Наталья Синдеева об итогах марафона в поддержку Дождя: телезрители нас очень сильно поддержали, но нам необходимо продолжать выживать

31/03/2014 - 21:50 (по МСК) Дмитрий Казнин, Юлия Таратута

40 миллионов за одну неделю или 50 с лишним дней работы – таков итог марафона в поддержку нашего телеканала, который проходил всю прошлую неделю на «Дожде». Эта сумма позволит нам работать еще два месяца. 

Мы благодарны всем нашим зрителям за поддержку и за то, что они позволили нам делать свою работу и дальше.

Начать марафон по сбору денег нас заставили обстоятельства – большинство крупных операторов выключили телеканал из своих сетей, что серьезно уменьшила нашу телеаудиторию и лишило возможности заключать нормальные рекламные контракты.

Сегодня замминистра связи Алексей Волин заявил, что никаких ограничений на вещание телеканала «Дождь» нет.  По его словам, весь вопрос в том, удастся ли «Дождю» договориться с кабельными операторами.

Алексей Волин в январе был на совещании кабельных операторов, результатом которого стало отключение телеканала «Дождь». Именно там президент ассоциации кабельного телевидения России Юрий Припачкин заговорил о «нежелательном контенте» телеканала из‑за этого операторы якобы терпят убытки.

Именно Волин на том совещании подтвердил – в таком случае операторы могут законно отключать телеканалы. Впрочем, замминистра всегда говорил, что произошедшее – исключительно вопрос бизнеса. Но было несколько месяцев назад и другое мнение, не про бизнес, а про моральные нормы. Об этом в январе говорил пресс‑секретарь президента Дмитрий Песков. По его словам, «Дождь» нарушил нечто большее, чем закон.

Но и Песков недавно заявил, что не может понять операторов, которые отказываются включить «Дождь» за деньги. Сегодня у нас в студии генеральный директор телеканала – Наталья Синдеева – и вместе с ней мы подвели итоги этой, может быть самой удивительной, недели, прожитой «Дождем».

Таратута: Прошлая неделя действительно была удивительной.

Синдеева: Да. И мы полчаса назад собирались со всеми сотрудниками, подводили итоги марафона. С одной стороны, они очень удивительные и очень позитивные, первый опыт такой в России, когда за неделю краудфандинг удачный. Это очень большая сумма, это очень большие деньги. И они были собраны просто обычными нашими зрителями. Мы сегодня предварительные суммы подвели, около 20 тысяч человек приняли участие в этом марафоне, которые покупали наши товары в интернете, которые подписывались. Знаете, как говорят, средний чек, условно, 2 тысячи. Понятно, что суммы были разные. Это значит, что не было пяти или шести серьезных бизнесменов, которые взяли и перечислили нам эти деньги. Нет. Это было действительно народное голосование рублем. И в этом смысле это позитивно.

Что в этом есть негативного – что нам все равно для того, чтобы прожить, ты сказала, что это два месяца, нет, это не совсем так. Если нам сейчас придется еще ужиматься и сокращаться, мы и так сократились сейчас, сократили зарплаты, сейчас нам все равно придется ужаться и сократить объем нашего вещания, нам все равно придется  расстаться с каким-то количеством сотрудников. И если мы еще, сократив цифру, выполним наш бюджет, а в бюджете у нас есть доходы, так или иначе, от рекламодателей, которые продолжают размещать у нас рекламу, и будет продолжаться подписка и так далее. Вот если мы выполним этот бюджет, и те деньги, которые мы сейчас собрали, это позволит нам в рамках такого секвестированного бюджета прожить… Мы видим как минимум пять или шесть, исходя из нашего бюджета, из того, что мы сейчас попытались для себя спрогнозировать, из того бюджета, в котором мы должны начать, условно, в мае.

Таратута: Наташа, а мы можем называть цифры и вообще что-нибудь конкретное?

Синдеева: Мы можем сейчас точно говорить о том, сколько было собрано. И 40 миллионов – это не финальная цифра, потому что мы еще не получили выписки из банка, и какое-то количество денег мы еще увидим. Сколько мы должны тратить? Винокуров в своем посте писал, и это около 20 с копейками миллионов, это уже после серьезного сокращения. Почему очень сложно сейчас точно сказать цифру, потому что мы же сейчас не просто должны взять и сократиться, мы должны  перестроить сетку вашего вещания, мы должны поменять формат нашего вещания. У нас уменьшиться количество оригинальных часов, мы не сможем делать, как сейчас, с  9 утра и до 11 вечера оригинальный эфир. Нам придется что-то повторять. Вот эта цифра после утверждения этой финальной сетки будет точной. Сейчас мы ее фактически доделали, и если завтра редакционный коллектив примет эту новую сетку, то в ближайшее время мы эту цифру наших расходов уже точно объявим.

Таратута: У нас во всех интервью во всех городах, кто посещал из сотрудников и топ-менеджмента телеканала ДОЖДЬ, все спрашивают: «А вы собираетесь менять редакционную политику? Вы собираетесь как-то меняться?».

Синдеева: Нет, мы хотим остаться таким каналом, какой мы есть. Мы хотим остаться новостным каналом, мы хотим ни в коем случае не потерять то, что у нас есть, это совершенно искренняя и честная работа, открытая. Чего бы хотелось поменять, что в условиях этого секвестированного бюджета и эфира мы сможем уделять больше внимания нашему контенту с точки зрения детализации, экспертизы. Просто сейчас мы живем в потоке ежечасных новостей, иногда не хватает времени, чтобы сделать экспертизу более глубокой, не хватает иногда корректности. Вы сами знаете, что иногда у вас бывают какие-то ошибки.

Я очень надеюсь, что, с одной стороны, уменьшив количество часов, мы сможем, может быть, более внимательно относиться к деталям. Если сейчас мы без этого обходились, то мы вынуждены будем обращаться к экспертам больше, глубже, потому что не будет хватать своих собственных ресурсов на проработку материалов. В этом смысле мне хочется, чтобы наша работа стала еще лучше, качественнее и профессиональной. Все, что касается редакционной политики и того, что мы делаем, мы не планируем меняться. Мы за 4 года доказали, что мы никак не менялись.

Казнин: В последнее время ситуация вокруг ДОЖДЯ стала одной из обязательных тем в любых разговорах. Люди встречаются и одна из тем – это что будет с ДОЖДЕМ, и появилось несколько лейтмотивов. Первый – а, может быть, Путин узнает и решит… Собственно, это не на пустом месте возникло.

Синдеева: Я думаю, что он узнал. Я уверена, что он узнал про эту ситуацию и, наверное, с разных сторон. Я думаю, что узнал. Мне кажется, что заявление и Волина, и Пескова – вряд ли они один за другим, быстро и почему-то похоже сказали одно и то же.

Казнин: Аренда. Каждый хочет узнать, что происходит.

Синдеева: Мы пытаемся решить эту проблему. Вопрос пока не решен. Мы пытаемся решить. Это все равно в рамках единой проблемы. Вот уже было заявление по поводу операторов, возможно, появится заявление по поводу аренды. Мы планируем остаться здесь. Вы прекрасно понимаете, что такое переезд для нас. Мы рассматриваем сценарий, у нас есть некий сценарий Д, в котором мы уже даже прорабатываем какие-то варианты. Но сказать, что я готова на эту тему серьезно говорить, я не готова, потому что столько в этом во всем нашей жизни, любви и души, я даже не могу представить, что в это может заселиться кто-то другой и здесь царствовать.

Таратута: Наташа, а какой ваш план, глобальный план? Нас отключили кабельные операторы, мы остались в интернете. План в том, что нас включат кабельные операторы?

Синдеева: План такой – мы для себя уже точно поняли, что мы не имеем права сдаваться, закрываться, опускать ручки и говорить: «Все». Мы не имеем права, потому что мы увидели, мы предполагали, но эта неделя нам показала. Мы увидели реакцию доверия зрителей, которые поверили нам, которые дают невероятные слова поддержки и надежды, людей, наших друзей, которые приходили, а кто не приходил, звонили, писали письма, пытались всячески помочь. Мы уже не имеем права обмануть этих людей.

То, что мы для себя, условно, попрощались с инвестициями, которые были сделаны, и пока не очень понимаем, как из этого вообще может получиться бизнес, исходя из того, что мы на данный момент имеем, но мы точно поняли, что мы не имеем права не сохранить канал для аудитории. Сколько позволит моя сила, наша энергия, наши возможности, наши зрители, которые будут продолжать нас поддерживать, мы будем это делать. Понятно, что против лома нет приема и, наверное, возможны какие-то жесткие варианты, но я не хочу их даже допускать. Поэтому все, что от меня зависит и от всей команды, мы будем делать, чтобы аудитория получала тот канал, в который она поверила, который она поддержала.

Таратута: Еще одна новость последних дней буквально. Мы все помним о том, что происходит на Украине, каждый день об этом рассказываем. А тут выяснилось, что телеканал ДОЖДЬ появился на украинском телевидении вместо всех российских каналов.

Синдеева: Но не на трех кнопках.

Таратута: Я не очень понимаю, как это технически было устроено, но я знаю, что Первый, Второй, Третий, Четвертый – всего этого нет теперь, есть ДОЖДЬ. Это вас как-то вдохновило или расстроило?

Синдеева: Вообще меня это расстроило, потому что любое отключение каналов по неким  причинам сверху – это всегда плохо. Мы на себе в этом убедились. Отключение российских каналов – это тоже плохо. В нашем случае это совпадение. Мы целый год вели переговоры с оператором украинским «Воля», мы должны были пройти адаптацию для вещания в Украине. На данный момент, буквально две недели назад, «Воля» опять вышла на переговоры с нами и сказала, что могут нас включить. Мы финализировали нашу договоренность, это коммерческие условия, мы достаточно долго их обсуждали.

Это был непростой путь, учитывая, что мы здесь потеряли деньги от дистрибьюции, для нас международная дистрибьюция – это один из источников дохода. Наконец, мы обо всем договорились, у нас появилась возможность выйти в Украине, плюс за это время канал стал популярен в Украине, потому что это фактически был один российский канал, который давал, в общем-то, картинку, как она была и есть, без какого-либо искажения. И то, что они нас  поставили на место одного из каналов, с одной стороны, понятно, что это техническое, появилась частота вещания, и на эту частоту ставят. То, что это сейчас преподносится, что мы выключили российские каналы и поставили российский другой,  мне это тоже, конечно, не нравится, потому что это опять-таки сталкивание лбами, и это использование ситуации в идеологическом контексте.

Моя позиция, можно спорить, она не очень однозначная, именно учитывая то, как себя вели российские каналы в отношении к Украине, наверное, у них было моральное право на то, чтобы это им не очень нравилось, когда в собственном доме тебя же и поливают грязью. С другой стороны, на то она и есть демократия, что есть разные точки зрения, есть разные позиции, и они должны быть все. В конце концов, зритель выбирает, зритель голосует, он выбирает кнопку. И если украинскому зрителю не нравится то, что делают на российских каналах, они просто перестают это смотреть. У них меняется цифра, аудитория и так далее, рекламные продажи. Очень просто – зритель голосует, а не волюнтаристским таким решением сверху – давайте отключим. Поэтому мне это очень не нравится. И я надеюсь, чтобы российские каналы вернулись в эфир Украины и конкурировали бы за аудиторию, а не решением сверху.

Казнин: А будет что-то еще такое, подобное Неделе марафона?

Синдеева: Во-первых, я еще раз хочу сказать огромное спасибо нашим зрителям, всем, кто принял в этом участие и поверил в это. Я хочу сказать спасибо нашим гостям, которые приходили к нам и приносили подарки, говорили какие-то невероятные слова, хотелось прям плакать.

Таратута: На самом деле были такие подарки, что только ради этого стоило устраивать марафон, такие интимные вещи, такие потрясающие вещи приносили замечательные люди.

Синдеева: Это правда. У нас продолжится это, но без уже такой активной эфирной поддержки. Все эти подарки есть на сайте, мы продолжаем подписывать людей, и мы все равно будем активно эту историю в интернете продвигать. У нас будут появляться в интернет-магазине новые товары, сувениры. Но такой глобальной, как проект, пока мы сможем существовать на те деньги, которые мы собрали, и на доходы, которые мы ожидаем, мы в этот период вряд ли будем так громко обращаться. Если опять же вдруг чего-то не случится, и мы поймем, что единственные, к кому мы можем обратиться – это наша аудитория.

Казнин: А переговоры ведутся сейчас с людьми, которые могли бы повлиять на эту ситуацию?

Синдеева: Переговоры ведутся по широкому спектру. Я не буду сейчас называть никакие детали, потому что я бы хотела, чтобы это получилось и случилось. Я могу сказать только одно, что оказалось достаточно большое количество людей, у которых есть какое-то влияние, которые хорошо относятся к ДОЖДЮ. И это правда. Даже если они это публично не выражают по какой-то причине, это правда так, и они пытаются нам помочь.

Другие выпуски