Америке, почему не как Меркель, почему каждому человеку не дают по пять тысяч евро, почему не раскрыть вот эту вот кубышку, которую десять лет собирали, с этим полутриллионом долларов. Да потому что, потому что государство и не собирается этого делать, оно совершенно иначе устроено. Как говорит мой любимый социолог и коллега, Симон Гдальевич Кордонский, «Мы не граждане, мы подданные», и это надо четко понимать в этот коронавирус. Мы не являемся гражданами России, мы являемся подданными российского государства. И с этой точки надо нам начинать.

Сергей, а вот смотрите, у нас действительно жизнь такая вот есть до, и есть жизнь после, жизнь до коронавируса, до карантина, и жизнь вместе с ним. И есть ощущение, что конечно, была некоторая надежда, что каким-то образом какие-то нормы, какие-то привычки, какие-то паттерны будут смещены, в частности, например, даже не из соображений гуманизма, который должен внезапно проснуться во власти, а из соображений самосохранения. Вот, например, мы знаем из всей нашей прошлой жизни, мы знаем, что да, мы не граждане, мы подданные и мы население. Но мы знаем, что численность населения почему-то, по каким-то своим причинам, представляет для этой власти некоторую ценность. Каждый раз, когда случается какая-то трагедия, как например, пожар в торговом центре «Зимняя вишня», первый вопрос, первая тревога, которая возникает и артикулируется, это значит, у нас сейчас демография как-то рухнет. Демографию очень блюдут, демография должна быть на каком-то, с ней должно быть в порядке. Не из человеколюбия, не из этих соображений, из каких-то других. Вот сейчас демография, казалось бы, сложный момент, очень может пострадать демография. Она не интересует власть, она перестала ее интересовать?

Нет, она интересует. Понимаете, Аня, здесь что с демографией, у нас государство, оно мыслит в таких рамках классического суверенитета XIX века, более ранних веков. Что нам нужно? Нам нужно, чтобы большой флаг где-то висел, нам нужны квадратные километры, желательно, миллионы квадратных километров территории, нам нужны вот эти вот новые миллионы населения, нам нужны большие территориальные приобретения, типа Крыма. И вот в этом отношении, конечно, демография важна. Лучше владеть 145 миллионами людей, чем 140 миллионами людей, и с этой точки зрения, конечно, важно.

И государство, когда говорит о демографии, это такая, вы знаете, что называется, биополитика, это управление вот этой вот сырой человеческой массой населения. То, что людей должно быть много, женщины должны рожать, должно быть два, три, четыре ребенка в семье, потому что это наше государственное достояние, потому что это будут солдаты…

Вот посмотрите любые, скажем, вот эти вот пролайфовские плакаты какие-нибудь, все заявления. Для чего нужны люди? Люди нужны, чтобы армия, солдаты новые, мама, я тебя буду защищать. Я видел такие плакаты на улицах, против абортов, как зародыш матери говорит в утробе, защити меня сегодня, я тебя защищу завтра. На второй части плаката этот же мальчик, пятилетний, уже в пилотке сидит и с автоматом Калашникова, защищает мать, которая не сделала аборт. Так что это такая очень классическая суверенная логика, сохранение населения для чисто таких вот суверенных задач государства.

Ну а сейчас, есть, конечно, мем, что коронавирус — это второй этап пенсионной реформы. Я не думаю так, что так уж циничны наши власти, тем более, что сейчас непонятно, какой штамм в России, и молодые очень сильно страдают. И вообще, мне кажется, шутить по этому поводу несколько неуместно. Но, понимаете, еще раз скажу, в этой во всей истории государство прежде всего волнует оно само, сохранение стабильности, сохранение преемственности власти, обеспечение по возможности благоприятных условий для вот этой вот путинской конституционной подмены, создание нового конституционного обеспечения своего безграничного правления, вот эти вот вещи.

И нефть, конечно, понимаете, потому что это труба, это то, на чем стоит российское государство, это то, на чем держится наша ресурсная экономика, наша распределительная экономика, сословное общество, вот эти вещи волнуют. Население волнует во вторую очередь, населению даны сигналы, как бы вы справляйтесь сами. Вот карантин хотите, обеспечивайте карантин. Но такого нет, понимаете, государство не устроено так, как западные государства, где главной частью капитализации государства является человеческий капитал: население, благополучие населения, богатство и счастье населения, и способность населения производить стоимость. Потому что опять-таки здесь вернемся к политэкономии, стоимость в России производят не люди, стоимость в России производят недра, и главное, чтобы с недрами было все в порядке. А люди, они ну так, на правах просителей, мы даем людям то, что осталось от вот этого вот базового воспроизводства российской модели, российской политэкономии. Главное, чтобы «нефтянка» была здорова, а люди как-нибудь перебьются.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.

Фото: Агентство «Москва»