ЛОБКОВ. Побегать вокруг храма и пойти на новый срок – чему египетские фараоны могут научить российского президента

25/03/2014 - 20:06 (по МСК) Павел Лобков

Лобков: История Линь Бяо неизбежно наталкивает на мысль: как бы ни менялись страны, уровень прогресса и политические технологии не меняются. Искусство пиара, пропаганды, управление эмоциями народа, массовыми выступлениями, насколько все эти технологии были известны в Древнем Египте, потому что это самая длительно существовавшая империя?

Солкин: Конечно, технологии были известны. Конечно, надо делать скидку на то, что Древний Восток, соответственно, власть для них исконно священна, это большая религиозная парадигма.  Но, вы знаете, поразительно бывало другое – что есть определенные ритуалы, которые были составляющими царской коронации. И однажды в 12 веке до новой эры, когда должен был взойти на престол законный наследник, но перед этим была сложная эпоха заговоров, смут, интриг и так далее. По легенде он зашел в храм, во дворе храма росла священная персея – это такое дерево, которое древние египтяне считали геральдическим, и на нем выписывали во время коронации имя следующего египетского царя. И вот когда будущий Рамсес IV зашел в этот двор, он увидел, что все листья священного дерева уже покрыты его именами. И из этого была сделана легенда о не просто истинном наследнике, а о том, в ком течет кровь богов, кто действительно должен занять этот престол.

Лобков: Изначально, как я понимаю, во времена первых династий, в том числе, к которым принадлежал Джосер, это первая пирамида известная…

Солкин: Да, третья династия, первая египетская пирамида , 27 век до новой эры.

Лобков: Тогда нужно было приложить довольно большие усилия физические фараону, чтобы стать фараоном на следующие 12 лет, то есть нужно было проконсультироваться с местными богами, с региональными богами, а потом это все отмерло, то есть фараон был пожизненный.

Солкин: Не совсем так. На самом деле речь идет о так называемом празднестве Седа. Древние египтяне считали, что как минимум после 12, а чаще после 20 лет правления, если такой прецедент был, царь отчасти разрушает свои связи с миром предков, с миром богов, и он не является с этого момента легитимным правителем. В итоге проводится очень сложный ритуал, в древности, в глубинной эпохе пирамид обычно царь доказывал свою физическую состоятельность…

Лобков: Это эвфемизмом борьбы со львом обозначалось, реальной борьбы не было?

Солкин: Нет, это не совсем борьба со львом. Он обычно обегал достаточно большую площадь, на которой стояли культурные изображения условных границ египетского государства, в руках его были цилиндры, в цилиндрах были папирусные свитки с его юридическим правом на владение Египтом, как своей законной супругой, поскольку Египет в древнеегипетских текстах это существо женского рода. Соответственно, он должен был оббежать это пространство, он должен был присутствовать в церемониях с различными божествами. Наконец, мы не знаем, как это происходило… Да, то, о чем вы говорили, да

Лобков: Местные божества региональные должны через своих жрецов, понятно, что со жрецами заранее договаривались, как в Совете Федерации единогласно.

 Солкин: Понимаете как, речь идет о том, что в древности считалось, что в случае, если ритуал успешен, то божество входит в своего жреца. Таким образом, царь взаимодействует со жрецом, внутри тела которого есть божество. Потом в этом же ритуале, который называется Сед, есть очень сложная церемония, когда священное животное – это был павиан альбинос, великий белый. Он олицетворял собой всех предков царя, и он должен был каким-то образом заново этого царя принять, выразить ему милость. Как это точно делали, мы не знаем. Но в итоге, если в самой древней эпохе это происходило, и царь не исполнял свои функции, его убивали. Потом стали делать каменные изображения царя, на которые магическим образом перекладывали весь негатив, его старость.

Лобков: И не нужно было бегать, потому что Рамсес II в конце жизни мог пройти, не то чтобы пробежать.

Солкин: Необязательно было бегать, можно было пройтись. Делается эта церемония, и если потом есть ощущение, что царь может быть увечен или стар, или не очень успешное правление, или Нил не поднялся на нужное количество локтей во время разлива, подобные церемонии могли делать хоть каждый год. Но первый раз обычно это церемония 30-летия правления.

Лобков: То есть это заново нужно было заключить союз с народом и с богами?

Солкин: Союз и с богами, и с народом, потому что в Древнем Египте царь после коронации становится существом совершенно другой природы – он наполовину человек, наполовину бог, именно поэтому он посредник. И это новое подписание договора и с обществом живых людей и одновременно с миром богов и успешных божественных предков. То есть это такой договор оси вселенной, и этой осью является царь.

Лобков: А роль жрецов, мы видели, как развивалась наша политическая жизнь, эти единогласные голосования, и это все напоминало ритуал. Я не случайно говорю об этом, потому что то, как происходит политическая жизнь у нас в последнее время, напоминает, скорее, ритуал, чем реальную политическую жизнь. Потому что произносятся заклинания определенного рода магические, они обращаются к правителю, правитель стоит на недосягаемой высоте, и мы видим такую очень древнюю картину, что-то древнее пробуждается при взгляде на то, что происходит. Насколько эти жрецы были самостоятельной кастой, насколько они в реальности влияли на политическую жизнь, управляли сознанием масс?

Солкин: Влияли. Конечно, это не каста, это некая сословная общность, обычно ей противостояли воины. Жречество и бюрократический аппарат, с одной стороны, а воинство – с другой, это такие два вечно борющихся объединения внутри египетского общества, тот или иной из них выдвигается на царя. Были эпохи, когда жречество становилось особенно сильным, и порой бывало так, что на протяжении жизни одного верховного жреца из Храма бога Амона в Карнаке, знаменитого египетского национального храма, сменялось 3-4 фараона. Поэтому фараон становился некой игрушкой в руках жречества и должен был каким-то образом завоевывать их уважение. То есть помимо ритуала кормления, понятно, что это дарование земель, усадеб и всего остального, это еще монументальное строительство. Но зачастую складывалось так, что знать настолько прорастала внутри царского дома, что это был единый конгломерат, с которым бороться даже воинству было практически невозможно. Единственное, что всегда делали египтяне, египетские полицейские, они были не египтянами по национальности, это меджаи – племя, которое обитало в Северном Судане. Они не имели права вступать в брак с египтянами для того, чтобы эта армия, полицейское образование при армии было более-менее независимо от клановых игрищ и от клановых связей, которыми было пронизано общество.

Лобков: То есть концентрация власти – это было существенным пороком и приводило к своим династиям, правильно я понимаю?

Солкин: Отчасти, да.

Лобков: Откуда брались новые династии? В Китае это всегда вожди народных восстаний, первый – это вождь народного восстания, второй – это уже сын, третий – это вполне себе император, который вкусил всех благ, и он уже может мудро судить. 300-400 лет – это время существования одной династии. В Египте, как я понимаю, существовали очень короткие династии – 2-3 фараона, а существовали очень длинные.

Солкин: Верно. Речь идет о том, что этот блок армии пытался так или иначе поставить своего фараона. И обычно, если династия вырождается по тем или иным обстоятельствам, то находят чаще всего девочку, которая становится как бы наследной принцессой, например, одна из боковых дочерей последнего фараона, она заключает брак с военачальником. И вот от этого военачальника, который становится фараоном, начинается новая династия. Бывали совершенно потрясающие случаи. Все мы прекрасно знаем Тутанхамона…

Лобков: Совсем маленький – 19 лет.

Солкин: Да, но 9 лет правил под управлением великих регентов. Потом два года правит один очень престарелый жрец, который был его родственником, а потом нет фараона. И в итоге в огромном Карнакском храме, в Храме бога Амона собирается вся общность, и бог Амон, а в Египте царскую власть утверждает оракул в итоге, он не может найти достойного. И дальше в тексте декрета воцарения следующего фараона военачальника Хоремхеба говорится следующее, что у него был родовой бог, бог того маленького городка, в котором он вырос, это был бог неба Хор. И тут Хор взял за руку Хоремхеба, вывел его и Амону указал, что вот достойнейший. Амон узрел достойнейшего, и после этого царственная персона была утверждена к правлению. Так начинается рубеж между 18 и 19 династией египетских правителей. Это рубеж 14 и 13 века до новой эры.

Лобков: Насколько эти легенды были убедительны, либо было диссидентство, либо было сомнение, атеизм, поскольку другие не канонические религии, поскольку известно, что все завершилось отцом Тутанхамона Эхнатоном. Были ли недовольные этими декретами, все ли принимали это на веру?

Солкин: Конечно, недовольные были. Понятно, что документов об этом очень мало сохраняется, но на уровне того, что правит какой-то царь, его политическая программа не всем близка, и в разрушенных старых гробницах в каком-то священном некрополе приходит человек, который просто оставляет свой граффити, надписи, что…

Лобков: Они сохранились, да?

Солкин: Сохранились. Когда он обращается к своему личному близкому божеству, который по той или иной причине ему дорог, и просит вернуть либо старые времена, либо сделать так, чтобы новые времена наступили. В конце концов, не будем забывать, что бывали персонажи, как тот же Эхнатон, которые были прокляты. И после того, как царь был проклят, его эпоха была сочтена временем великого религиозного переворота, поправшего культуру, имя не упоминалось вообще, имя уничтожалось. В экономических документах ну нужно было указать царя, но не указывалось имя царя, а говорилось «год проклятого из Ахетатона», Ахетатон – это та столица, тот город, в котором он правил. То есть царя могли вообще ликвидировать из истории, и таких прецедентов было много, особенно когда речь шла о том, что женщина захватила престол.

Лобков: Речь идет о Хатшепсут?

Солкин: Да, но она не единственная. Она, скажем так, самая успешная, все-таки 22 года единоличного правления. А вообще таких ярких женщин-фараонов было четыре. И в официальных списках, а в нескольких египетских храмах и точно так же на паре папирусов есть официальные перечни династий, смены правлений. Вы там не найдете еретиков, вы там не найдете фараонов-женщин, и вы не найдете тех, кого египетское жреческое сословие, которое составляло хроники и анналы, считало нелегитимным.

Лобков: То есть история переписывалась?

Солкин: Конечно.

Лобков: Но есть иероглифы, которые не только нарисованы, а которые выбиты в камне. Мы же видели эти стелы и в Карнаке, и в Луксоре. Что с ними происходило? Были ли стелы, которые выброшены были?

Солкин: Конечно.

Лобков: А потом найдены, и обнаружилась иная история Египта.

Солкин: Очень много узурпации, и очень много перерезалось текстов о деяниях, которые делали предшественники, их себе присваивал тот или иной царь. Дошло до того, что в 12 веке до новой эры, когда Египет медленно близился к своему кризису, один из фараонов Рамсес III строит свой огромный заупокойный храм, комплекс  Мединет-Абу, Луксор, западный берег. Иероглифические тексты на стенах этого храма вырезаны столь глубоко, что  туда в иероглиф вырезанный можно просунуть ладонь. Это сделано для того, чтобы надпись нельзя было перерезать, потому что надписи перерезались веками, особенно учитывая, что для древнеегипетской культуры принципиальную значимость имеет не изображение, а имя.

Лобков: Потому что имя – это то, к чему возвращается душа.

Солкин: Да, совершенно верно. Имя – это то, что содержит в себе истинную суть этого человека, этого явления. Например, не хватало человеку денег на статую, хотел статую поставить в гробнице, чтобы потомки помнили. Берется более древняя статуя, непохожая на него внешне, с нее спиливаются фрагменты там, где есть текст, и наносится новая надпись. Порой даже на нескольких памятниках, есть такие в Пушкинском музее в Москве, можно с помощью новых технологий прочитать два или три слоя надписи, когда статуя узурпировалась на протяжении 300-400 лет, лицо при этом не менялось.

Лобков: Это чиновники, как правило, государственные, да?

Солкин: Это чиновники, это жрецы. С царскими статуями тоже такое было. Любимый наш Рамсес Великий безумно был увлечен персоной Аменхотепа III, которого все знают по питерским сфинксам, он просто брал памятники и, не изменяя лица, перерезал надписи, утверждая, что это его колосс.

Лобков: Виктор, если мы говорим о Древнем Египте и об опыте, накопленном древнеегипетской империей, вели ли фараоны предвыборную кампанию, вели ли потомки фараонов предвыборные кампании, были ли споры? Как, допустим, страшенные драмы при атаманском дворе, когда было много-много детей, и известно, как с ними расправлялись. Было ли подобное в Древнем Египте? Каким образом выбирался среди всех детей преемник, и были ли случаи, когда тот, кто был избран, не становился правителем?

Солкин: Конечно, всех этих перипетий старались избежать. То есть обычно царь, если он был в возрасте, либо он чего-то опасался, он назначал соуправителя. Это обычно был сын от той супруги, которая либо имела статус великой царской супруги, либо была связана своими родовыми отношениями с крупной клановой структурой, которую в случае неожиданной смерти царя эта супруга все равно поддержала. Скорее, бывали случаи обратные, когда бывали заговоры.

В собрании Египетского музея в Турине были совершенно потрясающие юридические папирусы, это 12 век до новой эры. Там рассказывается, как в эпоху Рамсеса III одна из младших жен царского гарема решила поставить на престол не законного наследника, а своего собственного сына, который, видимо, как-то был связан с ее романом с великим визиром. В итоге дамы извели царя, сначала они изводили его колдовством, потом, судя по анализу мумий, они просто перерезали ему горло чем-то очень острым, типа такого обсидианового лезвия. Но в итоге законный наследник престола, будущий Рамсес IV, он опирался на гвардию царскую, гвардия все-таки поставила его на престол, был суд. В итоге царицу-заговорщицу и ее сына Пентаура, которого она хотела поставить на престол, замуровали заживо. Их завернули в бараньи шкуры живыми и положили в саркофаги.

Саркофаг с принцем есть, он найден, он хранится в Египетском музее в Каире, так называемый зачарованный принц. Но что забавно, когда шел суд, в нем, естественно, в качестве обвиняемых проходили другие женщины царского дома. И они были настолько хороши, что состав суда сбежал с ними в Куш – это территория современного Судана. Их настигла там гвардия воцарившегося фараона, их вернули. Женщинам отрезали уши и носы и сослали их на золотые прииски для того, чтобы они никого больше не соблазнили.

Лобков: Еще одна примета империй всех великих империй – это мегапроекты. Конечно, в Египте самый мегапроект из всех мегапроектов возможных. Есть несколько версий, есть старые версии французов прошлого века об исключительно сакральном значении пирамид и есть такие экономические версии о том, что ВВП Египта производили 5% населения, те, кто живут вдоль долины Нила. И огромное количество иждивенцев, людей, которые не сидят на пшеничной игле, экспорт, прежде всего, пшеница, их нужно было чем-то занять, и под это подстраивался религиозно семантический аппарат империи, и придумывались для этого эти мегапроекты. Насколько сейчас современная наука примерно понимает, какая из этих теорий сакральности или цинизма, к какой больше склоняются?

Солкин: Посередине, и то и то. Но мы не будем забывать, что Египет жил по циклам разлива Нила. То есть три месяца в году это практически такая африканская Венеция, залитая водой. Все великие национальные стройки, как то храмы, как то царские пирамиды, в основном, строились свободными общинниками именно в эти месяцы, когда работа на полях была невозможной. Было большое количество свободных людей. Они получали некое довольствие…

Лобков: От государства.

Солкин: От государства.

Лобков: Сказки, которыми кормили нас в детстве, что это были рабы. Рабы были, но они не занимались этим.

Солкин: Рабы этим не занимались. И вообще рабство еще до Рима – это патриархальное рабство, рабов было не так много. Это были свободные общинники, которые работали, которые получали провизию, которые получали медикаментозное какое-то сопровождение, врачебную помощь. И самое главное – они получали послабление по налогам. То есть, если ты участвуешь в строительстве царской пирамиды, ты, с одной стороны, будучи человеком религиозным, строишь небесную обитель для своего царя, ты приближаешься своим поступком к царю, это было важно, они были очень религиозными людьми. С другой стороны, это возможность следующие несколько лет жить достаточно хорошо, потому что не придется в царскую казну отдавать то, что обычно отдавали в течение каждого года.

Огромное количество есть поучений, каких-то текстов, когда страшная участь земледельца описывается, зерно выбивалось очень серьезно, Египет - это житница, позже Египет станет житницей и Римской Империи. Поэтому в этом году высокий разлив Нила, а через год низкий или все съели мыши, и дальше описывается, как крестьяне бьют и опускают его головой в колодец для того, чтобы они отдал последние спрятанные куски своего собственного урожая. Поэтому участие в национальной стройке, конечно, очень важно. Но есть одна очень важная вещь, про которую забывают. Например, тот же знаменитый религиозный реформатор Эхнатон, который в процессе своего богоискательства переносит столицу в новое место. Новое место – 300 километров к югу…

Лобков: Ахетатон, да?

Солкин: Да, Ахетатон – современная Амарна.

Лобков: Где ничего практически не осталось.

Солкин: Осталось очень мало – город намеренно уничтожали. Но что интересно – столицу новую построили за 5 лет. Не так давно выдающийся британский археолог Барри Кемп нашел погребения тех людей, которые строили столицу, не просто строили, но деревья привозились в кадках, с готовым объемом грунта, чтобы потом высадить на набережную. Это люди, которые страдали от голода, это люди, которые умирали в результате травм, то есть некрополь абсолютно страшный. И вот это цена царской мечты за строительство новой столицы. Дальше мы можем смотреть на бюст красавицы Нефертити, восторгаться искусством, поэзией, все прекрасно, но есть еще вот эта цена, про которую мы никогда не должны забывать, тем более, что данные археологи позволяют ее увидеть.

Лобков: Сейчас современная археология что позволяет, какие тонкости древнеегипетской жизни раскопать, в том числе связанные с двором, о которых мы не знали?

Солкин: Прежде всего, это ДНК-анализ царских мумий. Египет активно стал делать эти анализы в 2010 году накануне революции при помощи немецких и американских специалистов. Так, в частности, впервые было окончательно доказано, что всем известный Тутанхамон был сыном Эхнатона и его родной сестры, полноценной сестры и по отцу, и по матери, имя этой женщины мы не знаем, но есть ее останки. И очень другие эти династические моменты, которые не отражаются в письменных источниках, либо эти письменные источники не дошли, они благодаря этому анализу ДНК мумий теперь ясны и видны.

Второй момент – это вообще привлечение естественнонаучных методов, начиная от георадаров и космической съемки, которые позволяют в инфракрасном свете увидеть город, который находится под песком вплоть до его улиц, до его домов, и, соответственно, сконцентрировать работу археологов на более перспективном памятнике. Завершая тем, что, увы, это было сметено революцией, очень активно теперь развивается подводная археология не только в районе Средиземного моря, но и на дне Нила, поскольку очень много было и затонувших кораблей, просто памятники рушились, еще что-то, то есть это богатейший материал. И сейчас в Египте только возвращаются к этому уровню знаний 2010 года после революционных лет.

Лобков: Я книжку уже начал смотреть, которую вы принесли, это «Эхнатон. Лжепророк Египта».  Это смело вообще, что лжепророк, потому что многие считают, что если бы не Эхнатон, то не было бы иудаизма, христианства.

Солкин: Он никогда не был монотеистом, это распространенная ошибка. Он верил в разные формы солнечного бога. Я очень люблю канал ДОЖДЬ, очень много лет с вами дружу, поэтому я буду очень рад, но и не только я, но и наш издатель Алексей Варфоломеев, если эта книжка, написана она Николасом Ривзом, это одна из лучших книг по египтологии Европы последнего времени, сейчас автор возглавляет Египетский музей-метрополитен в Америке, попадет в руки того человека, который поддержит канал ДОЖДЬ. Я надеюсь, он еще вытащит из нее такое красивое приглашение и в один из последних дней марта попадет на уникальный барочный концерт потрясающего ансамбля Pratum Integrum, который пройдет в Культурном центре-библиотеке имени Волошина. Билетов туда не будет, это одно из 50 VIP-приглашений, их невозможно купить, но можно получить, поддерживая канал ДОЖДЬ, который я очень люблю.

Другие выпуски