Олег Кашин о том, почему георгиевская лента на самом деле символ нулевых годов

На людях, которые поливали зеленкой Людмилу Улицкую, были повязаны георгиевские ленточки, и это уже далеко не первые георгиевские ленточки, которые повязаны на людях вот такого рода — на тех, кто нападает на политических оппонентов, призывает к расправам, шлет проклятия. На тех, кто воюет, в конце концов. Черные и оранжевые полоски — это уже давно не огонь и дым, а прежде всего агрессия и лояльность. Агрессивная лояльность власти и ненависть к ее врагам, подлинным и мнимым.

Наверное, сейчас уже можно признать, что идея акции «Георгиевская лента» как символа памяти, преемственности поколений и гражданского единства провалилась окончательно и бесповоротно. Это уже не «Я помню, я горжусь», а что-то совсем другое. «Я ненавижу, я готов убивать». И еще — «Мне за это ничего не будет». Есть действительно очень простой тест — спросите себя, готовы ли вы сейчас, в 2016 году, прикрепить эту ленту к своей одежде или к автомобилю. Сейчас это гораздо труднее, чем десять лет назад. То, что должно было объединять, теперь разъединяет, и об этом даже не стоит подробно говорить, это и так понятно.

Что непонятно — что из этого должно следовать. Заслуживает ли георгиевская лента того, чтобы уже сейчас назвать ее зловещим символом новых российских черносотенцев? Если да, то получается, что эти ничтожества из НОДа и SERB настолько сильны и масштабны, что в их силах присвоить себе этот символ. Я думаю, это не так. Георгиевская ленточка — это все-таки не свастика, и то, что происходит сейчас в России — это все-таки совсем не Германия тридцатых, мы пока и до Латинской Америки семидесятых не доросли, мы пока, извините, довольно опереточная виолончельная диктатурка, и надо как-то умерить пафос по отношению к ней, сильных слов она до сих пор не заслуживает.

Конкретная черно-оранжевая лента — да, это исторический артефакт Второй мировой войны, это лента ордена Славы и медали «За победу над Германией», и именно в этом качестве она вошла в историю навсегда, удалить ее оттуда уже не получится. Другое дело, что нам пока только предстоит научиться относиться ко Второй мировой войне так, как она того заслуживает — как к трагедии, стоящей через запятую с коллективизацией и ГУЛАГом. Наш народ в двадцатом веке слишком долго был расходным материалом для власти, и война — это именно что один из эпизодов бесконечной истории о том, что нас, наших предков, никому не было жалко, и что власть всегда была готова платить человеческими жизнями за свои цели, иногда благородные, чаще не очень.

Это переосмысление, я уверен, нам только предстоит, и когда оно произойдет, никакого повода для спора о ленточке не останется в принципе. Почитайте, ну я не знаю, про Мясной Бор или про Ржев, и потом попробуйте сказать вслух — «Я помню, я горжусь», и мне интересно, повернется ли ваш язык, чтобы сказать это.

Но вообще георгиевская ленточка — да, это действительно важный символ памяти. Только это память не о сороковых, в которые большинство из нас и не жило, а память о нулевых. Это было, в общем, благополучное время и первый спокойный период за долгие годы, и тогда еще можно было даже не верить, а предполагать, что возможно гражданское примирение, единство как минимум в контексте национальной истории.

Ленточка в нынешнем виде появилась в 2005 году, и тогда еще не было ни «врагов России», ни «иностранных агентов», ни болотного дела, и даже МВД Чечни в нынешнем виде тогда тоже не было. Над критиками власти тогда чаще смеялись, называя их демшизой, и в принципе ничего чудовищного не было тогда даже в демонстрации лояльности этой власти. Да что говорить — даже РИА «Новости», в котором и придумали тогда акцию «Георгиевская ленточка», считалось в то время местом работы, вполне пригодным для приличного человека. У меня у самого какой-то прямо миллион знакомых там работал и все до сих пор тепло вспоминают это время.

Я не готов называть нулевые временем надежд, но что бесспорно — что это было какое-то совсем другое время по сравнению с нашим. Оно закончилось и никогда больше не вернется. Если относиться к георгиевской ленте как к артефакту именно из того времени, все встает на свои места. Это память о нулевых, а не о сороковых. ​

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.