«Это спасение внешнего облика России». Дмитрий Быков о «Марше мира»

Казнин: Скажите, какая, на ваш взгляд, практическая польза от таких акций, как вчерашний «Марш мира»? Есть ли она?

Быков: Я думаю, здесь три момента. Во-первых, некоторое количество людей, которые туда пришли, они убедились в том, что их много, в том, что госпропаганда одурманила сравнительно небольшой процент населения, в том, что цифры насчет 84-86%, которые поддерживают власть, они явно нерелевантны. Вообще побыть среди людей понимающих, солидарных, мирных, легко и весело проходящих через все эти искусственные препятствия, вроде каких-то служений и так далее, это очень приятный опыт и душегреющий, душеполезный.

Второй момент – это, конечно, спасение внешнего облика России, потому что люди, которые в России не живут и смотрят на нее из соседних стран, смотрят с явным непониманием, что в ней происходит, часть когнитивного диссонанса устранена. Мы увидели не только тех, кого нам изо дня в день показывают в какой-нибудь программе «Чудовищное расследование» или что-то в этом роде, как я у них это называется, я забыл, «Специальный корреспондент», «Аморальный корреспондент». Не помню, я забыл просто название, потому что у меня телевизора нет.

Но я иногда, проходя мимо, мимо вахтера, например, на работе, я вижу, они это смотрят. Я вижу там отдельные лица, до неузнаваемости искаженное лицо прекрасного писателя Сергея Лукьяненко, лицо Эдуарда Лимонова, другие лица все менее похожие на лица. Когда люди на это смотрят, им просто страшно. А тут они увидели, что далеко не вся Россия такова, и образ России в их сознании как-то улучшился.

И третье – те, кто на это смотрит из Кремля, они и так себя не очень весело чувствуют, не очень жизнерадостно, ну а так они станут еще грустнее. Может быть, о чем-то задумаются.

Казнин: Про приятный опыт и про то, что люди увидели, что они не одиноки, такое ощущение, что мы это уже слышали несколько лет назад и не раз. Каждый раз, когда люди выходили на Болотную, проспект Сахарова, произносились те же самые слова. И что? Неужели вы думаете, что в Кремле не знали, сколько человек примерно может выйти на подобную акцию?

Быков: В Кремле знали. Думаю, догадывались, во всяком случае. Это была для них не самая приятная догадка, но одно дело – догадываться, другое – увидеть воочию. И это, конечно, им было довольно грустно. Вот это момент первый. Второй момент, что они ведь врут и верят, и в процессе своего самовнушения они уже увидели, что они – отцы нации. А тут вдруг оказывается, что не так все просто. Так что напрасно, на мой взгляд, вы недооцениваете воздействие этой картинки на них.

Казнин: Нет-нет, мы всего лишь пытаемся понять вашу точку зрения. На ваш взгляд, действительно ли важно, чтобы люди выходили на подобные акции? Или люди и так знают, кто поддерживает одну сторону, кто поддерживает другую?

Быков: Да абсолютно они этого не знают. Они знают то, что им внушили по телевизору, что есть какие-то нацпредатели, которые поддерживают расправу с мирным населением, а расправу с мирным населением не поддерживает никто, никаких предателей нет, никаких криков в защиту бандеровщины и в защиту расправ там не было. Когнитивный диссонанс надо снимать, надо возвращать общество более-менее к здравой и трезвой оценке.

А вот все эти разговоры, что люди более-менее знают, кто за, а кто против – ничего подобного. Они думают, что большинство против Украины, а потом они видят какие-то жалкие кучки не очень адекватных людей, страшно озлобленных, которые пришли туда что-то покричать. Ну они покричали, а мы увидели, что их там 5, 7, 10 человек, и что они очень сильно обозлены, и что они, скорее всего, предчувствуют достаточно печальные для себя перемены. Как раз очень много нового вчера было. Те, кто должен быть загнан и маргинален, чувствует себя весело и спокойно. Те, кто должен чувствовать правоту, почему-то захлебываются от страха и злобы.