Замминистра образования Федюкин: планов по реорганизации РАН у нас нет

Федюкин: Здесь трудно действительно комментировать это письмо, авторы его написали, сочли это необходимым. Мы исходим из того, что меньше всего намерения министра, наши намерения состоят в том, чтобы обидеть, оскорбить кого-то из ученых. Мы все, и министр, и вся команда министерства, безусловно, глубоко уважаем всех российских ученых, независимо от того, где они работают, и обидеть их не входит в наши планы никоим образом. Наоборот, наша задача – создать им наиболее благоприятные условия для работы, наиболее комфортные условия для работы. К сожалению, мы сегодня видим, что в целом ряде организаций таких условий нет, там ученые работают не в тех условиях, как они должны бы, к сожалению, ученые, ведущие, международного уровня, не пользуются в целом ряде организаций тем признанием, тем комфортом, как это должно быть. В том числе, это во многом относится и к организациям Академии Наук. И здесь наша позиция известна и была заявлена давно: мы работаем над улучшением эффективности работы всех организаций российской науки. В том числе, это относится и к Академии Наук, где в целом ряде случаев действительно ученым не обеспечиваются необходимые условия. Обеспечивать их – прямая обязанность руководства Академии Наук, поэтому мы готовы обсуждать. Мы это делаем постоянно. Все ученые, которые интересуются диалогом с нами, которые хотят участвовать в этом диалоге, знают, что мы постоянно ведем обсуждения, мы открыты для общения по электронной почте, мы встречаемся и проводим совещания, семинары. Десятки рабочих групп с привлечением, в том числе и членов Академии Наук, академиков, член-корров, членов президиума по самым разным вопросам. Поэтому мы готовы обсуждать все вопросы, и то, как нам создать для наших ведущих ученых более комфортные условия, в том числе в рамках Академии Наук.

Арно: Вы готовы обсуждать, вы, как мы здесь поняли, не хотите, чтобы этот конфликт продолжался. Тем не менее, вы можете озвучить примерный план реорганизации Академии Наук?

Федюкин: Министр достаточно четко свою позицию в том самом интервью, о котором вы говорите, озвучил. Речь идет о том, что по целому ряду аспектов те формы и организации науки – подчеркиваю, речь идет именно о формах организации науки, мы, безусловно, уважаем всех российских ученых и обсуждаем сейчас формы организации науки и механизмы создания наиболее благоприятных условий для их работы – несовременны во многом, не создают благоприятных условий для работы ученых. Как их совершенствовать? Нужно обсуждать. Министр сказал, что каких-то готовых решений нет. Понятно, что любые изменения должны быть связаны, в том числе и с увеличением финансирования в науке. Понятно, что переход к более современным, совершенным формам, как говорил об этом министр в интервью, это, в том числе вопрос и дополнительного, существенного финансирования. Это нужно обсуждать.

Арно: А сокращение штата?

Федюкин: Что сокращение штата?

Арно: Подразумевают ли эти изменения сокращение штата?

Федюкин: Еще раз повторяю вам. Как сказал министр, готового рецепта какого-то, готового плана не существует. Существует понимание, и я думаю, что все активно действующие ученые, по крайней мере, с которыми общаемся мы, с этим согласны, что организация науки должна быть более современной. Должно быть нацелено создание более комфортных условий для работы ученых.

Арно: Вы общими фразами говорите, хотелось бы какую-то конкретику…

Казнин: Может, следует еще и мнение академиков еще озвучить? Они ведь опасаются, что их просто отодвинут от решения каких-то вопросов, которые они до этого, собственно, и решали, занимались этим. Что их лишат какого-то государственного финансирования и будет создан тот самый совет…

Федюкин: Послушайте, зачем вы повторяете какую-то непрофессиональную ерунду, которую напечатала одна наша уважаемая газета, упоминая этот совет? Совершенно очевидно, что орган из двух десятков ученых не может, ни в каких мечтах и фантазиях, являться альтернативой такой организации, как Академия Наук, с ее сотнями институтов, десятками тысяч ученых. Это просто глупость, и честно говоря, мы были удивлены, когда коллеги таким образом пытались это интерпретировать.

Казнин: Но ведь академики просто подхватили…

Федюкин: А что и почему подхватили отдельные представители Академии Наук, и чего они опасаются, это вопрос лучше задать им. Подчеркну, что мы заинтересованы в максимальном сотрудничестве со всеми работающими на международном уровне, по высшему разряду учеными.

Казнин: Но конфликт все-таки есть, обида есть. Мы это видим, есть открытое письмо, есть высказывания видных академиков. Каким образом будет решаться этот вопрос?

Федюкин: С нашей стороны никакого конфликта нет, есть понимание того, что положение ученых нужно улучшать, понимание того, что положение ученых во всех организациях российской науки – в вузах, университетах, институтах, везде – должно улучшаться. Понимание того, что это, в том числе требует и совершенствование организационных форм устройства нашей науки.

Казнин: Почему не можете вместе с Академией Наук этим заниматься?

Федюкин: Мы, кажется, с вами идем по кругу. Мы начали с того, что мы готовы и постоянно ведем обсуждения, встречаемся с представителями Академии Наук, с коллегами из самых разных институтов. Сегодня я буквально приехал сюда с совещания председателя правительства по теме аттестации, по ВАКу, на котором выступали представители Академии Наук, вице-президент Козлов, академик Каблов, другие коллеги. Поэтому говорить о том, что мы не работаем, не обсуждаем эти проблемы, в том числе и с членами Академии Наук, руководством АН, просто не соответствуют действительности.

Казнин: Еще академики жалуются на финансирование. Вы об этом тоже упомянули. А есть какие-то планы уже в бюджете? Заложено в ближайшие годы увеличение финансирования? И насколько?

Федюкин: Как вы знаете, и мы, и председатель правительства, это осенью озвучивалось, считаем, что финансирование российской науки должно увеличиваться. Мы отстаиваем эту позицию до последнего, но вы прекрасно понимаете, что бюджетный процесс – процесс довольно непростой, особенно в той ситуации, в которой мы находимся сейчас. Вы прекрасно знаете, я думаю, как и все телезрители, которые следят за новостями, какая у нас в этом смысле сейчас бюджетная ситуация. Но мы от этой позиции – о том, что российская наука должна получать больше денег – не отказываемся. Мы, безусловно, из этого исходим и будем делать все, что в наших силах для того, чтобы ситуация здесь улучшалась.

Казнин: Речь идет об очень серьезных суммах. Когда сравнивают, как финансируется наука, например, в США и России. Это десятки раз, если не сотни.

Федюкин: Повторюсь, мы согласны и исходим из того, что, конечно, российская наука должна получать больше финансирования. Но, несомненно, также, что увеличение финансирования не может не сопровождаться совершенствованием тех форм, инструментов организации науки, которые у нас есть. К сожалению, даже те средства, которые у нас выделяются, в ряде случаев у нас тратятся совершенно неэффективно. Они не дают того результата, они не создают ученым условия для работы. К сожалению, это факт в целом ряде организаций. И этот факт, я думаю, нам всем стоит признать и начать движение как раз по улучшению ситуации.

Казнин: Вы сказали, что рецепта нет, как это все будет происходить в ближайшее время. Тем не менее, будет какая-то реорганизация или совершенствование структуры Академии Наук? Может, она будет совсем меняться, ведь академики боятся и этого, что у них из рук уйдет власть, что привычная система – а люди там сидят долгое время уже, годы – вдруг изменится, и у них такое ощущение, что даже психологически «почва уходит из-под ног».

Федюкин: Кто чего боится, и какие у кого ощущения мне сказать трудно. Это лучше спросить у тех коллег, о которых вы говорите. Мы здесь еще раз абсолютно открыты к обсуждению того, как нам улучшить условия для работы российских ученых, как улучшить условия организации труда в институтах и вузах, и в государственных научных центрах во всей российской науке.