Задержание оператора ДОЖДЯ. Подробности из первых рук

Оператор телеканала ДОЖДЬ провел почти сутки в отделении милиции. Владимир Комиссаров и его товарищ вчера вечером ждали маршрутку, а дождались кортеж с правительственными машинами и мигалками.

Дело происходило на пересечении Рублевки и Кутузовского шоссе. С утра, когда чиновники едут на работу здесь огромная пробка. Владимир и его товарищ встретили кортеж ночью.

Попытка снять правительственные мигалки на телефон закончились задержанием. Владимир Комиссаров и его друг Александр Федоров, оператор телеканала Russian Travel Guide, рассказывают, как все произошло.

А адвокат Рамиль Ахметгалиев дал советы, что делать в подобных случаях.

Комиссаров: Мы ждали маршрутку, образовалась огромная пробка, там обычно ругались матом и т.д. Увидели мигалки и решили пойти снять их на мобильный телефон. Сняли.

Казнин: А дальше?

Комиссаров: Мы снимали сначала с одной точки с Кутузовского, а потом с переезда на Рублевку. Потом вернулись обратно на остановку, начали ждать опять автобус. Через некоторое время, минут через 15-10 к нам подошел сотрудник ФСО вместе с двумя сотрудниками ГИБДД.

Писпанен: Вы оба снимали?

Федоров: Снимал я.

Писпанен: Ну вот они подошли и сказали что?

Федоров: Сказали, что мы задержаны, потом нам предъявили такое обвинение, что, мол, мы демонстрировали свои гениталии президентскому кортежу и еще нецензурно выражались.

Писпанен: То есть сначала вам сказали, что вы за съемку задержаны, а потом все-таки…

Комиссаров: Сначала нас задержали, первая причина была то, что мы вышли на проезжую часть перед президентским кортежем, хотя мы за бордюр не выходили.

Федоров: На самом деле, я просто там недалеко живу и прекрасно знаю, что кортеж поворачивает направо на Рублевское шоссе, то есть дальше по Кутузовскому он не едет. Я вышел как раз на место, где остановка автобуса. Территория, такая помеченная желтыми линиями зигзагообразными. С другой стороны дороги я услышал звук, мне кричал какой-то мужчина, чтобы я ушел с дороги в очень грубой форме. Я не знал, кто это кричит, может, какой-нибудь сумасшедший, я же не знаю, кто это. Секунд 10 еще осталось, и я понял, что лучше пойти снимать как раз на съезде на Рублевское шоссе.

Писпанен: Сейчас как раз вы видите карту, которую мы подготовили вместе с Володей и его другом. На этой карте как раз отмечено место, в котором они на самом деле стояли, и которое прописано в протоколе. В протоколе задержания написан совсем другой адрес. Почему?

Федоров: Там написано «владение 50». Там торговый комплекс «Времена года». Мне кажется, может быть, ошибка просто была?

Комиссаров: И выяснилось это только на суде уже сегодня.

Писпанен: Во всяком случае, в суде вам пообещали, что исправят ошибку эту.

Федоров: Ну да, потому что судья несколько раз переспрашивал по поводу точного местоположения, где мы находились. Она не объяснила, конечно, этих вопросов, но можно было догадаться, что она поняла ошибку в составленном протоколе.

Казнин: А потом что? После того, как к вам подошли сотрудники ФСО и представители ГИБДД, вам сразу забрали? Они показывали удостоверения, кстати, когда представлялись?

Федоров: Я в это время был отвлечен очень напряженной беседой с сотрудниками ГИБДД, а потом, когда я переключил свое внимание, еще параллельно снимал на телефон общение мое и сотрудников.

Казнин: Вы представились, что вы журналисты?

Комиссаров: Я представился.

Федоров: Я тоже сказал, что работаю на телевидении. Сотрудник Федеральной службы охраны президента мне не представился. Я снимал на телефон, говорю: «Представьтесь, пожалуйста, покажите ваше удостоверение». Он говорит: «Я уже представлялся». Говорю: «Вы мне не представлялись». Говорит: «Я не буду». Так что почему я должен был его слушаться, если я не знаю, кто это такой? Если он мне не показывает свое удостоверение? Дальше приехала ППС, и нас забрали.

Комиссаров: До этого были еще долгие пререкания с сотрудниками ФСО. Он требовал удалить видео.

Федоров: Требовал удалить запись проезда кортежа, что я и сделал. Тут же удалил.

Писпанен: В принципе, инцидент был разрулен?

Федоров: Я удалил еще до того, как нас посадили в машину.

Комиссаров: Сотрудник ФСО этого не видел.

Федоров: Был занят разговором по телефону, видимо, со своими коллегами.

Казнин: Обвинение в демонстрации гениталий возникло еще на остановке или уже в отделении милиции?

Комиссаров: Я узнал об этом в ОВД, ближе к 4 утра.

Писпанен: Давайте скажем честно и прямо – это было или не было? Написано в протоколе, мы видим скан протокола.

Казнин: «В момент проезда правительственного кортежа показывали свои гениталии. На замечания сотрудников ФСО не реагировали. Также выражались грубой нецензурной бранью».

Писпанен: Вот по пунктам всем этим – показывали, выражались, что было?

Федоров: По поводу показа гениталий я могу предположить, почему так могло произойти. У Владимира есть такая мода – он носит два ремня. И вполне возможно, что когда проезжал кортеж, они заметили, что светлые штаны, как будто бы опущен ремень и показывается, как было написано в протоколе.

Писпанен: Они могли подумать, что ты показываешь стриптиз в какой-то момент?

Комиссаров: Наверное.

Федоров: Заднюю часть гениталий.

Казнин: Если бы была задняя часть гениталий, так бы и написали в протоколе.

Федоров: До этого был, не знаю, как называется, такой обвинительный листок, который составлял сотрудник ФСО, я там читал, там было написано смешно – «задняя часть гениталий».

Писпанен: То есть действительно это было?

Казнин: Когда вам про ваши гениталии сказали, кто это говорил конкретно, и какое было выражение на его лице? На передней части лица?

Комиссаров: Мне говорил майор милиции, он просто со мной беседовал, не для протокола. От него я это услышал в первый раз.

Писпанен: А у вас добивались каких-то показаний, типа зачем показывал?

Федоров: Да, спрашивали.

Писпанен: А что вы на это?

Федоров: Что мы не показывали.

Писпанен: А вы в отказку?

Федоров: Главное, я знаю, что Вова не показывал, а я уж тем более не показывал, потому что я в это время снимал. Я же не мог делать несколько дел сразу.

Казнин: Почему?

Федоров: Я же Гай Юлий Цезарь.

Писпанен: А ругань? Написано: «выражались грубой нецензурной бранью».

Комиссаров: Ругань могла быть, но это между собой только.

Федоров: Мы отходили в сторону и могли ругаться. Может быть, я не спорю, я мог обронить пару фразочек в общении с сотрудниками ДПС. Но с сотрудниками ФСО я старался держать себя в рамках.

Казнин: После того, как вас привезли, прошла ночь.

Писпанен: Вам понравилось?

Комиссаров: Очень.

Казнин: Вы спали там?

Комиссаров: На двух железных лавочках уголком.

Казнин: У вас были соседи?

Федоров: Потом появилось два человека. Какие-то местные алкоголики.

Писпанен: Узнаем, что на самом деле нужно делать в таких ситуациях в первую очередь.

Ахметгалиев: Здесь единственное, что нужно делать – указать, что он не согласен с этим обвинением, указать на то, что были свидетели. Насколько я понимаю, он был не один. Если таковых он назвать может, будет замечательно, если он их сразу же назовет, будет ходатайствовать о вызове их в суд. Самая главная рекомендация – не заниматься самолечением, первым требованием должно быть «мне нужен адвокат».

Писпанен: Первый совет вы уже выполнили, написали, что гениталии не показывали. Все написано, не согласен с этим обвинением. Остается дождаться следующего суда и идти на него  адвокатом, естественно. Когда суд?

Федоров: 13 июля.

Писпанен: А почему, кстати, перенесли сегодня?

Федоров: Потому что мы были не согласны с обвинением, и не было стороны обвинителей.

Комиссаров: У стороны обвинителей нет никаких свидетелей, кроме сотрудников ФСО и самих сотрудников ГИБДД.

Казнин: Свидетелей у вас нет.

Федоров: Нет. У сотрудников ФСО тоже нет свидетелей.

Писпанен: Тогда попросим тех, кто видел вдруг что-то на пересечении Кутузовского и Рублевки, как задерживали наших ребят, как снимали они кортеж, что они показывали в это время, что говорили, может, есть свидетели, пожалуйста, напишите нам на сайт. Мы с удовольствием пообщаемся с вами, это очень нам нужно.

Казнин: Камеры слежения там были? Не было ли об этом речи, когда вас доставили в отделение?

Федоров: Я снимал все разговоры с сотрудниками ДПС и сотрудниками ФСО на телефон. Все был заснято, но потом, когда у меня изъяли телефон, я вернул флэш-карту, сотрудники ФСО стерли все записи. Я сам изначально удалил запись, как мне сказал сотрудник, с проездом кортежа. А потом они уже сами почему-то стерли то, что я снимал, мое общение с сотрудниками.