«Открытие 2014 года: погружение людей в состояние неверия». Андрей Архангельский об освещении крушения «Боинга-777»

Козырев: Андрей, хотелось бы, в первую очередь, узнать, что сегодня говорили в российских прогосударственных радиостанциях, есть ли какие-то уже выводы, какие мнения, что говорят ведущие.

Архангельский: По поводу «Боинга» выступали только эксперты, эта тема обсуждалась, но не в качестве первостепенной новости. Эксперты все отрицательно относятся и с подозрением к этим нейтральным результатам. Они говорят, что расследование затягивается, что правды мы никогда не узнаем, что это ангажированное расследование.

Козырев: Ангажированное в данном случае кем?

Архангельский: Что это расследование проукраинское.

Козырев: Даже то, что Нидерланды расследуют катастрофу…

Архангельский: Господин Толбоев, летчик известный, в качестве эксперта выступает, он ругает авиакомитет МОК за то, что расследование было перенесено в Лондон, а не Нидерланды этим занимались. Из этого общего потока можно сделать какие-то выводы.

Если вы помните, была версия, которая очень активно транслировалась в наших медиа во время катастрофы, что самолет отклонился от маршрута. Это был один из важных аргументов, это было в числе 26 вопросов, которые задавал зам министра обороны. Так вот результаты этого расследования это не подтверждают, такого отклонения не было. Сейчас авиационные эксперты говорят, что было отклонение, не было, какая разница, самолет летит на тысяче километров, и любые отклонения – это нормально. То есть этот аргумент мы можем отсечь.

А что касается основного вопроса, что интересует всех, что было причиной, эксперты отмечают, что данные этого расследования не опровергают ни одну из версий: ни то, что он был сбит «Буком», ни то, что он был сбит с самолета. Надо напомнить, что после трагедии, буквально через 2-3 дня появилась версия о том, что это были украинские истребители, эта версия очень активно транслировалась в прогосударстенных медиа, она была одной из основных. Нынешнее расследование никак не опровергает, по замечанию экспертов, ни одну из версий.

Козырев: Каков характер сегодняшних обсуждений? Как можно описать тон, в котором описываются эти результаты? Он нейтральный, как донесение информации, или нет?

Архангельский: Конечно, нейтральным его не назовешь. Ни один эксперт из пятерых, а это представители Росавиации, летчики, политолог из Центра политических исследований Добромелов, за сегодняшний день я слушал РСН, радио «Комсомольская правда», радио «Вести» и «Говорит Москва», а также «Бизнес ФМ». Ни один из экспертов не оценивает результаты этого исследования нейтрально. Все они относятся с большим пренебрежением, с большим скепсисом к этому. Многие говорят, что эти результаты ангажированы, что Запад затягивает расследование. В общем, это вполне однозначная идеологическая оценка.

Козырев: Интересно, как в эту оценку встраивается то, что российские эксперты тоже принимают участие в расследовании. Наряду с представителями Малайзии, Австралии, ФРГ, США, Великобритании Россия точно так же участвует в этом расследовании.

Архангельский: Я тут должен сказать об одной психологической вещи, я бы сказал. Эти люди в течение последнего полугода находятся в особом искаженном психическом состоянии. Я не хочу кого-то оскорбить, просто они находятся в определенном раже. Они находятся в некотором состоянии самоподзавода. За полгода, как выяснилось, постсоветский человек, который 23 года уже прожил вне советской власти, оказывается, что какие-то фантомные советские боли, идеологемы элементарно всплывают. Они все там жили эти 23 года.

Я к чему это говорю, к тому, что все эксперты очень быстро вошли в это состояние экстаза, Пелевин мог бы это описать, если бы занимался более детально, более пристально нашей актуальностью, а не ударялся бы в околичности. Я думаю, что это особое состояние помутнения или особое состояние ража можно описать так – эти люди погрузили себя в этот кокон противостояния, они чувствуют себя вместе с Россией, которая осталась одна в корзинке на воздушном шаре, которую атакуют вражеские киборги. Он чувствует себя частью обороняющейся крепости, поэтому все, что приходит извне, все воспринимается именно через призму идеологического противостояния. Они в каком-то смысле вредят сами себе.

Козырев: Игорь Евгеньевич, как вы оцениваете то, что сегодня было опубликовано? Что это значит?

Минтусов: То, что было опубликовано, то и опубликовано. Для тех людей, которые хотят узнать правду, как был сбит самолет, на мой взгляд, эта информация ничего принципиально нового не дала. В этом смысле вопросы остаются.

Козырев: Сказано, что окончательные итоги этого доклада будут только летом 2015 года. Когда они будут опубликованы, насколько мы, граждане России,  будем готовы их принять и в это поверить, как вам кажется?

Минтусов: Если под гражданами России понимать граждан России, а не СМИ, я имею в виду российские СМИ, которые контролируются государством, то граждане России это поймут и примут ровно в зависимости от того, каким образом эта информация будет интерпретироваться российскими государственными СМИ.

Козырев: Вы имеете в виду, что народ примет то, что ему скажет государство?

Минтусов: Да, зрители, население примет ту интерпретацию тех данных, которые будут опубликованы, ту интерпретацию, которую сделают российские государственные СМИ. И та интерпретация будет для большинства населения России некоторым медийным фактором, которое для них станет реальностью, реальностью имеется в виду восприятием того, кем и почему был сбит самолет.

Козырев: То есть мы говорим о двух возможных сценариях. В первом сценарии, если заключение скажет, что самолет сбили вооруженные силы Украины, это будет принято с восторгом государственными СМИ, и весь народ будет подвержен этой эйфории. И второй сценарий – если будет сказано, что самолет был сбит ополченцами или даже с территории не контролируемой ополченцами, а с территории России, то население с легкостью примет версию о том, что мы по-прежнему в кольце врагов, расследование ангажировано и верить ему нельзя. Я правильно интерпретирую?

Минтусов: Я думаю, что да. Думаю, что будет именно так.

Козырев: Ну и теперь у меня к вам персональный вопрос. Вы – политолог, у вас в голове наверняка с первых же дней сложилась какая-то картина происходящего, и есть какая-то версия, в которую вы верите. Я даже не спрашиваю вас – в какую. Если то, что будет опубликовано, будет диаметрально противоположным, что вы должны будете прочитать, исследовать, и кто это должен будет вам донести, чтобы вы поверили в то, что это так на самом деле, и изменили то. Во что вы верите?

Минтусов: Я, как и любой другой эксперт, буду внимательно слушать те источники информации, которые для меня являются референтными, которым я верю. Эти источники – это мнения тех или иных международных наблюдателей, которых я знаю, либо экспертов, либо СМИ международных, которым я доверяю на основе своего предыдущего опыта по взаимодействию с ними. Я буду стараться прислушаться к независимой точке зрения.

Козырев: Вы два раза сказали слово «международный». Это равняется для вас слову «независимый» или нет?

Минтусов: Немного в большей степени. Тут два государства очень заинтересованы в том, чтобы события были интерпретированы тем или иным образом, это Украина и Россия. Когда я говорю про «международный», я делаю акцент на государстве третьем, может быть, необязательно такие большие страны, как США, а просто что об этом пишут голландские газеты, что об этом будут писать газеты Финляндии, что об этом будут писать газеты в Испании либо в Греции, такие в максимальной степени незаангажированные политические источники информации.

Козырев: Первая реакция, которая сплошь и рядом, на которую наталкиваешься сегодня, это то, что расследование сознательно и умышленно затягивается именно за счет того, что его результаты явно не совпадают с той версией, которую Запад хотел бы продвинуть. Что можно на это сказать?

Минтусов: На это можно сказать только то, что, если мне не изменяет память, всегда черные ящики, я не являюсь большим специалистом в этом вопросе, они всегда расшифровываются достаточно долго. Я не помню случаев, когда при крушении того или иного пассажирского лайнера, при нахождении черных ящиков результаты были опубликованы через две недели, через три недели, через месяц. Поэтому здесь остается только довериться специалистам и профессионалам.

Я не сторонник интерпретировать задержку в пользу той или другой стороны. Те, которые заинтересованы в том, чтобы та информация, которая будет получена в результате опубликования содержимого ящиков, так или иначе, будет способствовать поддержанию политической позиции среди международной общественности.

Козырев: А вы во что верите, в какую версию?

Минтусов: Мне не хотелось бы навязывать свою версию. Моя версия предельно частная, экспертная, не субъективная, так как, насколько я понимаю, ракета была выпущена с территории, которую контролируют ополченцы. На мой взгляд, с большой вероятностью этот самолет сбили ополченцы, но сбили его по ошибке, то, что называется, без злого умысла. Так просто получилось, это не было действием сознательным, вот так произошло. Такое бывает, когда идут военные действия в той или иной точке земного шара. Это моя частная точка зрения.