Не танцуй в трусах: как государство воспитывает в детях ненависть к скрепам

В моем семейном альбоме хранится фотография — середина моей головы выбрита наголо, а оставшиеся по бокам волосы покрашены соответственно красным (слева) и зеленым (справа), как того требует международная кодификация сигнальных огней. На мне надета тельняшка, в которой на животе вырезана большая круглая дырка таким образом, что виден мой пупок. Рядом со мной стоят мои друзья, на обоих женские платья, и их губы и глаза подведены косметикой. Это 1999 или 2000 год, большой российский парусник, на котором мы с сокурсниками по морскому вузу ходили через океан, и от наших вечеринок того времени у меня осталось много фотографий, и некоторые из них, когда я годы спустя пытался публиковать их в соцсетях, блокировали как порнографический контент. Разумеется, я примеряю сейчас на себя ситуацию с ульяновскими курсантами — я тоже закончил гражданский вуз с полувоенными порядками, фуражками, погонами и офицерской честью, и, хотя девяностые были сами понимаете каким временем, сейчас я понимаю, как мне повезло отучиться до скреп, цензуры и государственного ханжества. Наша вполне официальная дискотека в здании курсантского клуба, то есть не самодеятельность, а легальное учреждение с вывеской, называлась «Голубая устрица», и ни одной ветеранской или какой-нибудь еще организации не приходило в голову требовать ее переименования или закрытия.

«Пели бы они „Катюшу“, плясали бы лезгинку — это еще можно понять»: почему танец ульяновских курсантов вызвал волну возмущения и сравнения с Pussy Riot

Меньше всего хочу спекулировать на разнице между поколениями — кому лучше, кому хуже, кому повезло, кому нет. Молодежь всегда одна и та же, люди всегда хотят примерно одного — всяких радостей и удовольствий сегодня и большого жизненного успеха завтра. Все рамки и ограничения, которые накладывает на молодых внешняя среда, играют, в общем, самую позитивную и полезную роль — необходимость преодоления препятствий убедительнее всего заставляет двигаться вперед. Сейчас в роли этих препятствий выступает реакционный идеологический мейнстрим, готовый объявить святыней даже фуражку курсанта гражданской авиации. И молодой человек, который хочет, чтобы его жизнь сложилась, сейчас вынужден учитывать все эти реакционные установки, не нарушать их, не танцевать в трусах, не подходить к вечному огню, не ловить покемонов в церкви и что там у нас еще нельзя делать.

Если молодой человек умный и осторожный, он легко справится с этими ограничениями. В конце концов, без танца в трусах действительно можно обойтись, это несложно. Но по итогам этого романа воспитания обязательным свойством русского человека двухтысячных годов рождения станет искренняя ненависть ко всем так называемым святыням — и к фуражкам, и к вечным огням, и к церкви, и к флагу, и к гербу, ко всему. Нам предстоит дефолт всех нынешних ценностей, причем не только тех, которые и сейчас кажутся абсурдными, но и вообще всех. На поваленном памятнике князю Владимиру когда-нибудь будет плясать голый трансвестит.

Студенты ульяновского техникума сняли клип в поддержку курсантов летного училища

Это вопрос ответственности не воспитуемых, у воспитывающих. Это от старшего поколения — от преподавателей, чиновников, пропаганды, — зависит, что и кого будут ненавидеть люди лет через двадцать. Комсомол семидесятых и восьмидесятых воспитал перестроечных антисоветчиков. Лихие свойства первых постсоветских лет сделали неизбежным консервативный разворот в нулевые. Доведенный до абсурда скрепизм десятых годов уже сейчас формирует облик России двадцатых и тридцатых — люди, пережившие наше время, будут бояться любых скреп и святынь, будут шарахаться от них, не делая различий между реальными и выдуманными ценностями. Тверк, покемоны, яичница на вечном огне — все, что становится поводом для скандала в наше время, будет нормой через десять-двадцать лет, и те несчастные пенсионеры, в которых превратятся нынешние скрепохранители, будут хвататься за головы и падать с инфарктами. А кто виноват? Сами и виноваты.

И еще одно такое прямо маниловское, мечтательное замечание. Сейчас еще идет борьба, пишут петиции — мне особенно нравится просьба к ульяновскому губернатору простить курсантов. Наверное, этих парней отчислят из их института, их ждет военкомат, их жизнь сломана во имя каких-то чудовищных выдуманных идей, во имя святости фуражки. И как было бы в идеальном мире — Россия ведь не единственная страна, в которой готовят гражданских летчиков. Было бы очень здорово, если бы каждый из отчисленных курсантов смог на следующий же день продолжить обучение в какой-нибудь другой стране — без экзаменов, без бюрократических проволочек, просто — вот предыдущая лекция была в Ульяновске, а следующая уже где-нибудь в другом месте. Понятно, что это скорее фантастика, и что на российском паспорте вообще нужно большими буквами напечатать «Ты никому не нужен» — но помечтать-то можно. Очень не хочется, чтобы судьба этих, очевидно, не самых плохих парней оказалась в руках обезумевших от духовной конъюнктуры начальников. 

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.