«Я не боюсь их совсем, от слова „совсем“»: Максим Шевченко — о том, почему не стал молчать о Навальном на федеральных каналах и шансах пройти в Думу

Я по своим взглядам являюсь, наверно, таким левым республиканцем, и поэтому я всегда выступал за свободу политзаключенных. Просто основная масса политзаключенных до недавнего время ― это были мусульмане, это были жители Кавказа, которым Дождь, допустим, всегда помогал, всегда поддерживал, вы замечали их, а многие СМИ, которые у нас тут считаются либеральными, как будто не видели того ужаса, того произвола, беспредела, который происходил всегда там, на Кавказе. Не говорили об убийстве журналистов в Дагестане, не говорили о пытках в Кабардино-Балкарии, не говорили о том кошмаре, который для меня многие годы является просто фоном моей жизни как правозащитника и как журналиста.

Поэтому сегодня, конечно же, Алексей Навальный является символом нарушения свободы слова. Кроме него, есть немало политзаключенных: Айрат Дильмухаметов в Башкирии, получивший чудовищный срок, восемь лет, тоже за слова, допустим, или Расул Кудаев, который сидит в «Черном дельфине», абсолютно невиновный, которого обвиняют по мятежу 2005 года, и большие чины мне сказали в отношении него: «Максим Леонардович, мы знаем, что он невиновен, но не отпускать же его!». Как бы символически посажен на пожизненное. Крымские татары, которых репрессируют и преследуют по всей стране, дело «Нового величия» и много чего другого.

Но просто про них надо долго объяснять, кто они такие.

А про Навального не надо.

Алексей Навальный ― не надо объяснять. Он стал символом.

Я на самом деле хочу уточнить свой вопрос. Вы меня, наверно, неправильно поняли. Я сейчас не ваши взгляды хотела обсудить.

Почему я это сказал на «Первом канале» или где-то там на «России»?

Да, да. Какие у вас ощущение в ту минуту, в которую вы говорите это на «Первом канале», где говорить это теперь не принято? Вы не станете отрицать, что президент не употребляет слова «Алексей Навальный» принципиально. Очевидно, есть некая кремлевская установка не использовать это словосочетание.

Это я это сказал на канале «Россия 24», на «Россия 1» я повторил призыв, требование освободить Алексея Навального и прекратить преследование, я назвал еще имя Киры Ярмыш и Любови Соболь.

Обалдеть!

Это, по-моему, было в прямом эфире, они это не резанули, если мне память не изменяет.

А у вас были какие-то разговоры? Вообще я не знаю, как сейчас устроено. Вы выходец оттуда, вам виднее. Как-то обсуждают?

Нет, я входец туда, я бы так сказал.

Да.

Выходец я из совсем другой, из московской богемной среды, абсолютно свободной, в которой всегда было принято заступаться за тех, кто находится в тюрьме, даже если ты с ними не согласен.

Мой вопрос заключается в том…

Я понял ваш вопрос, Юля. Я могу сказать, что это мое решение, которое мы обсудили с моими товарищами перед тем, как я пошел бы на эти дебаты. Я не один только делал, у нас есть штаб. Мы посчитали, что, кроме нас, никто не осмелится это сказать. Я их не боюсь совсем, Юля, от слова «совсем». Мой друг Орхан Джемаль, человек, который был мне как брат, он убит, вы знали Орхана прекрасно. Убиты Александр Расторгуев, Кирилл Радченко, расследование их убийства саботируется. И много еще других, это самое болезненное, больное для него, то, что не позволяет мне даже с ними обсуждать какие-то вещи, понимаете?

Поэтому я считаю, что сегодня борьба, я так всегда считал, борьба за свободу политзаключенных ― это борьба за свободу и справедливость. Алексей Навальный ― символическая фигура, символическая фигура этой борьбы, как я вам уже разъяснил. Поэтому, конечно, я воспользовался возможностью, абсолютно уникальной, попасть на федеральный канал, на который мне просто запрещен вход, я в самой глубине, черной глубине черных списков, которые у них есть. Они просто для меня закрыты, входы на все федеральные каналы. Я об этом ни секунды не жалею, честно скажу вам.

Вы собираетесь пойти на следующие дебаты в футболке с надписью «Не до///детесь», правда?

Мне подарили футболку, я пришел на Дождь, я очень благодарен Дождю. С Дождем меня связывают долгие годы дружбы, тут работают близкие, мои друзья, близкие люди. У нас разные взгляды, мы спорим, переругиваемся даже иногда, но Дождь является глотком свободы, и позорный закон об иноагентах, который они распространяют на средства массовой информации, независимые, это позор современной России, у меня просто нет другой оценки этому.

Я могу до хрипоты спорить с некоторыми журналистами Дождя, или «Эха Москвы», или The Bell, или других каких-то изданий, понимаете? Но вне свободы нет России, вне свободы слова. Русская культура возникала в открытой дискуссии между журналом «Гражданин» и журналом «Современник», правоконсервативным «Гражданином» и леволиберальным народническим «Современником», между Некрасовым и Достоевским, условно говоря, между Лениным и Милюковым. Но эта дискуссия шла уже в той ситуации в параллельном мире, романовская царская власть везде все цензурировала, она цензурировала даже Достоевского, она Толстого отлучила от церкви. Но в пространстве свободном, тогда не было интернета, тогда за границей печатали журналы и переносили. Смотрите, у этих журналов были тиражи 300, 400, может, 500 экземпляров, но до сих пор они являются квинтэссенцией русской политической журналистской мысли.

Поэтому сам запрет людям спорить, дискутировать друг с другом, открыто говорить, уничтожение независимой дискуссии является преступлением против России и русской культуры, в основе которой лежит свобода.

Ваше представление о законе об иноагентах в некотором смысле дорисовать легко, действительно.

Я с отвращением отношусь к этому закону, который распространяется на СМИ. Есть настоящие иноагенты, прецедент с Димой Потапенко показал, что, оказывается, крупнейшие российские компании, я им не ставлю это совершенно в вину, они являются иностранными просто компаниями, «Яндекс» или «Сбер». Это понятно, потому что нельзя торговаться на Лондонской бирже, если ты там не зарегистрируешься, если ты не получишь регистрацию в Англии. Нельзя попасть на NASDAQ, как «Яндекс», если ты там не получишь регистрацию и так далее.

То есть вот в этом законе, согласно которому сняли Потапенко, об акциях, то есть, покупая российские акции, вы на самом деле покупаете иностранные акции. Весь маразм системы проявляется самым наглядным образом. И иноагент ― это только вопиющее дополнение, СМИ-иноагент. Та же самая Russia Today, у них же есть юрлицо в Америке, они бы не могли в Америке работать, и сама Рита Симоньян об этом говорила, что у них есть редакция американская, когда они бились с американской юстицией, которая является американским резидентом. То есть Russia Today в Америке может иметь свое подразделение, которое является частично американским резидентом, и ничего страшного.

Но даже я не хочу обсуждать детали, потому что очевидно, что это направлено просто на затыкание свободы слова и, как я уже сказал, на уничтожение самой сути русской культуры и того, как у нас развивалась исторически дискуссия о путях и смыслах нашей страны, нашего общества. Те, кто это делает, те, кто принял закон об иноагентах, ― это и есть настоящие иноагенты, это и есть настоящая пятая колонна. Все, кто голосовал за это, все эти люди и являются ненавистниками нашей страны и ее исторического прошлого, ее свободного будущего.

Свобода слова для вас первостепенная ценность, как вы сказали. Как вы относитесь в этой связи к ситуации вокруг комика Идрака Мирзализаде?

Я против этой репрессии. Я считаю, это абсолютно выборочная репрессия, потому что если уж так репрессировать, то давайте вспомним, как Галустян и Мартиросян издевались над таджикским народом, например, когда они в фильме «Золотые яйца судьбы» выкидывали просто в туалет таджикский паспорт, а в сериале «Наша Russia» представляли таджиков, представителей древнего культурного цивилизованного народа, который создал «Шахнаме», в котором была поэзия Саади, Хафиза и так далее, как каких-то недоразвитых дебилов, которые даже русский язык не могут выучить. И ничего, как говорится, как с гуся вода.

Поэтому я вообще против того, чтобы разжигалась межнациональная ненависть, я считаю, высказывания этого комика о русском народе находятся за гранью допустимого, как и высказывания Галустяна, Мартиросяна. Когда они в Comedy Club высказались про ингушей, то потом, как говорится, их руководитель ездил к Евкурову и извинялся.

Да, это был женский клуб и группа из пятидесяти…

Да, извинялся там, я просто знаю, мне ингуши рассказывали, как он, трепеща там от страха, фактически умолял простить, как говорится, его.

Но я вообще против этого, я считаю, что такие вещи должны осуждаться с помощью общественного высказывания, но не прокурорам диктовать нам, как нам жить. Тем более высылка из страны. Есть версия, что выслали-то его не за эту шутку двусмысленную, а за то, что он шутил насчет Сечина. Он сказал: «Возьмите лицо Сечина, поместите его на плакаты, и все разбегутся, уже испугаются». То есть, возможно, это просто личная месть Игоря Ивановича Сечина или, может, Миши Леонтьева, который пресс-секретарь «Роснефти».

Я как раз хотела вас спросить, как вам кажется, есть очень много версий, что значит эта высылка. Она довольно демонстративная. С одной стороны, может быть, это личная месть.

В частности, это проявление армяно-азербайджанского конфликта, я так считаю, частично, конечно. А я вижу просто, мне звонят из «Комсомольской правды», из других СМИ, мне постоянно задают вопросы про каких-то азербайджанских блогеров, которые якобы… О какой-то дикой русофобии, которая якобы существует в Азербайджане. Это просто какая-то хрень такая. И я вижу, что это часть кампании.

Насколько, как вам кажется, пытается государство надавить на такое большое комьюнити, как стендап-артисты? У нас были большие конфликты в прошлом году с исполнителями рэпа.

Да нет, на кого-то не давят, а на кого-то давят. Вот на азербайджанца давят, его можно демонстративно публично выслать, еще раз говорю, а других, которые шутят просто за гранью фола…

Оставляют в покое.

Так же можно интерпретировать вообще весь сериал «Наша Russia», его можно интерпретировать как издевательство над современным народом, хотя, на мой взгляд, он продолжает традиции Зощенко, он продолжает традиции Аверченко, он продолжает традиции Чехова, понимаете, во многом, сатирические традиции. Шутка азербайджанца была неудачной, но это не повод лишать его визы, возможности говорить и высылать.

Не кажется ли вам, что последние недели ― это такое средоточие новости на национальную тему так или иначе?

Да, кажется.

Скажите, какие симптомы этого вы видите, мы сверим позиции.

Я вижу просто, как власть открыто разжигает межнациональную ненависть в России.

Каким образом?

Во-первых, вот эти демонстративные собянинские прямо заявления о том, что мы будем высылать мигрантов. Я думаю, что драки между ребятами разных национальностей всегда происходят, между русскими, между кыргызами, между другими. Но вопрос же не в том, что есть в реальности, вопрос в том, что есть в информационной, виртуальной реальности.

То есть вам показалось, что высылка демонстративная…

А мне не казалось, я это просто знаю.

Вы знаете, что демонстративная депортация…

Я просто вижу, Юля, я в этой системе работал, я знаю, как она устроена, я знаю, как они думают, я знаю, как там принимаются решения, и я знаю, как их мозги…

То есть депортация… Давайте просто скажем зрителям, потому что не все, может быть, зрители…

Да. Я считаю, что сознательная демонстрация какого-то злобного облика жителей, кыргызов, или азербайджанцев, или кого-то еще ― это сознательное просто на фоне выборов отвлечение внимания от реальных политических проблем страны: свободы слова, политического кризиса, экономического кризиса, социального кризиса ― и классическое переключение на этнический конфликт, разжигание.

Так сбивают повестку.

Конечно, разжигание животных, прямо скажем, люмпен-фашистских инстинктов в народе. Причем, смотрите, парадокс в чем, Юля…

Мы говорим на самом деле, можно я сейчас доскажу?

Да.

Я сейчас доскажу, просто это важная история. Мы говорим сейчас с Максимом о подмосковной драке в Мытищах, она произошла пятого августа, были две этнические группы, которые подрались.

Да это постоянно происходит.

И группу мигрантов выдворили вот как раз в конце августа за пределы России.

Смотрите, я считаю, что массовые драки ― это нарушение закона. Люди, которые участвуют в насилии, должны быть наказаны согласно соответствующим статьям Уголовного или Административного кодекса. Какая разница, какой они при этом национальности? Если так мы начнем разбираться и выяснять национальность всех коррупционеров от «Единой России», которые сидят в тюрьмах, мы можем очень далеко зайти, поверьте, и можем дать пищу для таких инстинктов пещерных, антисемитских или еще каких-то, в которых мы потом будем очень долго разбираться.

Поэтому я вижу в этом просто гнусное лицемерие. С одной стороны, Собянин завозит сюда миллионы мигрантов, Хуснуллин открыто говорит о том, что надо еще полтора-два миллиона выходцев из Средней Азии. Мы видим в Москве толпы рабов, которые пилят для них бесконечно асфальт, каменную… Я иду просто в арбатских переулках, я там живу, Песковская площадь ― кому она мешала? Десятилетиями, еще моя мамочка юной девочкой в сороковые годы ходила по этому асфальту, и он лежал себе пятидесятые, шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые, девяностые, двухтысячные годы. Сейчас вот появилась необходимость после принятия московского бюджета распилить этот асфальт, а вместе с ним огромные бабки между собой.

Кстати, вспомним, какие у нас революции партии голосовали за собянинский бюджет, то есть за московский тротуарный терроризм? КПРФ, в частности, за что из фракции КПРФ была выгнана Елена Анатольевна Шувалова, именно потому, что она голосовала против бюджета Москвы.

Так вот, а Собянин делает вид, что он якобы против этнических каких-то мигрантов. Слушайте, вы в Москву завезли, мы даже посчитать не можем, потому что они не регистрируются. Миллионы ребят, которые без трудовых договоров, без медицинского страхования, без прописки, без контрактов, даже без защитных мер… Я вот иду, смотрю, снимаю на видео, выкладываю в свой инстаграм, они пилят камень без респираторов, то есть каменную пыль они просто глотают, вот так склонившись. Это туберкулез. Каменная пыль вот так летит по улице как раз на уровне лиц детей, которые там, мамочки с детьми ходят, все это вдыхают. И это только ради того, чтобы они клали в свои карманы бесконечно деньги.

Я хочу вернуться, если можно…

А теперь они переводят внимание вот с этой проблемы, с того, что они привезли сюда миллионы людей, которые нам не нужны, как рабочие руки, в ущерб нашим гражданам, на то, что какие-то там есть этнические группировки. Ну, есть этнические группировки.

Я хочу вернуться к вопросу ксенофобии и к тому, как он, этот вопрос, национальный вопрос, становится частью повестки, чтобы сбить основную предвыборную, как мы с вами согласились. Скажите, что вы думаете о «Мужском государстве», которое активизировалось в последнее время, и кто эти люди, кто, возможно, за ними стоят?

Такие группировки могут только контролироваться и курироваться спецслужбами, у меня просто нет другого даже мнения. Все скинхедские, неонацистские группировки, считайте, были просто филиалом соответствующих спецслужб, которые позволяли им активизироваться, разворачивать неконтролируемое насилие в той ситуации, когда надо было отвлечь внимание общества от какой-либо проблемы. Тогда происходили какие-то драки, какие-то скинхеды и так далее.

Я думаю, это сознательная и управляемая фашизация просто общества, террор фактически в отношении людей. Мне даже неважно, что они исповедуют, и неважно вдаваться в детали, я просто понимаю, что легальное насилие может быть только частью политической программы государства.

Есть версия, что за спинами этих людей, судя по мишеням, которые они выбирают, стоят не только и не столько силовики, сколько, возможно, даже кураторы, которые пишут программы в Кремле, да, потому что их цели часто носят предвыборный характер.

Я не знаю, я не так глубоко интересовался этим «Мужским государством» и не так… Какая разница, силовики или кураторы? Одно и то же. Я просто знаю, что когда такие вещи становятся публично обсуждаемыми и занимают топовые места в информационной повестке, это делается только для отвлечения внимания.

Давайте вернемся к выборам.

И эти люди не будут никогда наказаны сейчас. Я хочу их предупредить: вас будут сажать в тюрьмы, как сажали участников «Русского марша», года через три-четыре. Сейчас вам кажется, что вы на коне, что с вами беседуют и что с вами беседуют патриотические ваши кураторы. На самом деле через три-четыре года с вами расправятся, как расправились с теми, кто был до вас, и это стопроцентно так будет. Те, кто сейчас вас облизывают и обсыпают сахарной пудрой.

Я хочу вернуться к выборам. Вы идете в Думу от «Российской партии свободы и справедливости».

Я ее лидер.

Да.

Но не член партии.

Да-да-да. Вам часто говорят, что это чистый спойлер коммунистов.

Серьезно? Это Потапенко, что ли, с Дамиром Исхаковым спойлер коммунистов?

Да, я знала, что вы скажете.

Это Руслан Курбанов с Иваном Засурским спойлер коммунистов? Так говорят только лжецы и полные идиоты.

Скажите, есть еще одна версия ― что вы как в этом смысле приличный человек, несмотря на то, что идете… Я пересказываю вам политологические наблюдения. Несмотря на то, что идете, собственно, со спойлерским потенциалом, да, потому что у вас…

Политическим. КПСС ― это была партия-спойлер, безусловно, которая была направлена против КПРФ. КПСС больше не существует, ее нет с марта, я убрал эту букву К, «коммунистическая», она называлась «Коммунистическая партия социальной справедливости». Она называется «Российская партия свободы и справедливости». Как недавно нам сказал один, а, Кынев, по-моему, уж совсем запутавшийся в своих контрактах и обязательствах Кынев сказал: «Да он спойлер всех, они спойлеры всех. Они отбирают у ЛДПР, у „Яблока“, у КПРФ, у „Единой России“. Это спойлер против некой системной оппозиции».

Да-да, говорил, что вы спойлер спойлера.

А что такое системная оппозиция? То есть мы, политическая партия нормальная, которая, естественно, отбирает у всех за счет того, что представляет понятную, внятную программу и имеет внятных современных спикеров, говорит о том, о чем люди хотели бы слышать в ходе политических дебатов. То есть получается, что любая политическая партия является спойлером другой политической партии. Какой критерий они выискивают?

Так и есть, очевидно. Собственно, ваша логика…

Таким образом, Дождь ― это спойлер «Первого канала». Понимаете?

Не совсем.

Ну как не совсем? Если мы спойлер какой-то большой партии, вы спойлер «Первого канала» или канала «Россия».

Я сейчас объясню, что имеется в виду, зрителям и, возможно, вам.

Например? Я считаю, что это абсурд и бред, конечно.

Да, речь идет исключительно о договорном матче. В ситуации, если договорной матч есть, тогда человек становится спойлером, если договорного матча…

Тогда КПРФ ― это спойлер «Единой России».

В случае с Дождем не существует…

Поверьте, что нет более договорного матча, когда у вас в центре федерального списка КПРФ главный спонсор, Вадим Кумин, недавно глава банка «Солидарность». 50% банка «Солидарность» принадлежит департаменту правительства Москвы. Волков, Милов, это вам привет. Вы предлагаете голосовать за КПРФ, это то же самое, что голосовать за Собянина сегодня, понимаете? За федеральный список КПРФ.

Насколько вам кажется вероятной версия о том, что КПРФ как довольно сильного противника могли снять с выборов, или это блажь и миф?

Да это исключено, потому что КПРФ не противник власти, КПРФ ― это часть власти. В КПРФ есть огромное количество честных коммунистов, которые находятся, поверьте, на низовых местах.

Слово «противник» я использую в таком абсолютно закавыченном ключе. Понятно, что это системная партия, но в ситуации брожения и когда населения выражает минимальное недовольство, всегда ставки КПРФ, всегда ставки коммунистов увеличиваются.

Но это не КПРФ ставки, Юля, это ставки красного знамени и портрета Сталина, который они держат в своих руках. У КПРФ есть, это же понятно, любой политолог, который не ангажирован, видит просто, условно говоря, три группы, стоящие за КПРФ. Это Собянин, это, безусловно, Чемезов и это, безусловно, Патрушев-младший.

Патрушев ― партнер Владимира Ивановича Кашина, который на самом деле руководитель комитета, агрокомитета Государственной Думы, я считаю, делает много полезного. Но вот главный его партнер ― это Патрушев-младший, «Россельхозбанк».

Чемезов, который стоит за лоббированием мусоросжигающих заводов, «Ростех», даже не он, а там у него есть, как говорится, активные ребята. Вы посмотрите там внимательно, кто выступал против свалок, но за мусоросжигающие заводы? Зюганов, например, выступал за мусоросжигающие заводы, группа Рашкина тоже выступает за эту тему.

А все остальное ― Собянин, который стоит просто за Куминым. Вадим Кумин ― замечательный человек, я его знаю очень хорошо лично. Он сподвижник Чубайса, сделал деньги на реформе РАО «ЕЭС», которую сам Зюганов считает разорением страны. Во всем виноват Чубайс и, очевидно, его заместитель Вадим Кумин тоже был виноват, сейчас уже не так виноват.

Он прекрасный банкир, великолепный финансист, но его банк ― это банк, принадлежащий правительству Москвы, и этот банк стоит в центре всей финансовой конструкции КПРФ. Там есть какие-то коммунисты, наверно, где-то в отдаленных таежных местах, но поверьте, что наверху это просто партия… Она не системная, это просто власть. Это просто власть, которая имеет… Правая рука ― это «Единая Россия», левая рука одета в перчатку КПРФ.

Я не договорила, что говорят про вас политологи и вообще наблюдатели.

Какие конкретно? Вот я Кынева назвал.

Не буду упоминать. Это ваше право, вы идете в Думу, а я никуда не иду.

Кынев запутался, сказал. «Да, конечно, ― говорит, ― всякий, кто выступает против партии, которая гарантированно проходит», ― это позиция и Милова тоже, то есть против «большой четверки» так называемой, ― «это спойлеры». То есть «Яблоко» ― это спойлер.

Максим, дайте мне задать вопрос.

Да, пожалуйста.

Я хотела сказать, что говорят про вас, что вы, несмотря на то, что вы идете со спойлерской миссией, вы ее опровергли уже, что вы на самом деле не очень активно ведете свою кампанию.

Серьезно?

Вы ведете себя как приличный человек, не очень, значит, активно отнимаете голоса. Вот рассказываю вам.

Да, конечно, все, кому не лень. У нас просто денег нет. Все, кому не лень, конечно, выходят на федеральные каналы и требуют освободить политзаключенных. Казалось бы, «Яблоко» должно об этом говорить, но мы слышали совсем другое, мы слышали буквально, как Григорий Алексеевич запихивал Навального буквально ногой в тюрьму еще зимой в своем знаменитом интервью, а Зюганов назвал протесты оранжевой чумой, или проказой, или какой-то плесенью оранжевой, я не помню точно, из-за чего, кстати, я… Это было одним из поводов моего разрыва с КПРФ полного. Я, кстати, никогда не был членом КПРФ.

Там было два момента: это статья Зюганова «Русский стержень Державы», абсолютно шовинистическая, ставящая народы России во второсортное положение по отношению к русскому народу, и вот эти омерзительные, совершенно отвратительные высказывания о протестах и фактически поддержка репрессий.

Ну ладно, все равно Волков говорит: «Голосуйте за КПРФ». Там «Умное голосование», естественно, это же оппозиция, по мнению Волкова и Милова.

«Умное голосование». Вы сказали…

Ой, кстати, то, что я их упоминаю, вам от этого проблем не будет? То, что я говорю: «Волков, Милов»?

На дебатах вы упоминали «Умное голосование» и говорили о том, что инициатива полезная, но ее надо доработать. Расскажите как.

Просто сегодня ей управляют, как я понимаю, Волков, Милов и сидящий в тюрьме Навальный как моральный авторитет. Мне кажется, это маловато для экспертного совета, который формирует списки «Умного голосования». Мне все-таки кажется, что туда могли бы войти еще какие-то другие люди. Я считаю, что «Умное голосование» должно управляться широким общественным оппозиционным координационным советом.

То есть забюрократизировать все-таки этот полезный интернет-институт.

А сейчас это просто частная собственность небольшой группы, которая во что бы то ни стало хочет добавить КПРФ 3% зачем-то. Знаете, если бы «Умное голосование» больше 5% давало, то они бы сказали: «Поддержите „Яблоко“», например. Казалось бы, либералы, все вместе, понимаю, что друг друга, как говорится, обзывали всячески, но нет, зачем-то отдать КПРФ. Почему? Потому что это оппозиция. Кто оппозиция?

Нет, совершенно не поэтому, а потому что шансы велики.

Шансы на что? Чтобы добавить просто, чтобы два-три олигарха дополнительные, которые идут по спискам, федеральный список КПРФ, вы видели федеральный список?

Максим, я знаю, что ваша риторика антикоммунистическая, мы уже разобрались. Но в Мосгордуме, как вы считаете…

Нет, у меня есть риторика рациональная.

Рациональная. Как вам кажется, протестное голосование, которое…

И фракция КПРФ в Мосгордуме что поддерживает?

Разные вещи поддерживает.

Бюджет Собянина! Фракция КПРФ поддерживает бюджет «Единой России», а Елена Шувалова и другие, которые не поддержали этот бюджет, исключены из фракции КПРФ и из партии. И после этого все равно мы как бы надеваем темные очки, такие шоры и говорим: «Нет, все, вот как у нас в Москве».

Знаете, зачем они это делают, во что они превратили «Умное голосование»? Чтобы потом Леня Волков приехал в европейский парламент и, выступая там, сказал: «Да, мы оппозиция, нас гонят». Я это осуждаю, естественно. «Но мы провели в Думу 60 человек». «Почему?» ― спросят их, там же никто не будет вникать в детали. «Почему? How is it?» «Потому что мы поддержали, „Умное голосование“ поддержало тех, кто прошел в Думу. Это наша фракция, это фракция французского бумажного комбината, ФБК».

Максим, давайте вернемся от Леонида Волкова к вам. Вы понимаете, что в Думу вы не пройдете.

Я пройду в Думу, конечно, почему это мы не пройдем?

Сверим часы после.

Нет, а почему мы не пройдем в Думу?

Нет такого плана, мне кажется.

У кого, у вас?

У Кремля.

У Кремля? А мы должны согласовывать с планом Кремля?

Мы не должны, я не иду в Думу.

Я должен, по-вашему, согласовывать?

Мне кажется, да.

Вы ошибаетесь.

Окей. Что вы будете делать, если вы не пройдете в Думу?

Там есть два варианта. Если мы получаем больше 3%, мы получаем госфинансирование и строим политическую систему, реальную, по всей стране. Мы просто этим не занимались в ходе выборной кампании, чтобы не отвлекаться. Мы создаем независимые медиа-ресурсы, в общем, если мы не проходим, тогда, как говорится, будем смотреть по обстоятельствам.

Что ж, это была программа «Нюансы» на телеканале Дождь. Мой гость сегодняшний ― Максим Шевченко, лидер «Российской партии свободы и справедливости». Он собирается надеть футболку «Не до///деетесь» на дебаты на канале…

Посмотрим. На одном из федеральных каналов.

Давайте будем следить за развитием событий.

*По решению Минюста России ФБК включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента
*Деятельность ФБК признана экстремистской и запрещена на территории РФ