«Прошло больше месяца, но стало значительно меньше ясности»: Глеб Павловский — о месяце реформ

Я когда готовилась к программе, я поняла, что последний раз мы с вами виделись сразу после послания Путина Федеральному собранию, мы его комментировали, вы его комментировали. Мы, значит, из студии ушли, разъехались, и тут-то оно как все и завертелось. Сейчас я хотела к другой теме перейти, но быстро я все-таки спрошу. Вот прошло чуть больше месяца. Можете ли вы подвести какой-то вот за этот месяц, что изменилось, есть ли какой-то ваш внутренний итог? Понятно, что это промежуточный итог все равно.

Прошло больше месяца, но стало значительно меньше ясности. Так сказать, ясность равномерно от недели к неделе уменьшается. Потому что все рациональные гипотезы довольно быстро рухнули, а дальше иррациональные тоже пришли в растерянность. И очень интересно было наблюдать, как разные отряды нашего политического класса, провластные, антивластные, один за другим приходили в состояние недоумения, «А это зачем? А это что такое там?». И когда уже настал момент, что при не утверждении одной трети министров, президент вправе распустить Думу, то по-моему, сдались самые яростные сторонники мудрости власти. Понятно, что, так сказать, инициаторы, это все-таки не один Путин, а некая группа, они зашли в какой-то слишком дремучий для себя лес и дальше начинают действовать наугад: а если, а давайте еще допишем это, допишем это. Конечно, очень многое не сохранится, я думаю, во всяком случае, много чудесных инициатив конституционной комиссии этой, или как там ее называть, не сохранятся, я надеюсь. С богом, без бога, но в общем понятно, что Конституция не приобретет более авторитарный, скажем, вид, и уж более рациональный тем более, она перестанет быть пригодной в своем качестве, то есть вы уже не сможете на нее ссылаться как на какой-то регламент чего-нибудь. И в этом смысле Сурков, конечно, это был определенный ход, когда он сказал, что теперь все настолько изменилось, что по Конституции, что будем считать, что все сроки сначала президентские, но по сути он прав, это не та Конституция. И может ли вообще вот этот документ быть конституцией какого бы то ни было государства, это большой вопрос, можно ли придумать такое вот утопическое государство, которое сможет работать по этой удивительной Конституции, где как вот в некоторых картинках или мультиках, гифках, вдруг высовывается президент то из одного угла, то из другого, при этом непонятно, что он, зачем, что он там делал. Он там прятался, он спрятан повсюду теперь. Но при этом представить себе хорошую такую, мощную авторитарную власть, которая сможет управлять страной по этой Конституции, невозможно.

Фото: пресс-служба президента России