Кто на самом деле стоит за разводом Потаниных

08/10/2014 - 21:16 (по МСК) Анна Монгайт

Сегодня в Пресненском суде Москвы должен был состояться суд между бывшими супругами Потаниными. Сами они туда не пришли, прислали адвокатов. Но и заседание перенесли. Потому что Наталья Потанина решила не защищаться, а атаковать и подать встречный иск. И это не единственное разбирательство по разводу одного из богатейших людей страны Владимира Потанина. Эта некогда идеальная пара судится уже давно, одновременно идут сразу несколько дел. И, видимо, все дело в том, что итог этого процесса интересует не только их двоих. Егор Максимов — о том как супружеский развод превратился в развод активов национального масштаба.

Монгайт: Часто ли бывает, что жены состоятельных людей становятся оружием их бизнес-партнеров в бракоразводном процессе?

Жорин: Очень часто, наверное, в 90% случаев. И он уникален, наверное, только в том, если говорить о суммах, которые подлежат разделу, а так это стандартный процесс.

Монгайт: В тех других случаях, мы пока не можем говорить об этом процессе, потому что он пока не завершен, бывает ли, что жены с бизнес-партнерами, которые стоят за их спиной, выигрывают этот процесс?

Жорин: Конечно. Здесь проиграть в таком общем понимании сложно, потому что есть закон, есть правила раздела имущества. Вопрос лишь стоит в том, чтобы выявить все активы, подлежащие разделу.

Монгайт: Это, надо сказать, непростой вопрос в случае с Потаниными, например. Активов очень много, они, видимо, серьезно скрыты.  Какими технологиями пользуются адвокаты и их помощники в данной ситуации?

Жорин: Он очень непростой для обывателей, для специалистов он достаточно простой. Выявить активы не так и сложно, учитывая возможности современности относительно получения данных о бизнесе.

Монгайт: Тогда зачем такой опытный человек, как Владимир Потанин, не попытался и не довел до мирного разрешения конфликт со своей женой Натальей до суда?

Жорин: Я думаю, что он сделал все возможное для того, чтобы мирно урегулировать все это. Просто на стороне Натальи очень много так называемых «доброжелателей», которые не заинтересованы в мирном урегулировании этого конфликта и делают все возможное для того, чтобы конфликт продолжался.

Монгайт: Мне, человеку непосвященному, кажется очень уязвимой позиция Потанина, когда он говорит, что они уже не живут 7 лет вместе, значит, их брак не считается действительным, хотя фактически развод состоялся недавно.

Жорин: Я думаю, что он заявляет не то, что брак является недействительным, а то, что последние 7 лет не велось общее хозяйство, и за это время нельзя считать имущество совместно нажитым. Это определенные нюансы, которые позволяют изменить порядок раздела имущества. Понятно, что здесь у каждой стороны своя позиция, основанная на законе. Я согласен с тем, что если бы посторонние лица не лезли в этот конфликт, наверное, он был бы давно уже урегулирован мирным путем.

Монгайт: От чего зависит разрешение такого дела – от силы и профессионализма команды, адвокатской в том числе, которая стоит рядом?

Жорин: Конечно.

Монгайт: Но неужели адвокаты такого человека, как Потанин, могут кому-то проиграть?

Жорин: Конечно, могут, потому что на противоположной стороне за Натальей стоят не менее сильные адвокаты. Я думаю, что здесь борьба равных профессионалов, здесь предстоит серьезное сражение как на территории РФ, так и за ее пределами.

Монгайт: А вам тоже кажется очевидным, что Михаил Прохоров является, если можно так сказать, третей, теневой стороной этого процесса?

Жорин: Я не могу это исключать. Я не обладаю данными, которые бы на это указывали, но я не исключаю это. Для меня самого долгие годы семья Потаниных была примером семьи, я их наблюдал на горнолыжных курортах.

Монгайт: И как это выглядело со стороны?

Жорин: Они выглядели счастливой семьей, у них совершенно замечательные дети, очень талантливые, тоже успешные, спортсмены.

Монгайт: Какая репутация была у Потанина, как человека ветреного?

Жорин: Нет. Безусловно, нет.

Монгайт: Если бы вы защищали Потанина, вы бы не постарались выявить то самое второе дно или второй ряд лиц, который стоит за Натальей?

Жорин: Я с помощью вашей программы хотел бы обратиться к Наталье, потому что я считаю, что она является инструментом в игре людей, которые не заинтересованы в дальнейшем общении между родителями. Все-таки у них есть дети, очень талантливые дети, они вынуждены будут общаться после этого бракоразводного процесса. Я думаю, что Наталья должна иметь свою позицию. Думаю, что на нее оказывает серьезное давление ее окружение.

Монгайт: А теперь давайте переиграем, вы защищаете не Владимира Потанина, а Наталью Потанину. Наталья Потанина – женщина, которая много страдала, семейная жизнь была глубоко несчастной. Потанин с детьми в последнее время практически не общался, сыну с помощью ФСБ не дал выехать из России.

Жорин: Это не совсем правильно, да.

Монгайт: Ее позиция тоже кажется убедительной: она – слабая женщина, он – олигарх.

Жорин: Когда происходит раздел имущества, это работа адвокатов в том числе, эмоции все свести к минимуму. Наверное, Наталья себя чувствует преданной, обманутой, какой-то эмоциональный у нее есть фон. Желательно этот эмоциональный фон в сторону убрать, потому что им в дальнейшем придется общаться, как родителям совершенно замечательных детей. И даже если бы я был на стороне Натальи, я бы ее не агитировал к активной конфронтации, к активной войне.

Монгайт: Если сравнивать это дело с процессом семьи Рыболовлевых, это же очень похоже, тоже огромные деньги, тоже жена, казалось бы, очень симпатичный брак, потом жена переходит в активную позицию, пытается выявить капиталы мужа, находит эти капиталы.

Жорин: Наблюдая за процессом Рыболовлевых со стороны, мне было очень больно наблюдать. Я не знаю его изнутри. Но, наблюдая, я понимал, что Рыболовлев никогда не готовился к разводу, он был не защищен от этого. Мужчина совершенно открыто жил, показывал свои активы. И впоследствии тоже жену втянули во все интриги и отобрали у него определенную часть активов. Я считаю, что это неправильно, поскольку это нехороший пример для мужчин, которые, увидев все это, надеясь построить полноценную семью…

Монгайт: Делать такие олигархические заначки?

Жорин: Да. Вы, наверное, как женщина, считаете неправильным, когда мужчина живет и готовится, что-то скрывает.

Монгайт: Это вызывает подозрение, как минимум.

Жорин: Так вот эти мужчины, будь то Рыболовлев или Потанин, я уверен, они не готовились к бракоразводному процессу, и неправильно их за это наказывать.

Монгайт: То есть вы не считаете, что в данной ситуации силы неравные? Вот женщина, которая не работала много лет…

Жорин: Давайте разберемся, сколько нужно женщине для того, чтобы безбедно прожить до конца, обеспечить достойно детей. Явно там не десятки миллионов долларов и не сотни. Их мужья достаточно приличные, достойные люди, которые предлагали…

Монгайт: А сколько нужно мужчине, чтобы прожить до конца? Ему больше нужно?

Жорин: Мужчина ведет бизнес, для него это определенная игра, для него это определенная жизнь. И забирать у него бизнес или вытаскивать средства из него – не сосем правильно. Ради чего? Если только ради мести, я считаю, что с точки зрения морали, как это ни странно слышать от адвоката, наверное, это не совсем правильно.

Монгайт: Мне кажется, что цель бизнеса – тоже деньги.

Жорин: Это спорт, в какой-то момент это становится спортом определенным.

Монгайт: Когда мужчина тебе изменяет, с тобой неправильно обходится, ты перестаешь уважать тот вид спорта, которым он занимается.

Жорин: Давайте признаемся, что это месть со стороны женщины, тогда все оправданно. Если это месть, тогда да. Но когда есть дети…

Монгайт: Мне кажется, это поиск справедливости.

Жорин: Что есть справедливость? Здесь тоже вопрос спорный. Когда есть дети в семье, наверное, нужно эмоции убрать и как-то прагматично подойти к разделу имущества.

Монгайт: Как вы думаете, что произойдет дальше?

Жорин: Совершенно очевидно, что как на стороне Потанина, так на стороне его супруги, достаточно серьезные ресурсы задействованы. Если они не найдут общий язык, то это будет состязание, которое продлится на долгие годы и не приведет к какому-то нормальному общению родителей во имя детей. Но я надеюсь на то, что Наталья поймет, что это не самое главное в жизни. Вероятно, ей супруг предлагает то мирное урегулирование, которое ее может устроить.

Монгайт: Мне кажется странным, что вы полностью на стороне Потанина. Они по закону были в браке до последнего года и по закону это имущество их общее.

Жорин: Да, совершенно верно.

Монгайт: По сути, все должно было происходить так, как говорит Наталья. Закон на ее стороне.

Жорин: Закон на нее стороне, но здесь еще нужно смотреть с точки зрения здравого смысла, с точки зрения справедливости и так далее.

Монгайт: А суд обычно учитывает эти вопросы здравого смысла, справедливости, эмоциональные вопросы?

Жорин: Конечно, нет. Суд исходит с точки зрения норм права. Но везде есть свои уловки и ухищрения. Сейчас у них как раз идет такая гонка вооружения: супруг закрывает право выезда ребенка, Наталья…

Монгайт: Таким образом, видимо, прерывая отношения с ребенком, принося ребенка уже в жертву этого процесса.

Жорин: Я думаю, что это определенная позиция адвокатов. Понимаете, здесь уже начинаются личные амбиции, здесь борьба.

Монгайт: Вы все сводите к спорту. Скажите, а административный ресурс Потанина наверняка он существенный. Он как-то играет роль?

Жорин: Не секрет, что есть два мощных ресурса – административный и финансовый. Неизвестно, что мощнее.

Монгайт: И то, и другое на его стороне, по идее.

Жорин: Почему? Наталья тоже не без зубов. Особенно учитывая, какие силы могут стоять на ее стороне, я думаю, что это война равных.

Фото: © Алексей Никольский / РИА Новости. Олег Дерипаска, Виктор Вексельберг и Владимир Потанин (слева направо).

Другие выпуски