15 лет журналу, который придумал нам мир

Илья Красильщик, директор по продуктам «Афиши»: Самое важное, что у «Афиши» было,  - это люди, которые в ней были и которые в ней остаются. И перечислять невозможно, потому что бесконечное число людей. «Афиша» и любое хорошее место славится числом хороших людей на квадратный метр. Здесь всегда была полная свобода, и люди, делающие «Афишу», делали так, как им этого хотелось, делали то, что они сами хотели. Так происходит дело далеко не везде и не всегда, но, в общем, «Афиша» этому правилу следовала неукоснительно. Я не могу сказать про 1999 год, в 1999 году журнал, который был, мне кажется, не до конца оформился в ту «Афишу», которая потом была. Пик, рассвет, мне кажется, был в 2000-м, 2001-й – 2002-й, 2003-й годы. Это  была какая-то одна «Афиша», которая придумывала Москву. Потом «Афишу» унесло в какую-то другую сторону, говорили, что это журнал для хипстеров. Никто не понимал, что такое «хипстеры». Говорили, что про какую-то модную молодежь, сам журнал назвал этих людей «хипстерами». Потом ее унесло в какую-то сторону какой-то рефлексии больше, в политику, потому что всех в журнале это интересовало. Сейчас, наверное, еще в какую-то сторону. Это зависит от главного редактора. Ее все время куда-то уносило, и это тоже очень важно. Практически все время я чувствую тут неограниченную свободу.

Фишман: Во-первых, я тебя поздравляю. Это, конечно, твой успех и твой ребенок. Поздравляю тебя с днем рождения. Во-вторых, я хочу начать с позитивного вопроса. Действительно, эта штука получилась и полетела. Мы все видели, как это происходило с 1999-го и вначале, и в середине «нулевых». Почему? Какой был главный фактор? То ли потому что действительно началась эта новая Россия после дефолта, кризиса, вдруг открылись двери и все вышли на улицы и стали смотреть по сторонам. То ли потому что собрались хорошие люди, то ли потому что ты такой умный, то ли еще по какой-то причине? Что было главным, на твой взгляд, фактором? Почему получился такой успех?

Илья Осколков-Ценципер: Конечно, потому что я такой умный.  На самом деле как всегда в таких вещах, мне кажется, что это все совпало. У нас получилось уцепиться за какой-то воздух времени, почувствовать меняющуюся эпоху и ее определить. Дать ей какой-то язык и какие-то слова. Вы меня поздравляете и говорите, что «Афиша» мой ребенок, у меня, честно говоря, не настолько острые чувства на эту тему испытываю, поэтому, думаю, могу довольно объективно об этом судить. Бывают издания, которые предлагают новый язык, новый взгляд на вещи, новый какой-то мир: «Афиша», «Коммерсант» в какой-то степени сделал, может быть, кто-то еще. Мне кажется, это отчасти везение, отчасти сочетание удивительного набора людей, отчасти эпоха, но это все же взаимосвязанные вещи: каким-то образом правильных людей на тебя выносит, когда ты делаешь правильные вещи.

Фишман: Понимаю, когда это успех, фора, которую получает победитель. Ему всегда везет чуть больше, чем всем остальным. Мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. Что будет дальше? Этот новый язык, новые люди, новая реальность, отчасти сформированная «Афишой», ею описываемая.  Что с ней будет сегодня, когда мы живем в других реалиях? Сегодня не начало 2000-х, сегодня середина 2010-х, и она выглядит совсем иначе.

Осколков-Ценципер: Другая эпоха будет выражена, скорее всего, кем-то другим. Это очень сложно. У «Афиши»  получалось это сделать пару раз, пару раз ловить какой-то воздух, воздух эпохи, пару раз выражать это очень точно. Но превратить этот механизм, который это делает постоянно, всегда очень сложно. Ты можешь просто качественно делать свою работу, меняться со временем, но такой абсолютно звенящей точности выражения времени – если у них это получится, можно только позавидовать. Но это необязательно, чтобы хорошо делать свою работу. Если это сделает кто-то другой, тоже прекрасно.

Фишман: Что будет с «Афишей», в двух словах, в течение ближайших двух-трех лет?

Осколков-Ценципер: Не знаю.