АРХИВ. Исповедь Джамалы: как Украина восприняла её боль

Козырев: У нас на прямой связи сейчас Джамала, добрый вечер.

Джамала: Привет.

Козырев: Мы вас поздравляем с победой, во-первых.

Джамала: Спасибо большое.

Козырев: Я наблюдал за вами, как я понимаю, вы сильно понервничали.

Джамала: Сильно понервничала. Знаете, конкурс — это вообще дело такое нервное. Лучше спеть несколько концертов, чем поучаствовать в одном конкурсе, я вам так скажу, записать несколько альбомов, чем поучаствовать в одном конкурсе.

Козырев: Это же у вас вторая уже попытка?

Джамала: Да, вторая попытка.

Козырев: И первый раз вы просто сами отказались, как я понимаю, в результате предварительного.

Джамала: Нет, история была другая, в 2011 году тоже после всех этих полуфиналов, песня была победитель, Филипп Бедросович даже меня закидывал смсками, что, мол, какая песня невероятная «Smile», все, это победа, это победа, а потом на финале был такой нежданчик, когда просто вся махинация была проделана с голосами и с оценками членов жюри. Ну, в общем, если вам захочется увидеть эту историю, вы ее найдете, в 2011 году был прямой эфир. В общем, когда вся страна обалдела от того, что не было открытого голосования. Тут же все было понятно, сразу понятно было, кто как проголосовал, кто как реагировал, кто как комментировал, я имею в виду членов жюри. Сразу видно было сколько проголосовало людей, какой процент, то есть все было очень понятно, но понервничали мы достаточно.

Козырев: Расскажите, пожалуйста, о песне самой. Кто авторы, как она была создана?

Джамала: Песня была написана мной где-то полтора года назад, и в общем-то я думала ее включать в свой последний альбом, который вышел совершенно недавно, альбом «Подих», или «Дыхание». Я думала включать ее в этот релиз, но она действительно настолько по-другому была, и по смыслу, и по саунду, такой электро-соул, break beat, и я не знала, как ее поместить в этот альбом, и поэтому она была таким отдельным островком лежала, и с очень такой глубокой и личной темой. И потом получилось, что когда я узнала, что будет этот отбор «Евровидения» украинский, я решил заново спеть эту песню, заново прочувствовать эту историю, которую изложила в этой песне.

Козырев: А вот это очень важно, что за история личная в этой песне?

Джамала: История моей семьи, история прабабушки Назылхан. Я была очень маленькая, и когда она рассказывала, я тогда не зафиксировала всех фактов, потом мне рассказывали уже мои бабушка и дедушка, и папа. И всегда эта тема депортации крымских татар всплывала в нашей семье, в нашем быту, потому что это оставило глубочайший след, и все члены семьи, все родственники мои пострадали от этой истории. И почему я назвала «1944», это именно как отсчет, когда этот год изменил жизнь моей прабабушки Назылхан навсегда, она так и не вернулась в Крым. Это изменило жизнь мою, это изменило жизни тысячи крымских татар, которые никогда больше не вернулись в Крым и не нашли свой отчий дом. В общем-то когда она мне рассказывала про депортацию, она мне очень много моментов таких рассказала, когда 18 мая она с пятью детьми на руках, у нее было четыре сына и одна девочка, четыре сына — Айдер, Айяр, Сийар и Смет, и девочка Айше. И ее с пятью детьми в 4 утра погрузили в вагон, закрыли, без воды, без еды, как тысячи крымских татар, и повезли в Среднюю Азию. Две-три недели их везли, привезли в Нефтепром, и по дороге она потеряла свою дочь, маленького ребенка, Айше. Когда она рассказала, что солдата попросила по дороге похоронить, на что она получила отказ, и ребенка выбросили из вагона, просто как мусор. И она рассказывала, что таких историй было много, и многие уже даже в вагонах люди, которые ехали, они скрывали то, что их родственники умерли. Ну, конечно, долго скрывать, как вы понимаете, не пришлось, потому что они ехали в ужасных нечеловеческих условиях. И потом она мне рассказывала очень много страшных историй, когда их привезли уже туда в Среднюю Азию, в нефтепромы, и сколько было препятствий для жизни их там. Это было, она говорила, что даже еще хуже, чем когда мы ехали в вагонах. А в этот момент именно 18 мая 1944 года, мой прадедушка Джемадин, собственно моя фамилия и походит от его имени, Джемадин-Джемаладин и потом переделывалась, переделывалась, и так на сегодняшний день Джамаладинова. В общем-то он был убит на фронте, он воевал в рядах Советской Армии. И все мужчины со стороны моей бабушки, брат и отец, были убиты на фронте.

Козырев: Когда ваша семья вернулась в Крым?

Джамала: Мы вернулись… Папа мой был одержим с самого детства возвращением именно в Малореченское, именно в Кучук-Узень, тогда это было село, так называлось. Потому что оттуда идут мои предки, со стороны и отца, и матери, получается именно вернулись мы в село Малореченское, это недалеко от Алушты, там был выкопан родник моим прадедушкой Джамадином, там он был кузнецом, очень уважаемым человеком. Мы вернулись где-то в 1989-1990 год, я сейчас могу где-то ошибиться, но вот где-то так.

Козырев: Мы крутим в эфире клип на эту песню, как я понимаю, он же не мог быть снят в Крыму нынче.

Джамала: Нет, не на эту песню, вы ошибаетесь, это песня «Шлях додому», наверное.

Козырев: Да, да, «Шлях додому», где возвращаетесь, да. Но это тоже о возвращении домой к корням, к отцовскому дому.

Джамала: Это песня о возвращении домой, о возвращении к корням, она о том, что человек обязательно должен помнить свои корни. Должен знать откуда он, это решит его проблемы, и вообще в глобальном смысле, потому что когда человек точно понимает откуда он, кто его предки, ему легче справляться даже с психологическими какими-то трудностями в жизни. Ну это вот моя такая философия, и так она была выражена в песни «Шлях додому», и я его снимала в Грузии. Правда, очень похоже на Крым, и даже до боли в сердце похоже на Крым. Потому что сейчас я не вижу возможным снимать в Крыму, к сожалению.

Козырев: Скажите, пожалуйста, у вас же наверняка были размышления и сомнения о том, можно ли песню с таким смыслом и например еще и на двух языках, на английском, на котором вы поете куплет, и крымско-татарском, на котором припев, посылать на конкурс и вообще выставляться с такой песней? Были сомнения?

Джамала: Сомнения только в том, что я понимала, что я слишком обнажаю душу, обнажаю историю своей семьи. И я понимала, на что я себя обрекаю, что мне придется рассказывать об этом вновь и вновь, и поверьте, это не самое приятное, рассказывать о смерти в вагонах, об этих страданиях и прочем. Но это нужно, мне это было важно и нужно для того, чтобы освободить в большей степени себя. Вот я здесь сейчас говорю, наверное, эгоистично, но понимаете, это был на моей душе камень. Ведь каждый раз, когда я в детстве садилась за стол, мой дедушка мне говорил: «Вот, а когда я был в твоем возрасте, у меня хлеба не было, а вот тогда мы пили воду из лужи», и прочее, прочее. Я слышала это из года в год, я тогда раздражалась, как нормальный тинейджер, то есть «ой, опять эти старики со своими историями». А сейчас, когда я становлюсь взрослее, мудрее, я понимаю, что я не хочу, чтобы подобные трагедии повторялись сейчас. То есть это важно знать и говорить об этом, ведь мы с вами на сегодняшний день очень много знаем информации о Холокосте. За счет чего? За счет того, что мы знаем, у нас есть книги, у нас есть данные, у нас есть кино, прекрасные и невероятные, один «Список Шиндлера» чего стоит, у нас есть музыка, и так далее. То есть за счет этих средств люди узнали больше информации о Холокосте, узнали о трагедии, чтобы это не повторилось никогда вновь. Соответственно, мне бы хотелось рассказать об этой трагедии, чтобы ничего похожего не возникало. И почему во втором куплете я говорю о том, что We could build a future / Where people are free / to live and love, мы можем построить будущее, где люди живут и свободно любят в более счастливое время, без привязки какой-то…

Козырев: Джамала, я хочу дать возможность Боре Барабанову, моему собеседнику здесь в студии, тоже задать вопрос.

Барабанов: Здравствуйте. Приятно вас видеть. Поздравляю с тем, что вы поедете представлять свою страну. У меня вопрос очень простой, правильно ли я понимаю, что просветительский момент, просветительская миссия в этой ситуации для вас важнее, чем некая перспектива победы? Что вам важнее использовать этот канал, эту трибуну для того, чтобы рассказать все, о чем вы нам сейчас поведали, нежели претендовать на победу и так далее?

Джамала: Нет, все же я претендую на победу.

Барабанов: Слава богу.

Джамала: Прежде всего музыкальная составляющая, мне кажется, она очень новаторская, простите меня, может, это нескромно, но она правда, очень интересная точки зрения музыки, это такой break beat с дудуком, с мугамом, с крымско-татарским языком, с английским. Я, если вы мне пришлете какие-то, может, похожие работы, я послушаю с удовольствием, но я ничего похожего на «Евровидении» не слышала. И конечно, музыкальная составляющая для меня, как для автора музыки и слов, я понимаю, что я бы хотела, чтобы это было услышано в первую очередь, как музыкальная единица, музыкальная работа. Ну и во вторую очередь, конечно, это месседж, о котором я уже говорила, что очень важно, чтобы об этой истории узнали люди. И я ощущаю сейчас невероятное внимание со стороны всех СМИ, и The Guardiens, и Washington Post, New York Time, Billboard. Очень много людей написали, и мне очень приятно это внимание к этой теме и к этой музыке.

Козырев: Джамала, спасибо большое, мы хотим еще успеть поговорить с членами жюри и допросить их, насколько они объективно и от собственного сердца голосовали. Желаем от всей души успешного выступления, и мне кажется, что абсолютно важно, чтобы история эта была услышана.

Фото: jamalamusic.com