Четыре электрошокера одновременно. Рассказ заключенного, заявившего об избиении после матча Россия — Хорватия

Нахожусь в местах лишения свободы с 2014 года, начиная с момента ареста и заключения под стражу по уголовному делу. Суд состоялся 27.07.2017 года. Наказание отбываю в ФКУ ИК-7 п. Оловянная [поселок Оловянная, Забайкальский край — прим. Дождя]. 23 февраля 2018 года я помещен в ЕПКТ ФКУ ИК-5. 8 июля в период времени между 9:00 и 10:00 при утреннем просчете был выведен из камеры и поставлен в «безопасную» стойку. После чего был полностью досмотрен с применением металлоискателя.

После этого из «безопасной» стойки мне заломили руки за спину сотрудники ИК-5 и, наклонив насколько возможно низко, повели в кабинет, предназначенный для медицинского осмотра. Этот же кабинет является библиотекой. Когда меня завели в указанный кабинет, там уже находились несколько сотрудников в форме. В это время в коридоре находились сотрудники в форме, бронежилетах, касках и с дубинками.

В медицинском кабинете мне устроили полный обыск. Я по требованию снял верхнюю одежду, после чего меня проверили и потребовали снять трусы. Я ответил, что это задевает мои честь и достоинство, и предложил проверить меня металлоискателем, поскольку еще требовали раздвинуть ягодицы. После этого с меня сорвали трусы, заломили руки и одновременно в упор пшикнули из газового баллончика прямо в глаза. Затем мне начали наносить множественные удары по голове, телу, по рукам и ногам. Кроме того, применяли в отношении меня электрошокеры. По ощущениям я понял, что применяют одновременно до четырех электрошокеров.

Не прекращая избиения и пытки, меня повалили на пол, застегнули руки за спиной в наручники и продолжили избиения и применение электрошокеров.

Все это от начала избиения происходило, по моим ощущениям, минут 15-20 в медицинском кабинете.

При этом с момента вывода меня из камеры мною не было оказано ни малейшего сопротивления сотрудникам.

Калманов рассказывает, что после поражения сборной России в матче с Хорватией сотрудники ИК-5 избили его с другими заключенными

По истечении указанных 15-20 минут меня, предварительно заломив руки, закованные в наручники, вывели абсолютно голого из медкабинета и повели через так называемый «живой коридор» из сотрудников и, продолжая наносить удары по всем частям тела руками, ногами, дубинками и применяя электрошокер, отвели в камеру №19 ПКТ ИК-5.

В указанной камере меня абсолютно голого, с руками, жестко застегнутыми в наручники, оставили примерно часа на три.

Все это время, начиная с первого применения в отношении меня газового баллончика, я не мог ничего видеть. Газ применяли в отношении меня около трех раз.

На мои просьбы в период нахождения в камере №19 расстегнуть либо расслабить наручники, чтобы я мог смыть последствия газа, так как мне жгло лицо и дыхательные пути, мне ответили отказом, а точнее, сказали, что не собираются этого делать сотрудники.

В тот же день, 8 июля 2018 года, в камере №19 ПКТ ИК-5 со мной находились трое осужденных, с которыми я до этого находился в камере №5 ЕПКТ ИК-5. Это Нохрин Александр, Виров Александр и Сергей из ИК-8, фамилию его я не помню.

Спустя примерно три часа моего нахождения в камере №19 ПКТ ИК-5 за мной пришли, вывели меня из камеры и в сопровождении спецназа ФСИН вывели из помещения, провели на вахту, где мне отдали вещи, произвели полный досмотр перед этапом и перевезли на СИЗО №1 г. Читы, где по прибытии меня освидетельствовали на наличие телесных повреждений.

При проверке было выявлено: параорбитальная гематома справа, множественные кровоподтеки по туловищу тела, кровоподтеки левого предплечья, плеча. У меня имеется соответствующее заключение врача.

Уже когда я находился в СИЗО №1 г. Читы, я узнал, что в отношении меня заводится уголовное дело по ст. 321 УК РФ [«Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества» — прим. Дождя] следователем по Ингодинскому району города Читы СУ СК России по Забайкальскому краю Жабаровским Денисом Олеговичем. Якобы я напал на сотрудника ИК-5 с лезвием бритвы. Предполагаю, что причиной уголовного дела в отношении меня является желание скрыть факт превышения полномочий сотрудниками ФКУ ИК-5. Я ни на кого не нападал, никаких лезвий у меня не было.

Я предполагаю, что факт избиения меня сотрудниками ИК-5 был заранее спланированной акцией в ответ на мою жалобу в прокуратуру, уполномоченному по правам человека и иные на невыносимые условия содержания в ФКУ ИК-5.

Примерно 22-24 июля 2018 г. ко мне в СИЗО-1 приходил следователь Жабаровский, который взял с меня объяснение о произошедшем [избиении сотрудниками ИК — прим. Дождя], хотя первоначально хотел взять объяснение по факту якобы нападения мною на сотрудников ИК-5.

До этого приходил прокурор в форме, который не представился. Он хотел взять объяснения о якобы нападении мною на сотрудников ИК-5. Я попросил записать мое объяснение об избиении меня и принять у меня заявление, но он отказался, сказав, что укажет, что я воспользовался 51-ой [статьей Конституции — прим. Дождь].

Я отказался подписать его бумаги после этого. Я ему показывал справку о побоях. Хочу добавить, что в результате избиения я испытал физическую боль, душевные и нравственные страдания.

«Дают установки: этого бить, этому ухо отрезать, этого изнасиловать»: пытки в Ярославле, пытки во Владимире, пытки в Чите

Здесь и сейчас

01:17

Адвокат Михаила Калманова Анастасия Коптеева:

11 июля адвокат Алана Синегузова посещала осужденных Александра Нохрина и Евгения Афанасьева, которые в актах опроса указали, что сотрудниками ФСИН также жестоко избит Михаил Калманов. По их словам, его увезли из исправительной колонии в СИЗО. По их версии — чтобы скрыть от лишних глаз, потому что он от избиения был практически «черным» и его пребывание в колонии было нежелательным.

Как следует из акта адвокатского опроса, его избили наравне с другими осужденными на территории ИК-5 8 июля. Сразу же после этого его перевели в СИЗО. Когда именно, неизвестно, но уже 11 июля, на момент опроса Нохрина и Афанасьева, Калманова в колонии не было.

ФСИН не опровергает факт происшествия, но утверждает, что сотрудники силу применили в разумных пределах и «произвели только выгиб рук». По нашей версии, все было совсем не так: в акте опроса Калманов поясняет, что его били по всему телу, применяя электрошокер и дубинки, и что его обнаженного пропускали через «живой коридор».

С момента ЧП прошел уже месяц, и Калманов сам говорит, что на нем уже нет такого количества видимых следов и повреждений. На сегодняшний день результаты следственной проверки неизвестны.

В отношении Калманова также возбудили уголовное дело по статье 321 УК РФ. Точную дату возбуждения дела назвать я не могу, потому что с результатами проверки мы еще не знакомились. Насколько мы предполагаем, это было примерно в то же время, когда его избили. Мы думаем, что поэтому его и увезли в СИЗО. Это одна из версий. Я не считаю необходимым исследовать, по какой статье он отбывал наказание изначально, это в ситуации абсолютно неважно.

Калманов утверждает, что никаким зачинщиком не был, его версия — что ему отомстили за то, что он писал жалобы в том числе уполномоченному по правам человека и в прокуратуру на условия содержания.

И дело против Калманова о дезорганизации, и проверку по факту избиения ведет один и тот же следователь. Это абсурд, ведь это два взаимоисключающих дела. Это противоречит всем нормам Уголовно-процессуального кодекса. Я задала следователю вопрос об этом, в ответ он занервничал, смутился и сказал, что он в деле не один. Но то, что он к расследованию причастен, он даже не отрицал.

В плане доказательств все не так плохо: Калманова сразу после избиения в СИЗО осмотрел тюремный персонал и зафиксировал факты телесных повреждений. Но неизвестно, насколько объективно они все зафиксировали, К тому же у тюремного персонала нет больших познаний в судебной экспертизе. Они не могут определить следы от электрошокера. И описать [их] мог только судмедэксперт.

Я у следователя спрашивала, почему судмедэксперт до сих пор не осмотрела и не зафиксировала следы телесных повреждений. Он пожал плечами. Я его спросила, будут ли возбуждать уголовное дело, он отвечать отказался и обещал уведомить на следующей неделе. Он упустил драгоценное время, чтобы зафиксировать очевидные признаки преступления. То есть можно вести речь об укрывательстве преступления со стороны сотрудников следственных органов.

Мы подали жалобу в генеральную прокуратуру. Генпрокурор Юрий Чайка на днях достаточно жестко высказался по поводу волокиты дел по пыткам, ну вот мы и посмотрим, как в жизнь будет претворен его наказ.

Дождь направил запросы во ФСИН России и УФСИН по Забайкальскому краю, ответы на момент публикации не поступили.