«Любой бы уже взял кувалду и расколошматил бы все»: Кашин о том, почему судьбе Медведева не позавидуешь

«Богатые тоже плачут» — это не столько название мексиканского сериала, сколько программное высказывание постсоветской России. Сериал в нашей стране начали показывать осенью 1991 года, сам жанр мыльной оперы был тогда в новинку, а телеканалов было раз в двести меньше, чем теперь. И, в общем, понятно, что это было не просто кино — с тех самых пор, уже 26 лет, мы все знаем, что у самых благополучных людей, которые значительно благополучнее любого из нас, и проблемы тоже несопоставимо более ужасные, чем у нас. То есть, наверное, это такая манипуляция — у кого-то суп жидок, а у кого-то жемчуг мелок, — но, повторю, именно общенациональный опыт, связанный с этим сериалом, воспитал нас таким образом, что про богатых мы знаем и понимаем, что они тоже плачут.

Пять ошибок в интервью Медведева. Фактчек Дождя

О том, что Дмитрий Медведев богат, нам рассказал Алексей Навальный в фильме «Он вам не Димон». О том, что Дмитрий Медведев тоже плачет, мы узнаем каждый день из новостей. Оговорюсь — я сейчас не о фактах, а об ощущениях и о медийном образе; понятно, что плачущего Медведева нам никто не показывал, и понятно, что фильм Навального не истина в последней инстанции. Но те дома, которые мы видели в фильме, виноградники и что там еще было — кто позавидует этому богатству, кто скажет, что хочет им обладать на тех условиях, которые предусмотрены суровой реальностью российской власти? Каковы эти условия, понять несложно — довеском к благополучию идет и постоянный страх отставки, и всеобщие насмешки, и то, что тебя никто не воспринимает всерьез, вообще никто, даже те люди, которых ты сам сажаешь перед собой за стол, чтобы ответить на их вопросы перед телекамерами.

В кукольном театре маэстро Путина роли распределены так, чтобы единственным бесспорным персонажем был сам маэстро. У остальных обязательно есть какие-то системные дефекты — у Медведева, у Сечина, у Собянина, у кого угодно. И это действительно «богатые тоже плачут» — у этих людей есть все, но за это все они и платят такую цену, что и детям их, и внукам тоже так или иначе придется ее платить.

То есть я понимаю, что первое движение души нормального гражданина, когда Медведев рассуждает об обормотах и прочем — это посмеяться, но это неправильное движение души, потому что просто представьте себя на этом месте, когда каждый день вы должны вызывать у миллионов смех или неловкость — да тут любой бы уже взял кувалду и расколошматил бы все вокруг себя, а Медведев ничего, держится и терпит. Мне кажется, это главный вывод из любого его публичного выступления, в том числе — последнего интервью телеканалам.

Об этом же интервью — моя колонка для издания Репаблик.

Сейчас принято посмеиваться, вспоминая те четыре года молодого президента-модернизатора, увлеченного гаджетами, рок-музыкой и банальностями вроде «свобода лучше несвободы». Но, каким бы искусственным и вымученным ни был тот образ, он, по крайней мере, был подробно продуман и сконструирован. Российская власть — это вообще прежде всего сборище телевизионных персонажей, и Медведев как персонаж был вполне на уровне, имел свой узнаваемый образ и голос, мог рассчитывать на собственных поклонников. Но, уйдя в 2012 году из Кремля, он не получил никакого образа взамен — с ним остался прежний набор реплик и масок, которые вне роли неуместны и смешны, но кроме них, у него ничего нет. Образ Медведева после 2012 года — как хороший автомобиль, лишенный по какой-то причине «родного» сервиса и, по мере износа, ремонтируемый в колхозных мастерских, перекрашиваемый дешевой краской, обрастающий всеми положенными в таких случаях признаками, которые свойственны, скажем, старым иномаркам на современной Кубе. Прежний образ распался, от него уже ничего не осталось, а нового нет — то ли самому стало все равно, то ли не у кого попросить консультации, то ли это такая форма протеста против учиненной шесть лет назад несправедливости. Но чем бы ни была вызвана эта имиджевая катастрофа, продолжающаяся уже шесть лет, она привела к тому, что единственное чувство, которое может вызвать сегодня Дмитрий Медведев — это неловкость. Неважно, что он говорит в своем интервью. Неважно, согласованы ли заранее вопросы. Сильнее всех деталей — эта неловкость и за него, и за тех, кто с ним разговаривает, и даже за операторов, которых нет в кадре, но которые тоже все понимают и чувствуют. Если создатели фильма «Он вам не Димон» не обманули, и те богатства действительно принадлежат Медведеву, то это даже не возмущает — у этого человека историческая и политическая судьба настолько невыносима, что, право же, пусть хотя бы в быту у него все будет хорошо.