«Мы не собираемся возвращать Донбасс силой»: советник Зеленского назвал четыре сценария нападения России на Украину

Как вы считаете, насколько все это серьезно? Могло бы показаться, наверное, что ситуация напоминает ту, что сложилась в апреле этого года, когда по мнению многих экспертов все движения, вся активность военная у украинских границ была рассчитана на звонок Байдена в Москву и была такой подготовкой к встрече в Женеве, встрече Владимира Путина с Джозефом Байденом.

В этот раз, по мнению некоторых экспертов, повторяется та же самая ситуация, а по мнению других, все-таки что-то складывается иначе, и на самом деле даже не что-то, а многое. Потому что, ну как минимум, накануне СВР, Служба внешней разведки России, сообщила о том, что обстановка напоминает ту, что сложилась в Грузии в 2008 году, до российско-грузинской войны, и это наводит на очень недобрые подозрения.

Как вы считаете?

Понимаете, в чем история. Вот если бы я захотел напасть на Украину, на месте Владимир Путина и военно-политического руководства Российской Федерации, я бы сделал все, чтобы размыть, первое — сроки, второе — сам факт подготовки, и третье — порядок задействованных сил и средств и так далее. Поэтому мы с самого начала, когда только-только Bloomberg опубликовал, помните, мы сказали, что это носит характер грандиозной операции по дезинформации, задача которой не просто ввести факт в заблуждение, будет ли нападение или нет, но и размыть два оставшихся вопроса.

И сейчас наши оценки там, после многочисленных визитов министра обороны Великобритании, Соединенных Штатов и так далее, совпадают с нашими партнерами из-за рубежа, с Америкой и Британией прежде всего, ЕС, НАТО, и никто не готов сказать, как будет осуществляться нападение и будет ли оно как таковое.

То, что наш руководитель Главного управления разведки Министерства обороны Кирилл Буданов опубликовал план, это как бы миссия, это по военной логике так вот выходит. Но если бы я нападал, я бы сделал все, чтобы эта военная логика была сокрыта, и конечно, нужно достигать внезапности, неожиданно действовать и так далее.

Поэтому инициатива у нападающей стороны, если считать в этом умозрительном допущении, что у Кремля инициатива, то мы можем ожидать самых разных сюрпризов, которые потом умные, как это, семи пядей во лбу, люди скажут: ну конечно, именно этого и надо было ожидать, все же было очевидно. Но это совершенно не очевидно на стадии, когда до.

Насколько велика опасность? Значит, мы ее рассматриваем как серьезную. Опасность действительно существует, потому что группировки, действия, которые осуществляются, включая втягивание Беларуси, там вот этот кризис мигрантский, показывает нам, что эта опасность выше, чем среднестатистическая за эти восемь месяцев. Группировка, которая сформирована сейчас, и действия, которые происходят, позволяют перейти в наступление в течение короткого срока российским войскам.

Причем если бы я это делал, повторюсь, я бы сделал это без характерных разведывательных признаков для подготовки наступления, то, на что указывают американские аналитики: создание госпиталей, призыв резервистов там, развертывание боевой связи и так далее, потому что все же видят эти признаки, они находятся в учебнике, и я бы стартанул без них, для того, чтобы достичь оперативной внезапности, а там дальше уже как… Я думаю, примерно нечто подобное готовит нам Кремль, если они вообще готовят нападение.

Но опасность сильно выше среднего. Любые проценты, которые я назову, будут метафорическими, понятно, это не математический аппарат и не точная оценка, но я бы сказал, что хороших 65% есть там, метафорически 65%, может, даже 75%. Но самое главное не это, самое главное, что признаки нарастают.

А вот является, в том числе, сегодняшнее заявление СВР России, про которое вы говорили, вот является ли это блефом стратегическим, или это действительно подготовка, и блеф призван ее закрыть, никто сейчас не даст ответа на этот вопрос. Но военные готовятся всегда и политики к самому худшему варианту, вы же знаете.

Ясно. А как Украина готовится, Алексей? Если мы говорим о столь высоком уровне угрозы, то надо же что-то делать.

Смотрите, здесь очень деликатный момент. Нам задают вопрос — а почему вы не созываете Совет безопасности ООН или Генассамблею, почему вы операции по мобилизации не проводите, по развертыванию и так далее. Во-первых, часть мероприятий мы проводим, но они скрытый характер имеют.

Во-вторых, надо понимать следующее, что поскольку инициатива у Кремля, вот я могу вас официально уведомить, вас и ваших зрителей, всех, кто нас смотрит, что мы не собираемся не просто воевать с Россией, а мы еще не собираемся делать никаких движений на Донбассе или на крымском направлении. Сегодня это подтвердил наш министр иностранных дел Кулеба. Официально заявляем: никаких попыток наступать, проведения наступательных операций, ничего подобного. Поэтому наш путь — это политика дипломатического урегулирования конфликта.

Вопрос вот в чем, в связи с инициативой, что мы можем сейчас отмобилизовать вооруженные силы вдруг, но это означает изъятие из экономики тысяч триста здоровых молодых мужчин, и неизвестное время продержать их в лагерях и в поле, а Россия просто отложит нападение на два месяца. То есть мы начнем уже немедленно нести экономический ущерб, потому что огромная будет нагрузка на экономику, траты на мобилизацию и все остальное, а они просто оттянут и все. Потом мы их демобилизуем, а они нападут, или опять.

Поэтому эта игра может быть и бесконечной в кошки-мышки, и мы будем проводить мероприятия расширенные подготовки к агрессии, в том числе дипломатические, когда непосредственно станет ясно, что ее уже не избежать, или будет похоже очень на это самое, для того, чтобы не превратиться в мальчика, который кричит: «Волки, волки», например, в той же Генассамблее, и второе, для того, чтобы не класть нагрузку на экономику огромную в связи с мобилизацией.

То есть план заключается в том, чтобы мобилизовать быстро войска в случае вторжения, верно?

Ну, мы будем воевать войсками постоянного состава, потому что в современных войнах мобилизация это практически исчезающая вещь. Я думаю, что активная фаза конфликта, если она случится… Если она случится, да, обстановка такая, то она продлится 45-60 суток, не более. Там вопрос мобилизации это скорее умозрительно.

Воевать будут войска постоянного состава и оперативный резерв первого и второго, первый и второй оперативный резерв, который подтянется в действующие бригады. Эта схема у нас отработана, она чем-то похожа на израильскую, не так быстро, не так четко, но в принципе туда.

Хорошо, а какие варианты существуют развития событий, если мы сейчас представим, что действительно нападение готовится?

Да, я могу назвать несколько вариантов. Значит, один из самых простых вариантов — это сделать попытку под видом вооруженных сил так называемых «ЛНР» и «ДНР», переодетых в форму «народных милиций» в кавычках, попытаться напасть где-то, вернее, захватить, повторить «дебальцевскую операцию» в феврале 2015 года где-то в зоне ООС захватить, разбить наши войска, окружить и принудить к «Минску-3» какому-то и так далее.

Один вариант, самый простой, самый легкий, всегда можно сказать «нас там нет» и так далее. Но с другой стороны, штурмовать позиции, которые с 2015 года с июля находятся в стационаре, и перекопаны, заминированы, пристреляны, это самоубийство, это очень тяжело технически осуществить. Хотя они могут попытаться, конечно, но вопрос…

Второй момент, можно напрячь ситуацию по всей линии соприкосновения с решительными целями: захват Мариуполя, например, и так далее. Третий вариант — можно нанести удар, уже не скрываясь, вооруженными силами Российской Федерации, авиацией, ракетами, сухопутными группировками, отрезая группировку ООС, то есть срезав ее в районе Харькова и в районе Бердянска-Мариуполя снизу с помощью морских десантов там и так далее, прорыва и прочее.

То есть сути обезоружив и обезглавив, разгромив и окружив наши войска в зоне ООС, понятно, что остальную часть территории Украины они не захватят, но они надеются там создать два-три «Иловайска», два-три «Дебальцево» и спровоцировать политический кризис в Киеве, соответственно, в идеале привести более сговорчивое правительство, которое заключит мир и так далее. Ну или как минимум, принудить опять же к «Минску-3», только более в более жестком варианте, убрав боевой потенциал Вооруженных сил Украины, который может угрожать Крыму или молодым республикам.

И третий вариант, это более решительный вариант, это нападение там западнее Харькова и из Крыма, с выходом на Энергодар, там Запорожская АЭС, которая питает Крым электричеством, должна питать, в теории, и на Новокаховские шлюзы, чтобы вода в Крым была, и на Днепр, грубо говоря, с расходящимся направлением, маленький язык на Киев, который, конечно, они не возьмут, потому что город-миллионник невозможно штурмовать, особенно у людей, у которых в памяти штурм Грозного, дважды. И там, может быть, какие-то движения из Беларуси.

Еще один вариант, более хитрый, который делал бы я, это попытка втянуть нас в конфликт с Беларусью, где Россия выступила бы миротворцем, которая принуждает напавшего на союзное государство противника к миру, по грузинскому варианту, и это дало бы для Кремля очень большое пространство для маневра в дипломатических кругах, они сказали бы: мы ничего не начинали, оголтелый киевский режим схватился с Лукашенко, но мы же союзная держава, вынуждены были вступаться, извините. Я бы действовал так, с переходом в третий вариант.

Ну или там, в любой случае это будет так: будет этап, потом оценка нашей реакции, оценка потерь, продвижения, оценка реакции западных союзников, следующий этап, и все это время будут идти закулисные переговоры.

И вопрос, конечно, набивший оскомину — какой поддержки вы ожидаете, Алексей, от западных партнеров Украины?

Минимум, который мы ожидаем — это поставки вооружения и военной техники и политические и экономические санкции против кремлевского режима.

Ну вот смотрите, Алексей, в Москве говорят как раз о том, что именно Киев и НАТО провоцируют обострение ситуации: проводятся маневры, военные учения в непосредственной близости от российских границ. Кроме того, НАТО вооружает Украину, Соединенные Штаты поставляют, например, вот из последнего, катера береговой охраны для Украины.

И в этом смысле возникает вопрос — может быть, не стоит провоцировать? Не вооружаться, не проводить эти самые учения, и тогда ничего не случится?

Первое, замечание о том, что мы провоцируем, со стороны политического режима, который захватил 7% нашей территории, 20% промышленного потенциала и восьмой год ведет войну, убил 20 тысяч украинцев, оно звучит специфически как бы, да.

Второй момент, имеет ли Российская Федерация, как государство, законные интересы? Конечно, имеет. Должно ли оно беречь свои интересы на границе? Должно. Должно ли оно, даже заботясь о русских там, как они считают, я русский, например, заботиться о русских за пределами России? Конечно. А нужно ли это делать методом убийства 20 тысяч человек, которые в основном уже пострадали в русскоязычном регионе?

Если все это вспомнить, 2014 год, то украинская армия, раздолбанная, разваленная всем нашим дружным обществом, в последнее время режимом Януковича, но не только им, собирала с миру по нитке. Я участвовал в этих событиях с самого первого дня, я прекрасно помню, как одним аккумулятором заводили колонну БМТ, потому что мы не могли тронуться с места полтора часа.

Это было, мы что угодно могли, но не угрожать, тем же самым самоопределившимся или пытающимся самоопределиться местным советам Донецкой и Луганской области, и так далее. Все что угодно, кроме угрозы, у нас не было сил угрожать, мы еле-еле отбивались там. Сорок террористов Бабая оставили государству Украина сорокамиллионному, крупнейшему в Европе, ситуацию, когда просто катастрофа, и мы не знаем, что с этим делать.

Сейчас немножко по-другому. Сейчас у нас 250 тысяч вооруженные силы и порядка 300 тысяч резерва, это совсем другой расклад. Мы превосходим российскую армию по некоторым спектрам вооружений, дальнобойное снайперское оружие и так далее, по пехотным боевым порядкам, количеству прицелов ночного видения, и приборов ночного видения у нас больше в войсках уже благодаря западным союзникам.

О правах России мы поговорили, теперь вопрос, имеет ли право Украина защищать свои национальные интересы, заботиться об украиноязычных там и так далее, о территориальной целостности и неприкосновенности? Ну конечно, имеет. Мы тоже реализуем свою политику, эта политика заключается в том в данный момент, что мы идем в ЕС и в НАТО, считаем их нашими партнерами и они считают нас партнерами, у нас существуют стратегические договорные отношения, по которым мы с ними взаимодействуем.

Поставки оружия, которые есть и которые обсуждаются, ну считать, что Черноморскому флоту угрожают два катера береговой охраны и это провокация, может человек только с очень пылким воображением, или человек, которому нужен повод серьезный, потому что как бы корабельный состав, исчисляемый десятками и сотнями Черноморского флота, и там четыре украинских катера несчастных, это несерьезно.

Скажите, а есть ли план силового восстановления территориальной целостности Украины? Можно ли с уверенностью говорить о том, что такого плана не существует?

101% я вам даю, что у нас нет таких планов, и мы не собираемся возвращать территориально [неразб.]. 101%, что мы не собираемся возвращать Донбасс силой. Вот смотрите, Минские и Нормандские договоренности очень похожи на те, которые не работают, вообще Минская группа была создана для того, чтобы технически определить, как я понимаю, стороны Нормандских соглашений, заключенных на уровне глав держав.

Но мы не собираемся нападать по одной просто причине: Донбасс это городская конгломерация, мы показали в 2014 году, что мы можем наступать, избегая жертв среди мирных жителей по максимуму, то есть наступая вдоль основных дорог, не заходя, отрезая города и населенные пункты, стараясь не заходить в них. Но все равно, это жертвы среди мирных жителей, а это граждане Украины, мы не собираемся жертвовать нашими гражданами.

Единственный вариант, при котором мы будем воевать на Донбассе — это когда нам навяжет Российская Федерация такую войну, у нас уже выхода не будет, но тогда в Украине война и сейчас идет, острую стадию конфликта. Поэтому сразу могу вас заверить, что никуда не собираемся нападать. Для нас политика очень простая — даже очень плохой мирный процесс, с КПД 0,005%, все равно лучше самой яркой и горячей войны.

Я хотел бы обратиться к россиянам, которые нас слушают, и сказать вам, что дорогие россияне, что у меня мама русская, и в Украине таких людей очень много. Весь этот опыт войны восьмилетней показывает нам, что никому от нее хорошо не становится, ни украинцам, ни русским. Единственный нормальный путь к решению этого конфликта — это переговоры, тяжелые, сложные, но переговоры.

Я знаю, что призыв подействовать на собственное, на кремлевское руководство в России звучит сомнительно, но тем не менее, по крайней мере, помните, что мы, украинцы, будем защищать исключительно только свою собственную землю, мы будем стрелять из каждого окна. Вот этой ситуации нужно не допустить, пока это возможно не допустить.

Спасибо.