Шеф-корреспондент норвежского телеканала NRK – о том, почему жителей Осло ненавидят так же как и москвичей, и как выросли именно сегодня шансы Путина получить Нобелевскую премию мира

Штейнфельд: Россия очень поменялась как общество. Слава Богу, свободный выезд, во-первых.

Макеева: Это все меняет, согласна.

Штейнфельд: Конечно. Железный занавес все-таки воздействовал на ваши жизни. Потом личный страх. Раньше люди лежали в Серебряном Бору и читали Солженицына в обложке, чтобы никто не мог смотреть, что они читали. Конечно, стрессовый фактор, особенно в мегаполисе Москва, я уже 20 лет назад заметил, что люди озабочены по поводу степени стресса в личной жизни. И вы, конечно, развивали самые ужасные заторы.

Макеева: Автомобильные пробки вы имеете в виду?

Штейнфельд: Рекорд у меня: от Каменного моста до Большого театра на машине 2 часа.

Макеева: Трудно объяснить жителям провинции российской, что в Москве очень тяжело жить, потому что у нас ужасные автомобильные пробки.

Штейнфельд: Зато москвичи очень привилегируемые  во многих отношениях.

Макеева: Например?

Штейнфельд: В том плане, что 90% инвестиционного капитала в России находится в городе Москва. Москвичи влияют больше на политику, посмотрите на предвыборную кампанию Собянина вместе с патриархом. Какой бы начальник в глубинке получил бы такое федеральное внимание? Так что москвичей не очень любят в глубинке, зато в утешение могу сказать, что Норвегии так же не очень любят столичных людей из Осло. Так что это и плюс, и минус для тех, кто проживает в столице.

Макеева: Расскажите, что говорят про столичных жителей в Норвегии, то же самое, что в провинции про москвичей, что заносчивые, гордые, неприятные?

Штейнфельд: Высокомерные, что слишком много решений принимаются в центре, люди, откуда я сам – город Берген на западном берегу Норвегии – там все ценности нации творятся.

Макеева: Григ.

Штейнфельд: Григ – это искусство. Там нефть и газ, и это мы выкачиваем, а не эти столичные типы в Осло.

Макеева: А они на эти деньги от нефти и газа живут.

Штейнфельд: Они, конечно, сидят на этих деньгах, принимают решения. Это всегда дилемма государственности, потому что любая страна должна иметь столицу, и все остальные в окружении недовольны этим.

Макеева: Я была в Бергене, прелестный город, хочу сказать. Что касается городов на территории РФ, разные есть города, в том числе далеко не самые счастливые, назовем это так, поэтому там раздражение против столичных жителей еще более понятно. Когда вы приехали сюда впервые, по вашим наблюдениям, люди объясняли свои беды так же, как теперь? Американцы, например, виноваты, или москвичи во всем виноваты?

Штейнфельд: Я помню, на грузовиках в Москве в 1975 году, когда я был стажером в Институте всеобщей истории Академии наук, там было «обгонять», и мальчики мелом добавили США.

Макеева: Это было навязывание или люди охотно это разделяли?

Штейнфельд: Стереотипы формируются в диалектической взаимосвязи между политическими сигналами и теми, которые принимают эту исповедь. По сей день я удивляюсь, как некоторые политические руководители стараются нагнетать психологическое отношение к Западу.

Макеева: Это работает, нет?

Штейнфельд: А творчески ли это?

Макеева: Не очень, но это старый творческий метод.

Штейнфельд: Куда вы едете в отпуск? В Казахстан, что ли? Нет. Вы говорите в российской политике, с Востоком надо дружить, с Западом переговаривать. А куда едете в отпуск? В Евросоюз.

Макеева: Вы были здесь во время Олимпиады или сразу после? В какой момент вы попали в 1980 году в Москву?

Штейнфельд: Я как раз накануне Олимпиады. Я должен вам сказать, что этот бойкот московских игр был стыдобищем. 22 мая я выступал перед всей спортивной элитой Норвегии, которая собирается в Сочи. И я сказал, что мы в те годы, то есть власти, СМИ, спортивные организации зря бойкотировали Московскую летнюю Олимпиаду из-за Афганистана, когда мы сами совершили такую же кампанию в Афганистане. Все 350 участников этого собрания аплодировали, вот это мой вклад на 1980 год.

Макеева: Кто бы мог подумать в 1980 году, что так в итоге будет, трудно было себе представить, Олимпиада проходит при совершенно другой геополитической обстановке, и у нас гораздо больше денег.

Штейнфельд: Никогда не надо смешивать политику со спортом.

Макеева: Это невольно получается, разве нет?

Штейнфельд: Это не случайности, это целесообразные инициативы, особенно со стороны политиков иногда. Рональд Рейган, в том числе. Я горжусь тем, что когда Норвегия устроила зимние игры в Лиллехаммере в 1994 году, никто не болтал о политике, а о погоде, а там снег был.

Макеева: К вопросу о творческих идеях и мыслей у руководства страны, России, может быть, их некотором недостатке. Кое-какие новые идеи есть, сейчас стартовала нобелевская неделя, в преддверии которой активно говорилось о том, что хорошо бы Путину дать Нобелевскую премию мира. Здесь есть несколько человек, по крайней мере, в Москве, которые всерьез верят, что это возможно. Вы что об этом думаете?

Штейнфельд: Сегодня Нобелевский комитет разгласил, что кандидатур в этом году 259, за некоторые кандидатуры полторы тысячи человек, не всегда они получают премию. Я заметил, что программа «Вести» процитировали генерального секретаря Европейского Совета Турбьёрна Ягланда, что он испытывает симпатию к подходу к Сирии у Путина. Почему я это называю, потому что он является также председателем Нобелевского комитета. Я не хочу слишком светиться с мнением, я все-таки журналист новостей, но раз дали Обаме Нобелевскую премию, то почему бы не Путину?

Макеева: Ясир Арафат в свое время получал, Евросоюз получал, получали и организации, и люди с разной репутацией. Пришел черед Путина, как считаете?

Штейнфельд: Я думаю, что Путин два раза очень правильно выступал на международной арене. Я как кандидат исторических наук импонировался 10 лет назад, когда он проявил критику против планов вторжения в Ирак. Тогда он активизировал политический вал Москва-Берлин-Париж впервые после 1848 года. Конечно, раз он на Бали – любимый остров в Азии для меня – поздравляю  его с днем рождения. Он на два года моложе меня.

Макеева: Может быть, министру иностранных дел нашему стоит дать Нобелевскую премию мира?

Штейнфельд: Кстати, о правителях, мы сейчас в процессе в Норвегии менять правительство, не потому что прежнее правительство, которое управляло страной 8 лет, плохо выступало, но правительство людям надоело. И вот это все-таки достаточный принцип для демократии, если какой-то политик надоел вам, то голосуйте «против».

Макеева: Может быть, норвежцы слишком хорошо живут и могут себе это позволить?

Штейнфельд: Вы правы. Летом я плавал на пароме из Хельсинки в Стокгольм домой в отпуск и побеседовал с молодой финской парой. Спросили, откуда я, жена вздохнула и сказала: «У вас легкая жизнь». Действительно, Бог благословил Норвегию с природными ресурсами, и многие глупые норвежцы думают, что они заслужили свою хорошую судьбу. Это далеко не так.

Макеева: Нас тоже вроде благословили природными ресурсами, но так, чтобы все благодарили судьбу, пока об этом речи не идет. Что касается еще творческих идей, мы находимся, я имею в виду Россию, в поиске национальных идей, то ли наше руководство хочет подыскать, то ли сами россияне в чем-то таком нуждаются. А в Норвегии есть какая-то общенациональная идея, духовные скрепы, что-то в этом духе?

Штейнфельд: Ну да. О чем Путин говорил 12 декабря прошлого года, что морального скрепа не хватает в России.

Макеева: У нас не хватает?

Штейнфельд: Это Путин сказал в своем послании, что морального скрепа не хватает в обществе.

Макеева: Мы теперь хорошо знаем словосочетание «духовные скрепы», но не все знают, что это значит. Вы слышали, что ученым РАН заказали большую работу, которая изучала бы этот вопрос, что такое духовные скрепы, и объяснило бы всем россиянам теперь подробнее, что все это значит. Тем не менее, поиски национальной идеи, в Норвегии этим кто-нибудь занимается или это просто не нужны – жизнь хорошая?

Штейнфельд: Мы очень часто говорим о Конституции. Кстати, сегодня День Конституции СССР.

Макеева: 7 октября, брежневская Конституция. Да-да, о, как все сошлось.

Штейнфельд: Могу вам сказать, что в 1990 году мы посвящали весь телевизионный вечер Советскому союзу на первом канале гостелевидения Норвегии. Могли бы и сегодня это сделать, потому что, вопреки кризису доверия на валу Запад-Восток, о чем говорит и Владимир Путин, и Дмитрий Медведев, за тысячу лет совместной истории существуют доскональные отношения между Россией и старой натовской страной Норвегией.