Топ-10 лучших фильмов с Каннского кинофестиваля

«Мектуб, моя любовь: Интермеццо», Абделатиф Кешиш

Вторая часть трилогии о беспечном лете 94-го во французском городе Сет оказалась еще более витальной и радикальной, чем первая. Потные тела знакомых ребят танцуют в ритме тверка практически все три с половиной часа отведенного времени в темном зале ресторана, главный герой Амин снова с интересом наблюдает за извилистыми движениями друзей, его вожделенная Офелия развратничает с другими и выпивает, две подружки сравнивают мужчин и женщин в постели, а вы становитесь непосредственным участником этой самой радикальной дискотеки в истории кино. Кешиш сумел переплюнуть прошлогоднюю инфернальную вечеринку Гаспара Ноэ не только по хронометражу и страстям, но еще и прямолинейным ответом всем квотам и трендам фестиваля — он шлет их куда подальше. Мужчины и женщины Кешиша свободны от современных «правил приличия», они просто любят и трогают друг друга, не боясь общественного поношения и слова abuse. Это их жизнь, без мобильников и #MeToo. Кешиш снял утопию про потерянный рай, за которым, похоже, остается наблюдать только на экране. Такой поступок, конечно, в идеале достоин «золота», но, увы, не в нашем мире.

«Слишком стар, чтобы умереть молодым», Николас Виндинг Рефн

Николас Виндинг Рефн вернулся на Круазетт с отрывками из своего нового сериала, который оказался самым свежим и ярким высказыванием смотра. При этом смотрелось все это как цельный остросюжетный фильм — несмотря на то, что фактически его показали в Каннах с середины, то есть только четвертую и пятую серии, по желанию самого режиссера. Но Рефн остается верным себе эстетом с неоновым эпатажем, искаженными телами и трупами как с картинки, который тем не менее пытается (даже по сюжету) всеми возможными способами попрощаться с оружием и животным гневом. Но без алой кровищи и перверсий при этом не обходится. Насилие здесь уже уходит на второй план, а вот его ожидание — на первый, но от этого сериал становится еще более жутким и тревожным. Внутренний страх — вот что движет сюжетом и откуда рождается фирменный саспенс Рефна. Порнографы, насильники, сутенеры, наркоторговцы, вся грязь Лос-Анджелеса — вот цель благородных убийц, главных героев, которые выходят с ними на тропу войны ради того, чтобы защитить невинные души. Один из этих нравственных неуловимых мстителей — возмужавший актер Майлз Теллер из «Одержимости», который здесь отлично заменяет Райана Гослинга, вечного спутника Рефна в его проектах. В общем, ждем сериал уже летом и готовимся к самому красивому искуплению грехов в истории кино. В Каннах стало известно, что Рефн приступил к съемкам и своего нового фильма, который, возможно, зрители увидят в следующем году.

«Lux Æterna», Гаспар Ноэ

Гаспар Ноэ снова похулиганил после прошлогоднего успешного «Экстаза», теперь и в малой форме. Он просто и легко в свойственной ему манере превратил одним махом в ведьму Шарлотту Генсбур и сжег ее, как Жанну д’Арк, на костре под яркие мелькания невыносимых стробоскопов. Атеистская и киноманская психоделическая притча стала приятной «закуской» между многоминутными каннскими просмотрами. Смотреть этот мерцающий эксперимент тяжело даже физически. Ноэ добивается максимального зрительского отчуждения, устраивая массовую инквизицию, сжигая всех зрителей одним махом. Действие происходит на съемочной площадке некоего фильма про ведьм, где Генсбур и другая актриса Ноэ Беатрис Даль играют самих себя. Даль здесь еще при этом выступает в роли нервного режиссера, у которого полный хаос в голове и на съемках. Но де-факто режиссер тем самым высмеивает киноиндустрию и смачно плюет ей в лицо. Он, как всегда, маргинал и бунтовщик без причины, которого все при этом любят, — такой карманный революционер. Это очень едкое высказывание Ноэ, где он сжигает не только своих героинь, но и всех продюсеров и киношников в их лице. Это талантливый протест и насмешка над всеобщей коммерциализацией искусства — но очень стильная и зажигательная. Свое кино он снова превращает в безумный аттракцион, где диалоги остроумны, а картинка болезненна до предела, чтобы кровь из глаз пошла. А еще это очень модное высказывание, при этом снятое как рекламный ролик для марки Saint Laurent. Но так красиво кутюр еще не горел. Здесь снова ирония — вот вам реклама, но самоуничтожающаяся. Кстати, свой фэшн-эскиз с Джулианой Мур в главной роли в Каннах представил еще один всеобщий любимчик — Лука Гуаданьино, который в партнерстве с Valentino тоже снял эстетсткую короткометражку. Но Гаспар оказался на голову выше Луки: кино у него победило моду.

«Паразиты», По Джун-Хо

«Паразиты» — самый идеальный фильм из программы Каннского кинофестиваля, который уже во время просмотра вызвал экстаз зрителей, которые неистовствовали на протяжении всего сеанса. Картина сразу же понравилась без исключения всем, потому и получила свою вполне очевидную «Золотую пальму». Титулованный корейский режиссер По Джун-Хо, который уже успел поработать для Netflix («Окча»), давно в Каннах, но наконец получил главную награду. Кроме того, фильм стал лидером международного рейтинга критиков основного конкурса кинофестиваля в журнале Screen. Это безбашенная социальная комедия на вечную тему неравенства, но снятая без присущей такого рода фильмам чернухи, агрессии и обличительства. Здесь не рассказывается, кто виноват, кто злодей — события просто развиваются как снежный ком, не оставляя шансов зрителю на передышку. Это бодрая и очень смешная сатира с почти цирковыми номерами, которая как будто снята Тарантино, Звягинцевым и Ханеке одновременно. Настолько здесь срослось социальное и комичное, трагичное и комичное, глобальное и бытовое. Потому «Паразиты» — безоговорочный зрительский хит. По сюжету, в густонаселенном Сеуле встречаются принцы и нищие: семья безработных, которая опасными методами решает исправить свое финансовое положение за счет другой, обеспеченной семьи. Из прогнившего подвала на задворках города, где даже не ловит WiFi, они перебираются в роскошный загородный дом, построенный известным архитектором. Вот и получается эффектная история метаморфоз и социальных безумств. Фактически корейская версия «Елены», но с фантастическим чувством юмора.

«Дылда», Кантемир Балагов

«Дылда» — наша главная гордость. Новое поколение российских режиссеров приживается на Круазетт. Режиссер Балагов не только уехал из Канн с двумя престижными наградами, но и обозначил за Россией место на этом важном фестивале, возможно, зарождая новую волну, демонстрируя преемственность поколений. Ученик Александра Сокурова на этот раз в тандеме с продюсером Александром Роднянским снял совершенно иное кино, не похожее на «Тесноту», с которой он дебютировал два года назад в Каннах. После интимной и камерной семейной истории — эпическое разноцветное полотно исторического размаха, написанное в соавторстве с писателем Александром Тереховым по следам документальной прозы Светлана Алексиевич. Первая мирная осень послеблокадного Ленинграда, молчаливого города, который сжился с трагедией и сжался до неузнаваемости. Поэтому теперь тут все чаще молчат и редко улыбаются, а мужчины лечат раны и неумело пытаются привыкнуть к мирной жизни. То же самое делают главная героиня — Дылда — бывшая зенитчица Ия и ее фронтовая подруга Маша, между которыми закручиваются странные, страстные, очень эмоциональные и местами перверсивные отношения — от любви до насилия. Но спасибо, что живые — на фоне всего меткого и выжженного войной. Однако кино не про страсть и похоть, а про срыв и душевную необратимость, поэтому подойдет любая, самая запретная сторона отношений. Мужчины тоже в этом мире есть, но какая-то важная тонкая связь здесь одна — между ними основное напряжение, это их война, их травма. Потому их стремление завести ребенка в самое экстремальное время — оно такое естественное и взаимное, навстречу друг другу, потому что это их мир. Но «Дылда» — это никакое не сенима верите, скорее поэтическая притча, где пространство искалеченного города мертво, потому никаких реалистичных примет совка, сталинизма и даже отголосков войны мы не наблюдаем. Из фильма Балагова получилась настоящая живописная фреска про условное мифологизированное пространство, может быть даже потустороннее, инфернальное, то есть прямо вход в пустоту. Кантемир искусано построил город греха, город, которого больше нет, населенный сломанными душами, которые не могут найти из него выход, где освобождением может служить только внутренний взрыв. Потому это кино про вакуум, про то, где жизни больше не осталось. «Дылда» — очень герметичное, красивое и безупречное высказывание, калейдоскоп в камере Ксении Середы с доминирующим зеленым, огоньком надежды, для последнего вздоха.

«Матиас и Максим», Ксавье Долан

В этом году в Канны вернулся Ксавье Долан со своими подростковыми переживаниями. Его новый фильм — фактически продолжение дебютной картины «Я убил свою маму», то есть прежний и любимый формат.  И хоть в итоге он остался без наград и вызвал разочарование большей части критики, но все равно подкупил своим искренним и очень личным посылом, который способен тронуть многих близких режиссеру зрителей по духу, некоторые из которых 15 минут не отпускали плачущего автора из зала «Люмьер» после премьеры. Уже повзрослевший бывший вундеркинд показал очень хрупкое кино про внезапное нежное чувство, которое может родиться из многолетней дружбы. Матиас и Максим — друзья детства, настолько близкие, что, кажется, знают про друг друга все. Но настоящие чувства вскроются, только когда одному из них, герою самого Долана, придется уезжать в Австралию за новой жизнью и ощущениями. А еще подружка с кинематографичной фамилией Риветт предложит снять студенческую короткометражку, где им придется впервые по-настоящему поцеловаться. Вот тут и окажется, что любовь стороной прошла. Столько лет рядом, а настоящее отношение друг к другу вскрылось лишь при грядущем расставании. Это кино про витающие в воздухе чувства, которые невозможно проговорить. Про внутренний выплеск и ураган эмоций, которые можно ждать вечно, про что-то такое близкое, что нельзя описать словами. И здесь Долан снова с головой погружается  в свою эстетическую «долановщину» при помощи пленки 35мм, потому ощущение кино здесь на высоте — как и воздуха, которого не хватало в последних картинах.

«Боль и слава», Педро Альмодовар

«Боль и слава» — нежнейший фильм из каннского основного конкурса, а еще один из самых сильных у Педро Альмодовара за последнее время, сравнимый с его ранними шедеврами. За него испанскому режиссеру следовало бы и вручить ту самую почетную «золотую пальму», которой у него пока еще нет. Но старикам здесь не место, как вы понимаете, теперь сверху женщины и разнообразные «отверженные». Хотя при этом у Альмодовара этот фильм получился менее жизнерадостный и трагичный, чем обычно, потому что режиссер на самом деле стареет и болеет, о чем он честно и рассказал в этой своей исповеди. Антонио Бандерас здесь играет его альтер-эго, известного страдающего от недугов режиссера, который не понимает зачем жить дальше, если все уже случилось, а ничего нового не предвидится. За эту проникновенную роль Бандерас и получил свою пальму, теперь это лучшая роль в его карьере. Прощание с прошлым дает режиссеру второе дыхание, так необходимое, чтобы выжить. Героин, кокаин, вечная безусловная любовь, опять же Пенелопа Крус и тот же Бандерас в главных ролях — вот слагаемые успеха. Альмодовар рассказывает про свое первое желание и страсть из детства, максимально откровенно и сексуально, снова проговаривает все о своей матери и наконец-то отпускает ту самую любовь жизни, мужчину, который когда-то предал и сбежал в другую страну. Не вспомнив все эти грехи, достойно уйти не получится. Похоже, Альмодовар снял и правда один из последних фильмов. Это его реквием. Но при этом на фестивале не было печали. Альмодовар был счастлив, все потому что это еще и фильм-очищение. И в этом контексте уже неважно, есть у него «пальма» или нет. Он свое и так уже заслужил.

«Девушка моего брата», Монья Шокри

Актриса из «Воображаемых любовей» Долана и его соотечественница Монья Шокри привезла в Канны свой полнометражный дебют, который открывал параллельную конкурсную программу «Особый взгляд». От долановских фирменных швов и скетчей она не смогла удержаться, но в целом сняла очень самостоятельную вещь, ироничную и легкую, которую по интонации можно смело сравнить с нашими «Покровскими воротами», где даже есть свой Костик, тот самый брат, из-за привязанности к которому так страдает его сестра. Их уютный мир распадается на глазах, когда у брата появляется девушка, тогда все совместные наивные концепции из мира скептиков и чайлдфри тут же растворяется на глазах, а главная героиня оказывается один на один перед правдой жизни, но не сдается. Однако все страдания только на пользу ей и фильму, они смело переходят в каскад шуток и нелепостей, а на выходе получается такое женское кино без гендерных стереотипов, которое смотреться как раз-таки очень современно, потому что там настоящая жизнь и эмоции. Потому этот фильм можно назвать тем самым особым взглядом, за что картина и получила одну из утешительных наград программы.

«Я потерял свое тело», Жереми Клапен

Самый лучший анимационный фильм показали в синефильской программе «Неделя критики», где он и получил ожидаемый главный приз, а к нему уже присмотрелся гигант Netflix. Внутри мы видим типичный гоголевский сюжет,  местами страшное и остросюжетное роуд-муви, главным героем в котором оказывается рука. Это забавная и чрезвычайно трогательная история написана соавтором сценария «Амели» и «Города потерянных детей», потому и вышла такой накрученный и любопытной . Спойлерить здесь будет преступно, потому что сами все увидите на стриминговым сервисе уже очень скоро, но это очень обаятельная история любви в абсурдистской оболочке. То есть в прямом смысле здесь мы становимся свидетелями того, как можно отдать руку и сердце ради одной незнакомки. За экстремальным путешествием руки по парижским улицам и подземке с голубями и крысами, которые так и норовят ее покусать, наблюдать интересно как будто за самым увлекательным спортивным состязанием, а иногда страшно, как за просмотром какого-нибудь зловещего триллера. Рука – та часть тела, которой мы прикасаемся к человеку, то есть важная и такая тонкая часть, потому потерять ее очень больно, и не только физически. Вот такая визуализированная метафора, из которой получилась полноценная история, которую можно смотреть всем. Теперь благодаря Netflix это скоро станет реальностью.  

«Лучшие годы жизни», Клод Лелуш  

Клод Лелуш поступил очень дерзко. И не только потому что в 81 год частично снял свое кино на телефон. Его новый фильм «Лучшие годы жизни» — это фактически сиквел тотемной картины «Мужчина и женщина», за которую он получил Золотую пальму 53 года назад. Итак, спусти полвека герои Жан-Луи Трентеньяна и Анук Эме снова встречаются и едут на машине в свой Довиль воспоминаний. Это их ностальгическое роуд-муви на последнем дыхании. Но при этом и самостоятельное кино. Бывший гонщик Дюрок на старости лет теряет память и оказывается в доме для престарелых, его бывшая возлюбленная приезжает к нему по просьбе сына, чтобы тот вспомнил и ожил. Так они снова смотрят друг другу в глаза и отправляются в те самые памятные места, которые дороги сегодня любому киноману. Но Лелуш часто хулиганит. Это вам не просто череда воспоминаний на экране, в какой-то момент действие прерывается на сны главного героя, где они со своей напарницей предстают в роли Бонни и Клайд. Он бы не хотел ее видеть старой, она находит его до сих пор красивым, но замороженные чувства снова дают о себе знать: оказавшись вместе, они как бы на время снова становятся молодыми. Гонщик Трентиньяна снова выдает больше 100 километров в час по пути в Довиль. А героиня Анук Эме также прекрасна и очаровательно даже десятилетия спустя. А ещё это переживание и очень личный фильм для самих актеров, которые вот таким образом смогли наконец разобраться со своим самым главным и лучшим фильмом в жизни, который их преследовал и даже мучил. Теперь поставлена яркая точка.