Олег Вьюгин о Visa и Mastercard в России: сначала постройте свой завод, а потом вводите пошлины для иностранцев

12/05/2014 - 20:03 (по МСК) Лев Пархоменко

В первом выпуске обновленной программы «Говорите» Лев Пархоменко побеседовал с председателем совета директоров МДМ-банка, экс-первый зампред Центробанка Олег Вьюгин.

Пархоменко: Вы как-то готовитесь к 1 июля? Отметили себе этот день в календаре? Чего вы ждете от этого дня?

 

 

 

Вьюгин: От этого дня ничего не ждем. Я полагаю, как Visa и Master работали в России и за границей, обслуживая карты, так все и будет происходить. А то, что касается национальной платежной системы карт, то потребуется время, чтобы ее создать.

Пархоменко: То есть, вы считаете, что и Visa, и Master Card все-таки согласятся с теми условиями, в которые они были поставлены, и к 1 июля начнут частично вносить этот депозит, и начнут играть по этим правилам, что называется?

Вьюгин: Понимаете как: в интересах и этих компаний, и в интересах банков, которые выпускают карты Visa и Master Card, российских банков, все-таки этот бизнес продолжить. Для меня это означает следующее, что эти две стороны попытаются договориться о том, как возложить на клиентов, на пользователей карт определенные затраты, связанные с этим депонированием. То есть, грубо говоря, по простому языку, компании, конечно, попытаются сдвинуть часть расходов, по крайней мере, существенную часть, на тех, кто использует карты, потому что это для их бизнеса выгодно.

Пархоменко: По сути, речь идет о том, что, скорее всего, внесена будет комиссия за обслуживание этих карт, повышение комиссии будет переложено на потребителей.

Вьюгин: Или комиссия, или что-нибудь еще придумают. Это логика развития – карты нужны людям, значит, их должен кто-то выпускать, кто-то должен обслуживать расчеты, то есть должна быть платежная система. На сегодняшний день две действующие платежные системы, используемые сегодня в России, - это Visa и Master Card. Может быть, со временем, когда появится национальная платежная система карт с более конкурентным предложением по тарифам… Кстати, я не помню, а в законе национальная система должна такие депозиты делать, ведь всякое бывает.

Пархоменко: Там помягче условия.

Вьюгин: Значит, у них будет конкурентное преимущество на внутреннем рынке. Тогда, может быть, Visa и Master Card уйдут сами по себе с внутреннего рынка.

Пархоменко: С другой стороны, если начнут расти комиссии за обслуживание, как это может отразиться на рынке? Можем ли мы ожидать, что или просто вырастут цены, или же, что какие-то торговые точки или те, кто ими раньше пользовался безналичным расчетом, просто от этого откажутся, потому что им будет слишком дорого?

Вьюгин: Возможно. Но, скорее всего, не откажутся, потому что это очень удобно и к этому уже привыкли, и в это сделали инвестиции, все эти POS-терминалы, система связи. Просто все это станет подороже.

Пархоменко: То есть, получается, что все страхи по поводу того, что нам придется вернутся к наличным, они как-то преувеличены, и на самом деле все смирятся и как-то проглотят это, и платежные системы, и их клиенты и сами граждане – все немножечко поучаствуют в создании этого депозита, который должен составить около 4 миллиардов долларов в общей сложности, насколько я понимаю?

Вьюгин: Ну да. Мы же миримся с ростом цен, значит, и здесь смиримся. Мое понимание такое, что это естественный процесс. Карты нужны, рассчитываться надо, условия таковы, какие есть. К сожалению, это решение делает более дорогим обслуживание. И не факт, что оно кого-то от чего-то защитит, честно говоря.

Пархоменко: Да, там же есть и вторая часть этой истории. Что касается Visa и Master Card, это штрафы за отключение от своих услуг в одностороннем порядке, то, что мы видели с Банком России, с банком «Северный морской путь», еще несколькими. Штрафы действительно огромные. Как здесь будут Visa и Master Card между Сциллой и Харибдой, между штрафами американскими за неисполнение их требований по исполнению санкций и штрафами российскими?

Вьюгин: Давайте быть совершенно честными. Понятно, что если американское правительство этим компаниям скажет, что имеются санкции, а это вполне регламентированный процесс в США, и они обязаны отключить российские банки от обслуживания, они это сделают в любом случае. Здесь эта система не препятствует введению санкций, нужно это хорошо понимать. Да, они понесут какие-то убытки, но что эти убытки в масштабах Visa и Master Card в мире? Это укус комара.

Пархоменко: В мире – да. Имеет ли смысл им оставаться в России, если есть такие риски?

Вьюгин: Я думаю, что все-таки таких скоропалительных решений компании принимать не будут, потому что кто его знает, какие будут санкции, чем это закончится. Вообще санкции на шесть месяцев вводятся пока, которые есть. Поэтому, грубо говоря, перечеркнуть свои инвестиции и долю рынка так просто, потому что есть некий риск, я не думаю, что компании так поступят. Это нормальная бизнес-логика. Это если без эмоций действовать.

Пархоменко: С другой стороны, есть и другие системы, которые достаточно развиты, но у нас не очень популярные. Это китайская UnionPay, японская JCB. Много говорилось о том, что, может, как-то обратиться к ним, что они не подвержены политическому влиянию Вашингтона и Белого дома американского. Готовы будут они на таких условиях работать, как вы думаете? Не отпугнет ли их от того, чтобы продолжать?

Вьюгин: Эти компании в России на таких условиях работать не будут, безусловно, потому что эти компании создавались сначала для обслуживания национальной территории, а потом была сделана попытка экспансии на другие территории. Понятно, что экспансия происходит в тех направлениях, где легче и выгоднее. Зачем делать экспансию на Россию, если это невыгодно и дорого? Так что в этом смысле все понятно. И вообще, на мой взгляд, эта идея национальной платежной системы карт, если бы перед ней стояла цель завоевать мир, я считаю, это был бы очень хороший проект. Если перед ней стоит цель просто защититься от неприятных или невыгодных действий других платежных систем, то это пустая трата денег.

Пархоменко: Как раз здесь я вас хотел просить о планах по созданию своей системы. Насколько понятно и перспективно написан закон в этой части, может ли что-то из этого вырасти? Как пишут некоторые комментаторы, в частности Андрей Мовчан, что судьба НПС может быть двух вариантов: или Ё-мобиль, то есть не выйдет вообще ничего, или Superjet – что-то получится, но не очень понятно, кому и для чего. Как вы думаете?

Вьюгин: Я в технологии платежной системы карт не являюсь специалистом, поэтому мне такое заключение сделать трудно. Я могу только одно сказать, что, безусловно, если делать такую систему, ее нужно делать абсолютно ультрасовременную и конкурентоспособную. Андрей Мовчан фактически сказал, что не получится. Но давайте этот вопрос оставим открытым. Сделаем рекомендацию тем, кто разрабатывает, не спешить, но сделать хорошо. Тогда у нее будут шансы быть достаточно дешевой, быстрой, надежной и, может быть, даже тогда можно будет ее распространить на те регионы в мире, которые с рублем работают. То есть они работают с российским экспортом, фактически значит с рублем, который сейчас пока доллар. Вот эта цель интересная. А если быстро слепить систему, у которой максимальная задача – вытеснить Visa и Master, потому что они себя плохо ведут, вы знаете, все меняется, может, через два года никаких санкций не будет, будет все по-другому.

Пархоменко: А с другой стороны, нет ли в этом смысла сделать такой спасательный круг, спасательную шлюпку на случай, если отключат, чтобы не остаться совсем без ничего?

Вьюгин: В бизнесе это не работает. Понимаете, платежная система карт – это бизнес, и во всем мире это прибыльный бизнес. Тогда нужно делать проект чисто государственный, бесприбыльный, может, даже убыточный, который просто нужен для того, чтобы использовать его как спасательный круг.

Пархоменко: Пока вроде к этому речь идет, что владеет всем Центральный банк.

Вьюгин: Но якобы потом продаст.

Пархоменко: Через два года.

Вьюгин: Еще раз говорю, что делать спасательный круг – это пустая трата денег.

Пархоменко: В том смысле, что он не спасет, когда надо будет, не поможет?

Вьюгин: Вы знаете, есть нормальная логика – если Visa и Master Card не будут обслуживать по каким-то причинам расчеты, то, я думаю, банки сами сделают быстро очень систему платежной карты внутри страны. Вот как «Золотая корона» существует же, может быть, не самая лучшая. Она активно обслуживала клиентов в отдельных регионах, просто ее вытеснили Visa и Master Card, потому что более конкурентоспособны по технологиям, работают по всему миру, а это очень удобно: имеешь карточку – можешь платить в России и в любой точке мира. Поэтому как спасательный круг, да банки сами все сделали бы. Если бы пространство освободилось, на него тут же бы вошел бизнес с такими вещами.

Пархоменко: Это просто такая реакция на те события, которые есть, попытка как-то отреагировать?

Вьюгин: К сожалению, этот процесс сильно политизирован. Тут бизнеса меньше, чем всего остального.

Пархоменко: Как вы думаете, можно ли в перспективе нарастить на эту политику бизнес?

Вьюгин: Можно.

Пархоменко: Или когда такая травма, ее уже не исправить?

Вьюгин: Можно, если технологически будет сделан правильный выбор и будет хорошая технологическая система конкурентоспособная, надежная, тогда можно вполне.

Пархоменко: Я хотел бы от вас услышать вариант негативного сценария. Наверное, он не очень вероятен. Если Visa и Master Card решат, что они не хотят работать по таким правилам, тем более делать это сейчас быстро, за полтора месяца до 1 июля, переходить на новые рельсы, как это может выглядеть первые несколько месяцев? Какие здесь есть риски?

Вьюгин: Все зависит от того, какое решение примут эти компании. Во-первых, это цивилизованный мир. Конечно же, если компании решат уходить с рынка, то они не будут это делать по форме санкций, то есть заблокируют санкции всех и вся в один момент. Они об этом предупредят, они установят срок, может, попытаются продать доли рынка, я не знаю, как это можно сделать. Во всяком случае, будет переходный период очень болезненный и неприятный. Пользователям карт придется фактически отказываться от этих карт и переходить на наличные или же на карты, которые имитируют российские платежные системы карт.

В данном случае «Золотая корона», но я боюсь, что она не справится с таким наплывом запросов. Поэтому, конечно, здесь просто нужно вести себя аккуратно, поддавливая эти компании, мне кажется, нужно иметь в виду то, что у тебя есть уже альтернатива. В этом смысле запуск депозита с 1 июля – это поспешные действия, потому что сначала создайте свой завод, который пирожки печет, а потом вводите экспортные пошлины на импортные пирожки. Так во всем мире делается. А тут и своей системы нет, а на своих товарищей давят.

Пархоменко: То есть мы можем оказаться где-то между в какой-то момент, когда одни уже пришли, а другие еще не пришли?

Вьюгин: Теоритически можем, но я надеюсь, что в цивилизованной компании будут действовать более-менее разумно.

Пархоменко: Как вы считаете, можно ли было как-то обезопасить себя от новых будущих санкций, вот от таких историй, которая была с Банком России, другими способами, то есть найти другой механизм, чтобы действительно люди не просыпались утром с неработающими карточками неожиданно для себя?

Вьюгин: Когда страна, экономическая система интегрирована в мировую огромным количеством связей – проникновением компаний сюда с Запада, проникновением российских компаний на другие рынки, то крайняя форма санкций – это изоляция. Изоляция означает, что нужно все, что было, создать заново. То есть все, чем пользовались чужим, сделать заново. Это стоит огромных денег и лучше, чтобы этого не было. Здесь нет никаких гарантий. Самые лучшие гарантии – это все до последнего винтика делать у себя в мастерской, производить натуральное хозяйство.

Пархоменко: Пока мы к этому пытаемся, пока, по крайней мере, такое направление нам предлагается.

Вьюгин: Нельзя сказать, что это мейнстрим, но есть такие попытки. 

Другие выпуски