Почему Путину и его окружению выгоден новый застой

Хуже, чем в эпоху застоя

За 10 лет с 2009 по 2019 год экономика России в среднем росла на 0,8% в год. Для сравнения, страны с доходом выше среднего росли на 4,6 %, развитые экономики, которые обычно растут медленнее развивающихся, — на 2,1%, а мировая экономика в целом — на 2,8% в год. По темпам роста Россия в два раза уступила даже СССР времен застоя: средние темпы роста экономики тогда составляли 1,6 %. «Застой-2» — это не метафора, а статистическая констатация, пишут авторы доклада.

За это «потерянное десятилетие» Россию по ВВП на душу населения обогнали Латвия, Литва, Малайзия, Панама, Польша, Румыния и Сейшелы (а по подсчета МВФ, еще и Турция с Хорватией). На этом фоне риторика «удвоить ВВП за 10 лет» первых путинских сроков фактически сошла на нет, а ей на смену пришел «бюрократический конструкт» национальных проектов — произвольно назначенных ориентиров и инвестиционных целей, которые корректируются по срокам и параметрам или просто остаются нереализованными, пишут авторы доклада.

Власти фактически отказались от попыток достичь экономического роста — это их рациональный выбор, констатируют экономисты. У правительства нет стратегии роста, а экономическая политика выдвигает в качестве безусловного приоритета «стабильность», пишут они. Под «стабильностью» при этом понимается «модель перераспределения ресурсной ренты и доходов от экономической деятельности, соответствующую интересам политической элиты, ряда секторов российского бизнеса и некоторых групп населения», говорится в докладе. 

«Такая модель невыгодна для наиболее активной части общества — молодежи, квалифицированных специалистов, компаний технологического сектора с экспортным потенциалом. Но именно эти группы менее всего могут влиять на принятие решений», — пишут авторы. Эксперты признают, что в среднесрочной перспективе такая модель стагнации остается достаточно устойчивой за счет внешнего спроса на сырьевые ресурсы и благодаря валютному курсу.

Другая причина устойчивости — надежность патрон-клиентских сетей, сложившихся за 20 лет правления Владимира Путина в бизнес-среде и системе государственной бюрократии. Каких-то коалиций, заинтересованных в изменении модели, ко второму десятилетию застоя просто не осталось, констатируют экономисты. Власти наоборот будут прилагать усилия для сохранения стагнации: требовать увеличить объем работы за ту же оплату, привлекать частные капиталы для решение инвестиционных задач правительства и использовать средства ФНБ. 

Риски для политической системы

Сокращение доходов от экспорта углеводородов. В 2011–2015 годы они составили 1,6 трлн долларов, в 2016 – 2020 годы сократились до 1 трлн, и каких-то оснований считать, что в следующие десять лет эти доходы будут выше, нет. «Доходы России от нефтегазового экспорта с высокой вероятностью сократятся в этом десятилетии в инерционном сценарии не менее чем на 25 % по сравнению с предыдущим», — предсказывают экономисты. 

Демографический антидивиденд — сокращение численности молодых людей, выходящих на рынок труда, а также вероятное общее сокращение численности рабочей силы и ухудшение ее качества.

«Черные лебеди», к которым авторы относят длительное влияние пандемии, «накопление» эффекта санкций и их возможное усиление, техногенные кризисы и прочие риски.  

Какие преимущества есть у России

Географическое положение — близость одновременно к европейским и азиатским рынкам, а также наличие рынков стран бывшего СССР, перед которыми Россия имеет преимущество как в качестве человеческого капитала, так и в капиталовооруженности.

Качество человеческого капитала — хотя пока Россия и обладает относительно качественной и недорогой рабочей силой, со временем и это преимущество может сойти не нет. «К моменту, когда в мире произойдет технологическая революция, качество основной части российской рабочей силы не будет соответствовать новым навыкам», — пишет экономист Наталья Орлова. 

Большой внутренний рынок делает Россию потенциально привлекательной для транснациональных корпораций. 

Успешная конкуренция с американскими гигантами. «В очень небольшом числе стран местные компании смогли успешно конкурировать даже на внутреннем рынке с американскими технологическими гигантами, такими как Google, Amazon, Facebook, Uber, Zynga. Российским частным компаниям это удалось: Yandex, Mail.ru, "ВКонтакте", "Озон"», — пишут авторы доклада. Тем печальней, по их словам, выглядят тенденции к «политизации» этого потенциального сектора, ограничения для иностранных инвестиций, которые приведут в перспективе к его неминуемой консервации. 

Как можно было использовать эти преимущества?

Благодаря близости к Европе и Азии, человеческому капиталу и сравнительно невысокой его стоимости Россия могла бы стать экспортером продукции, основанной на европейских технологиях, на рынки СНГ и Восточной Азии, считают авторы доклада. Большой внутренний рынок и высокое качество человеческого капитала могли бы позволить России активней участвовать в мировой экономике и капитализировать региональное лидерство в интернет-экономике, продолжают экономисты. 

«Волшебного прорыва» такая стратегия не сулит, но она могла бы помочь по крайней мере избежать второго за пятьдесят лет структурного кризиса, заключают эксперты. Чтобы добиться таких изменений необходима энергичная смена приоритетов — с конфронтации на развитие и переход к политике открытости экономики. Именно такая смена сработала в Южной Корее 1960-х и Китае начала 1980-х. 

Россия же продолжает уповать на экспорт энергоресурсов. «Драматизм ситуации состоит в том, что изменения в структуре экспорта, позволяющие хотя бы частично заменить выпадающие доходы, требуют длительных усилий на горизонте 10–15 лет, т. е. немедленной смены экономического курса. В противном случае второе десятилетие “Застоя — 2„ может стать прологом к полномасштабному социальному и экономическому кризису», — предупреждают экономисты.

Путинский «застой». Как политика Кремля ведет Россию к крупнейшему кризису в 2030-х

Здесь и сейчас

02:22