«Хорошая новость – война закончилась, плохая – она вернется снова». Павел Фельгенгауэр об отводе российских войск от границы с Украиной

Эта новость стала второй, после объявления перемирия, вселившей надежду на прекращение всего того, что мы называем «война на юго-востоке Украины». Именно на расположение российских войск указывали западные страны, говоря о военной угрозе Украине, именно эти части обвинялись украинской стороной в обстрелах приграничной территории, именно во время этих учений, как утверждали 20 десантников, они случайно оказались на территории Украины, где были задержаны, а затем показаны по всем мировым телеканалам.

И вот теперь российских войск у границ Украины не сможет увидеть даже спутник НАТО.

Это конец глубочайшего политического, экономического и гуманитарного кризиса, или эта формальность – отвод войск, не сможет поколебать людей в уверенности, что противостояние продолжится и сюжет «необъявленная война» далек даже от кульминации. Эту тему Дмитрий Казнин обсудил с писателем Сергеем Шаргуновым, военным обозревателем «Новой газеты» Павлом Фельгенгауэром, заместителем председателя комитета Госдумы по международным делам Леонидом Калашниковым, экс-главой внешней разведки Украины Николаем Маломужем и зрителями Дождя. 

Казнин: Скажите, для вас это формальность – отвод войск российских с учений или это важный сигнал перед началом переговоров Владимира Путина и Петра Порошенко, которые на этой неделе уже состояться в Милане?

Фельгенгауэр: Нет, это техническая неизбежность. Это должно было произойти, и о том, что это произойдет, мне было известно заранее. Это уже не первый раз. В конце мая – в начале июня тактические все войска были отведены от границ Украины на переформирование. Сейчас, как известно, 1 октября объявлен новый призыв, 150 тысяч в армию заходит, 150 тысяч из армии уходит. Тактические батальонные группы нужно обязательно отводить в места постоянной дислокации для переформирования. Потом они могут вернуться, как произошло этим летом. В начале июня почти все ушли оттуда, а потом вернулись. То есть это техническая неизбежность, это как восход солнца, это не могло не произойти.

По-видимому, это тоже связано с тем, кроме того, что это техническая неизбежность, и они, конечно, могут вернуться на границу с Украиной в той или иной форме, потому что военное давление на Украину будет продолжаться со стороны России, при этом, я думаю, что сейчас время войны закончилось. Там сейчас осень, распутица, воевать там все равно нельзя. Во всяком случае, проводить широкомасштабные операции наступательные невозможно. Следующее время, когда можно там теоретически всерьез повоевать, это где-то январь-февраль, начало марта, а потом опять распутица.

Казнин: Объясняя официально, что происходит, российские военные говорили о том, что учения там проходили, в том числе из-за того, чтобы контролировать границу из-за интенсивных боевых действий, которые велись на территории Украины, что к нам залетали снаряды, что переходили периодически вооруженные части украинские по разным причинам, и нужно было контролировать ситуацию. Сейчас, после меморандума о прекращении огня, который действует, в общем-то, это признают так или иначе обе стороны, после ряда переговоров, после того, что  сейчас уже заявлено, в том числе Петром Порошенко о переговорах по газу, которые, по его словам, близки к завершению, сейчас, может быть, этот отвод не будет, как вы сказали, переформированием, чтобы вернуться зимой?

Фельгенгауэр: Я говорю, что можно гарантировать сейчас, что до Нового года где-то, а то и подольше, точно там ничего серьезного происходить не будет. Вполне вероятно, что там это перемирие установится вообще достаточно надолго. Там наши войска появились в феврале, в конце февраля. Там были объявлены маневры, и выдвинулись довольно крупные группировки. И там простояли они примерно до конца мая. Потом отвели на переформирование, потому что надо формировать наиболее подготовленных солдат, который год службы прошли, иначе они бузить начнут.

Отменить это невозможно. Но в принципе надо проводить и ротацию и контрактникам, и офицерам, обслуживать технику. Они не могут там находиться вечно. А сейчас тот же самый период. В принципе у нас вооруженные силы в России, их боевая готовность – это синусоид, два горба подъема и спуска каждый год из-за двух призывов и службы в одни год. Это технологическая неизбежность.

Политическая ситуация такова, что Россия широкомасштабные боевые действия, в общем, по-видимому, не хотела проводить и масштабно вмешиваться в украинские дела, потому что если бы это хотели делать, то сделали бы в конце апреля – 23-го, когда вроде бы двинулись, а потом из, видимо, Кремля отмашки нет. Ожидать что-то масштабное сейчас осенью вообще бесполезно. Там скоро все в грязи будет. Везде, конечно, но, в общем, масштабные боевые действия невозможны. И надо уходить, надо переформатироваться. Одних отпустить, других не отпустить – это вся система с ума сойдет, а отменить вообще демобилизацию тоже нельзя и политически невозможно.

Но я думаю, что войска вернутся. Может быть, война может перейти в латентную фазу, то есть вместо боевых действий, маневренных, там сейчас сложилась линия фронта, она же линия прекращения огня, и началась позиционная война вместо войны маневренной. И это позиционное вялотекущее противостояние может продлиться там три года. Пока украинцы будут готовиться, они будут реформировать свои вооруженные силы, готовиться к будущей войне. Ну все будут готовиться к будущей войне. Хорошая новость – что сейчас время войны закончилось, плохая – что она вернется.

Казнин: А как вы прокомментируете параллельно происходящие события – покушение на Павла Губарева, назначение нового министра обороны Украины, причем возглавлявшего до этого Нацгвардию? Можно как-то связывать все эти события и говорить о том, что на Украине совершают тактические перестановки? Для чего это делается?

Фельгенгауэр: Предыдущий министр обороны провалился, и он крайне непопулярен сейчас, его по любому должны были убрать. Заменили сейчас генералом Полтораком. Как справится этот генерал Полторак, неизвестно. Может, у него получится, может, нет, может, он будет временной фигурой. Сейчас об этом с точностью сказать нельзя. Но то, что украинцы будут реформировать свои вооруженные силы всерьез с западной, конечно, помощью, это точно. Главные у них проблемы организационные, как и у так называемых ополченцев. Там не то что люди плохие, а организация плохая, офицеры плохо подготовлены, генералы. В результате получается, что вооруженные силы больше похожи на вооруженный сброд. С этим можно разобраться. Учиться надо, готовиться, но на это нужно время. Сейчас будет перерыв, нужно время. Сейчас будет перерыв, и время есть.

Россия тоже не хотела никакой коридор строить, Мариуполь брать не хотели. Наша операция, контрудар под Иловайском, была очень короткая – неделю длилась, и участвовало где-то 6 тысяч человек, десяток тактических батальонных групп. Могли бы взять Мариуполь? Могли бы, конечно. 1 сентября взяли бы его российские войска, если бы был такой приказ. Приказа не было и цели такой, очевидно, не было. И вообще стараются слишком сильно украинцев не обижать, есть надежда, что есть плохие украинцы – типа бандеровцы, а большинство из них – люди хорошие, национально почти русские, надо их как-то уговорить, убедить вернуться назад в русский мир или что-нибудь  вроде этого. Поэтому с ними и воюют, но как-то одной рукой, а одну руку прячут за спину, не в полную силу. Политические меры давления на Украину, военные тоже будут, там эти войска могут еще не раз появиться. Я предполагаю, что, в общем, мы можем надеяться на достаточно долгое перемирие без серьезного кровопролития, хотя перестрелки возможны. 

Фото: mozgovoyshturm.ru/