92-летняя ветеран войны не может выйти на улицу, потому что в доме нет лифта

Мария Николаевна Носенко так и не смогла посмотреть парад на Красной площади и отпраздновать 9 мая. Уже полтора года ветеран Великой Отечественной войны (труженик тыла), ветеран труда и инвалид первой группы не была на улице — после того, как она сломала шейку бедра, спускаться с четвертого этажа в доме без лифта стало невозможно.

Во время войны Мария Николаевна шила парашюты для армии, оба ее брата ушли на фронт летчиками, а отец погиб. Тогда она вместе с семьей жила в городе Стаханов Луганской области.

Теперь Мария Николаевна живет вместе с дочерью в небольшой коммунальной квартире. В комнате в 11 квадратных метров умещается все – от холодильника до туалета. С соседями у двух женщин постоянные конфликты — по словам дочери ветерана, дело даже доходило до побоев и судебных исков (собственники других комнат пытались взыскать с них 50 тысяч рублей за то, что Ирина поставила в коридоре небольшой стеллаж, где хранится инвалидная коляска).

Ирина Носенко: Мы здесь и спим, и едим, и моемся на кровати, потому что нам не дают ничем пользоваться. Сушим здесь же белье, у нас балкона нет, все здесь делаем.

В Сергиевом Посаде Ирина оказалась в 1983 году, когда окончила Мухинское училище в Санкт-Петербурге. Как молодого специалиста ее отправила сюда работать и дали эту самую комнату в коммуналке. В это время ее мать работала экономистом на рудоремонтном заводе в Донбассе, но когда одной стало справляться уже невмоготу — дочь перевезла ее к себе.

Ирина Носенко: Четыре года назад, когда началась война на Донбассе, мы вообще туда не ездили. А до этого ездили, на лето ездили. И вот тогда как раз телевизор купила. Нам было интересно, мы смотрели по телевизору, что там происходит. Потом, когда появились эти соседи, они обрезали нам телевизионные провода, они все забрали вместе со штекером. Все у нас забрали.

С тех пор как к Ирине переехала мама, она пытается добиться нового жилья и обеспечить ей достойную старость. В 2005 году ей даже предложили переехать в другую комнату в двухкомнатной квартире на первом этаже, чтобы соседей было поменьше, а мать смогла выходить на улицу. Ирина тут же поехала смотреть.

Ирина Носенко: Я когда это все увидела, я, конечно, была в шоке. Пошла взяла фотоаппарат и пришла снова туда, и все это сфотографировала.

Невероятная щедрость — на фотографии видно, что разбитые окна в этой квартире завешены тряпками и забиты фанерой, стены в подъезде исписаны нецензурной бранью, а в комнатах не то чтобы нет ремонта — просто краска со стен отходит от влажности.

Ирина Носенко: Это квартира, двухкомнатная квартира, обыкновенная. На семью – двухкомнатная. Там такая маленькая кухня, маленькая плита – двухкомфорная, сейчас таких и плит нигде нет. 

С тех пор ни Марии Николаевне, ни Ирине уже больше ничего не предлагали. Они так и остались жить вместе в своей маленькой комнатушке. На столе, который служит для женщин и кухней, и кабинетом, стоят три гвоздики да три розы — это все подарки, который ветеран получила на 9 мая от священника и друзей семьи. Никто из местных чиновников не отправил Марии Николаевне даже открытку.  ​