Война пчеловодов: производители меда делят Москву

Как объяснили чиновники, от ярмарки в «Манеже» решили отказаться по культурным причинам:   ему город придумал новую концепцию, и проведение ярмарок в нее не укладывается. А ярмарка в «Царицыно» создавала пробки.

Мэрия все же не стала лишать пчеловодов и любителей меда торговых площадок, на которые был так щедр предыдущий мэр. Традиция проведения ярмарок продажи меда в столице сохранится. Но все они будут проходить только в музее-заповеднике «Коломенское».

Писпанен: Навряд ли же это просто Собянин избавляется от всего, что ему досталось от Лужкова, есть какие-то, может быть, более веские причины?

Бутов: Вы знаете, пчеловод все лето находится в степи, в горах, в лесу, и поэтому условия – близко к геологам. И мы приглашаем его в Москву с тем, чтобы он продал результаты своего труда. Он приезжает сюда, мы его опять в парк помещаем, где нет бытовых никаких условий, он в палатке торгует, там и погода может быть, всякого рода атмосферные осадки, а потом атмосфера перенасыщенности такого транспорта в городе, когда отрыт сосуд - откуда берут мед, и он влияет на качество очень.

Писпанен: Но вы же в Царицыно делали ярмарки?

Бутов: Мы проводили ярмарки там, но Царицыно и Коломенское – это две большие разницы. Там газоны, там нет шашлычных мангалов в изобилии, и вообще условия там более или менее благоприятные. И мы арендовали место, нам давали бесплатно, на стоянке, которая принадлежит парку, а не префектуре. И все это устраивалось в течение 8-ми лет, все было нормально. И вдруг там стали пробки появляться. Это, конечно, вопрос большой. Но в Коломенском сейчас будет одна и та же организация. Другое дело, если бы был объявлен конкурс, и участвовали в нем те организации, которые гарантируют качество меда, высокую культуру обслуживания, умеренные цены для покупателей.

Сейчас отдали это мероприятие проводить организации, мы до сих пор не поймем, что это за организация. Она находится в Ростовской области, в Аксайском районе, хутор Гора, владелец – частный владелец этой компании, не союза, не ассоциации, а компании. И они организовали Международный союз пчеловодов. Спрашивается, кто туда входит и что это за организация? Документов нету, что международная. Под этой эгидой они торговали в Коломенском в 11-м году, 2 пчеловода: Кукс, которого мы исключили за подделку меда, он 3 раза подряд участвовал на нашей ярмарке и 3 раза подделывал мед, это заключение МосГИКа, а не наше, есть на сайте в Интернете.

Писпанен: Вы проверяете всех, кто у вас участвует?

Бутов: Да, конечно. Обязательно. Самая объективная экспертиза меда – это лабораторным путем. 9 из них – это пищевая безопасность: радионуклиды, тяжелые металлы и так далее.

Писпанен: Объясните, пожалуйста, я просто не очень хорошо понимаю – что такое поддельный мед, он какой?

Бутов: Что он подделывал? Он брал обыкновенный подсолнечный мед, добавлял туда эссенцию мятную и размешивал, запах был потрясающий, и говорил, что это мятный мед. Как мы обнаружили? Изжога у покупателей появилась, эта эссенция, она на спиртовой основе. МосГИК 3 раза забраковывал его продукцию.  

А 2-й товарищ… Он к нам вступил в Союз в 2003-м году, активный паренек, начал заниматься. Правда, у них была пасека большая, и сейчас есть пасека, отец занимается пчеловодством, а он перешел в коммерцию. Когда человек имеет тысячу семей, как он говорит, он не может находиться целый сезон в Москве, из разряда пчеловодов-производителей он переходит в разряд предпринимателей, он организовывает ярмарки, то есть занимается выставочной деятельностью. Причем у нас подтверждение есть о том, что он скупает мед в других регионах, якобы кочевая пасека, у нас даже снимок есть, что он башкирский мед торгует, алтайский мед торгует, а там он никогда не был.

Писпанен: А это запрещено?

Бутов: Нет, кочевое пчеловодство не запрещается. Но если он там был, то в этих регионах у него должно быть подтверждение ветеринарной инспекции, что ему разрешили там кочевать, больные пчелы или здоровые…  

Писпанен: То есть и пчел проверяют?

Бутов: Конечно, проверяют. А так – заразу мы распространим и вообще уничтожим всех пчел.

Казнин: По вашим словам, теперь 2 организации есть, которые занимаются медом – это Союз пчеловодов ваш и Международный союз пчеловодов?

Бутов: Да он не международный! Межрегиональный союз пчеловодов.

Казнин: И теперь вот этот Союз будет заниматься организацией ярмарок в Коломенском, правильно мы понимаем? И вы должны тоже там участвовать?

Бутов: Его поддерживают чиновники префектуры Южного округа.

Казнин: Вы боитесь, что упадет качество меда?

Бутов: Мы ничего не боимся, качество и так уже упало, много жалоб появилось и все такое. Мы боимся, что сейчас не только он занимается, а много занимается выставочной деятельностью, ведь ярмарка проходит сейчас в Измайлово, потом в других регионах, ВДНХ, где 40 павильонов торгует медом… Но самый главный для нас судья – это покупатель, он придет туда, где ему нравится, где ему дается гарантия, что это натуральный продукт высочайшего качества, зрелый, и где нормальные цены. Мы не волнуемся, давайте 15 ярмарок организуем, 20, пускай все участвуют, но наша задача какая? Баловаться медом – это великий грех, - так говорят пчеловоды. Дело чести у нас – сохранить тот продукт, который дала пчела – божественное существо, а заниматься пчеловодством – это богоугодное дело. Мы не можем обманывать нашего отечественного покупателя некачественной продукцией.

Казнин: А какой оборот финансовый?

Бутов: У нас есть Фонд развития пчеловодства, мы составляем смету на участие в ярмарке, делим их на количество участников и потом приглашаем лучших пчеловодов. На собрании в региональных Союзах, областных, рекомендуют лучших, хороших. Если у нас есть случаи – кто-то балуется медом и обнаружит инспекция, она каждый раз… Мы не без греха тоже, у нас где-то 7-5 человек выявляется тех, кто пытается подделать мед…

Казнин: Насколько это выгодно?

Бутов: Выставочный бизнес, если он бесконтрольный, он очень выгодный. Кто занимается выставочным делом? Это из Нижнего Новгорода есть, из других краев приезжают сюда, они организуют ярмарки, я не понимаю, они там платят налоги или не платят, у них есть организация или у них нет организации фактической. У нас, например, все деньги перечисляет Фонд развития, потом, когда мы заканчиваем ярмарку, мы подводим итоги, информируем – сколько мы затратили средств, и остальную часть мы оставляем в этом Фонде. Мы содержим аппарат, у нас обслуживают ярмарку работники аппарата, они получают зарплату, платят налоги, Пенсионный фонд, все платят.

Казнин: А где теперь можно будет ваш мед купить?

Бутов: Мы не расстраиваемся особо, мы пришли к выводу организовать ярмарку в Крокус Экспо. У нас были претензии какие, особенно по Манежу: не подъехать туда, не оставить машину, берут по 20-30 кг и за 2 квартала тащат туда мед. Такие же неудобства, я не скрою, были и в Царицыно, и сейчас в Коломенском будет. Нас с удовольствием приняли в Крокус Экспо, там дороже аренда, все, мы все сами платим, без государственной поддержки, Минсельхоз за все существование нам ни копейки не отдал денег, деньги выделяются на развитие пчеловодства, но куда они идут, они большой вопрос, мы не знаем даже.

Казнин: А жаловались Лужкову?

Бутов: Как мы ушли с Коломенского? Мы там присутствовали. Но когда появлялось много народа, там увеличилось количество мангалов, начали дымить шашлычным дымом, это все распространялось, мед моментально все это впитывал. Стал покупатель жаловаться, а почему мед такой специфический запах имеет? Мы тогда пожаловались Лужкову впервые. Он сказал, чтобы убрать мангалы. Но те, кто работал тогда в руководстве парка, им невыгодно было мангалы убирать, у них своя заинтересованность этими категориями людей была. И потом мы пришли в следующий раз, они взяли и засадили эту площадь всю деревьями. И мы тихонечко ушли в Царицыно.

Казнин: А сейчас вы пожаловались Юрию Михайловичу?

Бутов: Ну, как мы будем жаловаться? Юрий Михайлович нас поддерживал в «Московском комсомольце», там его комментарий, мы рассказали, он обратил внимание. Но в Крокус Сити мы 320 пчеловодов где-то пригласим, прекрасное место там, есть условия для подъезда, и будем проводить ярмарку.

Казнин: Я попробовал мед, как я пойму, что он не поддельный?

Бутов: Самая эффективная экспертиза меда – это лабораторным путем. Если вы пришли на ярмарку, вот это гречишный, это луговой мед, вы берете мед, кладете в рот, и у вас первое ощущение першения в горле, это значит – натуральный мед. Дальше, вы подержали во рту, раздаются ароматы нектаров, которые собрали пчелы с цветов. Если вы взяли мед, допустим, такой же консистенции, вида, положили в рот, и у вас ни запаха, ни першения, ничего нет, ни ощущения аромата, значит, это гретый мед. А гретый мед очень вреден, его особенно опасно покупать, когда проходит процесс качки меда, греют старый мед или незрелый мед, и он такой же, практически его отличить нельзя.