Журналисты The New York Times о премьере фильма «Первая полоса»

Фишман: Мы честно признаемся с Таней, что мы не успели посмотреть этот фильм, и конечно, планируем это обязательно сделать. Но он произвел некий шум. Действительно, достаточно интересная картина, насколько можно судить по многим рецензиям, которые мы читали. И собственно, там главный вопрос, про который мы понимаем, этот фильм посвящен, это, собственно, американская пресса: печатная пресса, она уже умерла или она еще находится в состоянии агонии? Вот какой, собственно ответ? Правильная ли это постановка вопроса, и какой ответ даете вы в этом фильме?

Аранго: В этом фильме берется период за последние несколько лет, начиная с 2009-го, и вот за два года до того момента как фильм был готов - 2011-го года - газета New York Times изменилась. И нельзя говорить о том, что печатная пресса в Соединенных Штатах умерла, потому что команда New York Times смогла воплотить какие-то идеи, которые уже предлагал интернет, например, встроить аккаунты Twitter, блоги и таким образом, перестать были газетой в классическом понимании. И стать средством массовой информации, которая находится на грани интернет-технологий и классических печатных технологий.

Арно: Здесь с нами за столом нет режиссера фильма Эндрю Росси, но, тем не менее, у вас есть возможность ответить за него. В какой момент и почему у него возникла идея этого фильма?

Фишман: И может быть, мы спросим у Дэвида Кара, который, насколько мы понимаем, является, в общем, главным героем этой картины, во многом, вокруг него она сфокусирована.

Кар: Эндрю, по сути, сделал хорошую журналистскую работу. Он пришел в New York Times и начал задавать вопросы, пытаясь найти вот идею этого фильма. И Дэвид, когда к нему обратились с просьбой поучаствовать, отправил его к своему начальнику, даже не надеясь, что Эндрю вернется. И очень удивился, когда у Эндрю появилась действительная такая задумка и уже какие-то методы реализации.

Фишман: А почему режиссера заинтересовала именно работа медиа деск, того Департамента в газете, который занимается индустрией как таковой?

Кар: Но участники этой картины хотели оставаться репортерами, то есть придерживаться своей стези. У режиссера картины появилась идея создать некую историю внутри истории. То есть рассказать об индустрии глазами тех, кто в этой индустрии работает. И поэтому там появились кадры, снятые с плеча, когда зритель может почувствовать себя вот частью коллектива газеты.

Фишман: У меня вопрос еще к господину Кару. Такой все-таки, каков его диагноз? У печатной журналистики, у журналистики, в которую вкладываются значительные ресурсы, которые должны вкладываться в расследование и так далее. Которое, собственно, поставляет новости, у нее есть будущее? Я просто немножко поясню, я сам два года назад в разгар кризиса был что-то проходил вроде стажировки в газете Washington Post, главный конкурент газеты New York Times. И я наблюдал каждый день как увольняют журналистов одного за другим, очень именитых журналистов. Было понятно, что кризис крутится просто горло журналистики как таковой. И совершенно наступает новая эра. И собственно, все с ней столкнулись.

Кар: В Washington Post они применили такую схему, они почему-то избавились от действительно сдающих тренд журналистов, сняли сливки, как выразился Дэвид. И таким образом, они начали отстоять от New York Times. Потому что, как говорит Дэвид, задача газета, задача журналистики, она остается прежней, это находить истории, которые нигде больше вы встретить не сможете. И в этом плане конкурировать с Интернетом довольно сложно. Потому что в Интернете новости поставляются каждому человеку адресовано.

Аранго: Но, вот мы остановились на рассказе Тима об истории, которую он фактически сделал незадолго до этого в Багдаде, где он возглавляет бюро New York Times. Тим рассказывает о том, что когда он находился в Иранке, он фактически оставался не единственным журналистом с запада, который там остался…

Фишман: Давайте мы просто подытожим, что сказал Тим.

Аранго: Тим сказал, что вот эта конкуренция с Интернетом она заставила журналистов искать какие-то новые пути и этим сделала журналистику классическую гораздо качественнее.