«„Смерчи“ молчат, работают минометы, ОБСЕ не может войти в Дебальцево». Первые двое суток после прекращения огня

16/02/2015 - 23:05 (по МСК) Павел Лобков

Киев и донбасские ополченцы сошлись на одном из главных пунктов минских договоренностей: обе стороны 16 февраля отказались отводить тяжелое вооружение. Подробнее о том, что происходит на востоке Украины, рассказал корреспондент «Русской планеты» Илья Васюнин и заместитель председателя фракции «Блок Петра Порошенко» Алексей Гончаренко.

Лобков: Илья, что сейчас происходит  в Дебальцевском котле, плацдарме или полигоне? Сейчас стало известно об отказе украинских военных выходить из этого полигона или плацдарма. Что вообще происходит вокруг, какие есть новости?

Васюнин: Прогнозировалось, что Дебальцевский котел или, как его украинские военные называют, Дебальцевская дуга, обозначая то, что котел не замкнут, это будет проблемное место после того, как перемирие будет установлено. Это было ясно в ходе переговоров. На следующий день вышли статьи, в «Коммерсанте» в том числе, где говорилось о том, что Дебальцевский котел стал жаркой темой обсуждения. И эта местность вокруг Дебальцево стала одной из первых, где перемирие было нарушено.

Я был в штабе, который занимается мониторингом ситуации в зоне конфликта, российско-украинский штаб. Он находится в 50 км от Дебальцево, система реактивного огня располагается где-то посередине с украинской стороны, было слышно, что первая ночь прошла тихо, на следующий день начались артиллерийские обстрелы – это буквально воскресенье. Я вчера ездил по этой трассе, которую называют «Дорога жизни», потому что в последнее время она была единственной дорогой, которая связывала Дебальцево с остальной Украиной.

До Дебальцево доехать мы не смогли, не смогли и сегодня мои коллеги, которые там побывали. Ситуацию мы обсудили, она примерно одинакова. Машиной можно добраться до села Луганское – это примерно 18 км до Дебальцево. Дальше начинается самый проблемный участок, который, во-первых, обстреливается, дорога находится под прицелом сил ополчения, во-вторых, она заминирована, там могут быть какие-то мины, фугасы, и в-третьих, это село Логвиново, взятием которого завершалось создание Дебальцевского котла неделю  назад, его киевские военные попытались окружить незадолго до того, как вступил в силу режим тишины.

Режим тишины заработал, и на какой-то момент в попытке окружить украинские военные остановились. Но я разговаривал с несколькими людьми в штабе, речь идет о том, что там стоят сначала украинские военные, потом в самом селе – ополченцы, потом опять украинские военные, потом еще дальше ополченцы вперемешку. Сейчас они между собой разбираются. После села Луганское мы вчера свернули налево, там находится поселок Мироновский – это то, что вдоль трассы, и за ним начинается Луганская область.

Поселок находится, к нашему удивлению, я думал, что только Дебальцево находится без света, электричества и воды, в Мироновском такая же абсолютно ситуация, там работает один магазин на город, закрыты все аптеки, люди ночуют в подвалах со свечками, с импровизированным отоплением, подвоза необходимых продуктов нет, только единственный магазин работает, который полностью обстрелян вокруг, там разбиты дома, дороги, стекла. Такое ощущение, что прицельно по магазину стреляли.

Лобков: И та, и другая сторона надеется на миссию ОБСЕ, которая сейчас находится у вас в Краматорске и ведет предварительные переговоры о проезде в Дебальцево, но то ли украинцы, то ли ополченцы не пускают, ссылаясь на заминированные дороги, при этом обвиняя друг друга в провокациях. Где сейчас миссия ОБСЕ, сможет ли она в ближайшие дни и часы выехать на место и начать разбираться, осуществлять полномасштабный мониторинг?

Васюнин: Что касается проезда по дороге, я слышал с разных источников от разных сторон, что она заминирована – и с украинской стороны и со стороны ополчения. С этим могут быть проблемы. Когда миссия едет, ее должны сопровождать военные, и вчера украинские военные при мне отказались туда ехать. По моей информации, так они туда и не добрались. Существует объективная опасность того, что можно просто подорваться на каком-нибудь фугасе. Как может происходить разминирование в условиях непрекращающейся стрельбы – сказать сложно.

Я повторюсь, что РСЗО, «Смерчи» и «Ураганы» пока молчат, пока работает артиллерия. Ну, «Смерчи» – это всегда страшно тем, что это атака по площадям, огромное количество людей военных и гражданских, которые могут находиться рядом, всегда гибнут. Пока работают минометы и артиллерия. Сегодня эта ситуация повторилась: до 12 утра спокойно, дальше начинаются перестрелки, я видел залпы из минометов, из орудия где-то в районе Логвиново, примерно перед Дебальцево. Насколько это может перерасти в более крупномасштабный конфликт, и насколько это может послужить срыву всего режима тишины, сказать сложно. Пока сами представители ОБСЕ говорят, что в целом режим соблюдается за исключением некоторых районов. Называется Дебальцево, Луганск и еще одно село, сейчас название не вспомню.

***

Лобков: Как вы можете прокомментировать решение украинских властей не воспользоваться «зеленым коридором», о котором просило ОБСЕ и не выводить украинские войска из Дебальцевского котла, Дебальцевской дуги.

Гончаренко: Во-первых, я сейчас нахожусь в городе Краматорске, а утро провел там же, где ваш корреспондент Илья, на той самой «трассе жизни», недалеко от Дебальцево. До Дебальцево я тоже не доехал, поэтому могу говорить о том, что здесь происходит как очевидец, потому что вижу это все своими глазами. Кстати, третье село, у которого ваш корреспондент забыл название – это село Широкино под Мариуполем, где идут атаки боевиков-сепаратистов, там воюет сводный батальон морской пехоты. У нас просто штаб-квартира ВМС находится в Одессе, откуда я родом, поэтому я тоже знаю хорошо ситуацию там. Что касается Дебальцевского так называемого котла, потому что никакого котла нет, потому что нет окружения вокруг украинских войск. Есть ситуация в том, что дорога, которая связывает Дебальцево с основной частью Украины, она простреливается, она заминирована, поэтому сообщение по ней нарушено.

Лобков: Так кто все-таки виноват в том, что миссия ОБСЕ никак не может попасть на место?

Гончаренко: Однозначно речь идет о сепаратистах, потому что украинские власти кровно заинтересованы в том, чтобы организовать сообщение с Дебальцево как для того, чтобы вывести начиная от наших раненных солдат, которые там находятся, так и для того, чтобы вывести оттуда мирных жителей. Сегодня в Дебальцево и в Чернухино, это такой маленький поселок рядом с Дебальцево, находится не менее 5 тысяч гражданского населения уже несколько дней без воды, света и электричества, сейчас уже практически без медикаментов и продуктов питания.

Лобков: А кто минировал дорогу на Дебальцево? Ополченцы говорят, что они свои мины и фугасы все знают, что минировали так же украинские войска, за которые они отвечать не могут, поэтому не могут дать добро на проезд миссии ОБСЕ – такая складывается сейчас картина.

Гончаренко: Я вам могу сказать, что ополченцы врут, но они не ополченцы, а боевики-сепаратисты, и при поддержке российской армии они дают неверную информацию. У Украины нет никакой заинтересованности в том, чтобы блокировать эту дорогу, даже чисто с логической точки зрения. Кстати, я хочу привести вам пример, который вам покажет, в том числе, и отношение местного населения – крайний гуманитарный «зеленый коридор» из Дебальцево был 6 февраля, когда из Дебальцево вышло 808 мирных жителей, чтобы вы понимали соотношение. «ДНР» и «ЛНР» потребовали, чтобы выход был двухсторонним, чтобы жители могли выйти как в украинский Краматорск, так и в Донецк и Луганск, которые контролируются боевиками. Так вот, 766 жителей Дебальцево ушли в украинский Краматорск и 42 человека ушло суммарно на Донецк и Луганск. Вот вам референдум о том, где так называемая народная республика, а где так называемая хунта и что по этому поводу думают сами жители Дебальцево.

Лобков: Официальным спикером были сказаны такие слова об антитеррористической операции, господином Лысенко, что из Дебальцево украинские войска не уйдут, потому что Дебальцево в минских соглашениях отведено украинской стороне. Таких непосредственно слов в минском соглашении нет, я читал его. Как вы сделали выводы, что Дебальцевский выступ является территорией, подконтрольной Киеву, а не подконтрольной «ДНР»?

Гончаренко: Очень просто. В первых минских соглашениях от сентября прошлого года четко разграничено, там есть четкая граница, которая определяет. На тот момент приостановились по фактическому разделению сил. И Дебальцево находилось, как и сейчас находится, под украинским контролем. Начиная с сентября-месяца эта территория была за Украиной. Сегодня в новом минском соглашении прописано, что боевики отводят свои тяжелые вооружения от линии сентябрьской, а Украина – от фактической. То есть, как ни смотри на эти записи, Дебальцево остается под контролем Украины.

Еще раз повторюсь, там не прописано конкретное Дебальцево. И там не прописан ни один другой город. Там полностью прописано, что по линии сентябрьской. А по сентябрьской линии Дебальцево было под контролем Украины. Единственный спорный пункт, который был в сентябрьских минских соглашениях – это был Донецкий аэропорт. Больше ни одного спорного пункта не было, и Дебальцево однозначно там было за Украиной, так, как оно есть и сегодня. Поэтому, конечно, зачем украинским войскам оттуда сегодня уходить, если это украинский город, под контролем украинских военных.

Лобков: Как вы считаете как политик и депутат, может ли Дебальцевская проблема обрушить все минские соглашения?

Гончаренко: Может легко, если это и есть цель Владимира Путина и контролируемых им боевиков. Если эта цель – из-за Дебальцево сорвать соглашения, то да, все может быть. Тогда они найдут любой повод. Если же это не цель, если на самом деле Владимир Путин хочет остановки этой войны и прекращения огня хотя бы на этом этапе, разведение тяжелых вооружений, то ему ничего не стоит привести в чувства командиров «ДНР» и «ЛНР», притом, что фактические командиры – это офицеры российской армии, и прекратить это наступление под Дебальцево, вот и все.

Другие выпуски