Кому именно уступил Путин? Олег Кашин — о единственной интриге после пенсионной речи

«Пенсионное» телеобращение Путина — я думаю, не один я стал вспоминать, когда еще такое было, чтобы Путин выступал с обращением к нации, объясняя какое-нибудь непростое решение. Будучи нашей главной телезвездой, Путин явно не любит этот формат, когда двое в комнате, я и Путин. Чаще всего он появляется в роли хозяина кабинета, в который заходят министры и губернаторы, ну или вот эти большие ежегодные форматы вроде «прямой линии», которые с ним, вероятно, прежде всего и ассоциируются. Ну и новый год без пара изо рта, конечно. А чтобы вот так садиться и что-то объяснять —можно вспомнить только самое начало его царствования, 2000 год, когда вопреки мнению тогда еще очень влиятельной либеральной части общества — даже Борис Ельцин по этому поводу высказывался (и это был единственный случай его публичного несогласия с Путиным!) — Путин поддержал возвращение советского гимна и произнес такую, в общем, историческую фразу — «возможно, мы с народом ошибаемся».

«Самое слабое выступление Путина»: Глеб Павловский — о пенсионной речи президента

Сейчас драматургия строго противоположная. Теперь уже Путин чуть ли не впервые заявляет о несогласии с народом, доказывая ему, что другого выхода нет, что пенсионный возраст повысить все равно придется, и хотя это грустно, нужно смириться, и вот вам в утешение несколько смягчающих моментов вплоть до льгот коренным народам севера и многодетным матерям юга. Так могла бы выглядеть уступка массовым протестам, но массовых протестов не было, и поэтому непонятно, кому именно уступает Путин — тем, кто на непубличных совещаниях доказывал, что реформа опасна и не нужна? «Социологии ФСО», на которую у нас часто ссылаются, и которой никто не видел и не знает, как она работает — но вряд ли это прямые опросы, может быть, социологи в погонах подслушивают разговоры людей, а потом подсчитывают матерные формулировки и рисуют соответствующие графики.

То есть главная интрига — кому именно пошел на уступки Путин. И, кажется, нет другого ответа — себе. Путин пошел на уступки себе. Все объяснения — и умные, которые есть у условного Кудрина, и карнавальные, которые на протяжении всего лета тиражировало телевидение, показывая нам веселых старичков, которым вообще не нужна пенсия — это все был какой-то разговор внутри одной головы, и сейчас он закончился путинским обращением и компромиссом, которого никто, в общем, не требовал. Дмитрий Песков называет поступок Путина смелым, но смелость наедине с собой — это что-то совсем странное. Почти три месяца Путин уговаривал по поводу пенсионной реформы персонально себя. То, что выглядело как нежелание брать на себя ответственность, все эти смешные комментарии, что Путин не вмешивается в инициативы правительства, и что он не в курсе деталей готовящейся реформы — теперь это выглядит как «отрицание-торг-принятие», то есть все, что происходило вокруг пенсионной реформы этим летом, было прежде всего психологическим экспериментом, который Путин ставил над собой.

«От этого выступления стало только хуже»: Леонид Гозман о том, что Путин проигнорировал в своем обращении

И вот это «иначе никак» — да, это он себя уговаривает, и такой аргумент всегда работает, хотя на самом деле он не значит вообще ничего, потому что «иначе никак» — это всегда вопрос цены и приоритетов. Вот вы курильщик, хотите курить, но пачка сигарет стоит тысячу долларов — будете покупать или нет? Кто-то купит, наверное. Кто-то предпочтет сэкономить, подведя под это базу, что курить вредно, и что он и сам давно хотел бросить. Если бы выполнение социальных обязательств было для российского государства настоящим приоритетом, государство посвятило бы всего себя этим обязательствам, но даже в такой осторожной формулировке это звучит как фантастика — понятно, что приоритеты на самом деле совсем другие, и понятно, что другим российское государство быть не может, никто от него ничего не ждет, и только Путину требуется три месяца, чтобы убедить себя, что в его очередном его непростом решении нет ничего ужасного. Он себя убедил, нам остается только за него порадоваться.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.