Вчера 300, сегодня 500. Число зараженных в России увеличивается по экспоненте — продолжится ли рост?

Вы наверняка тоже, как и я, как все сейчас в стране, каждый, я думаю, следите каждый день за этими цифрами на картах, разрастающимися такими красными пятнами на картах, где видно, как расползается коронавирус по стране, как увеличиваются эти цифры.

Итак, 500 заболевших сегодня, среди них такие люди, как главврач такой символической, самой главной больницы, которая борется с коронавирусом в Коммунарке. Вчера было значительно меньше. О чем это говорит? Потому что эта цифра кажется в какой-то степени рубежной. Можно ли сказать, что мы идем по какому-то самому неприятному сценарию?

Нет, можно сказать, что чуда никакого не произошло, о котором так долго все говорили и надеялись. Россия идет по тому же пути, по которому прошли и многие другие страны. Мы видим экспоненциальный рост. Если меры не будут приниматься, то он будет усилиться. Если вчера 300, то сегодня 500. Мы видим очень быстрый масштаб удвоения, это плохо, это надо замедлять. Мы видим то, что мы видели в других странах, и это говорит о том, что меры, возможно, будут усугубляться.

А в каких странах, где конкретно мы видим?

В любых странах. Во всех странах мы видим экспоненту, потому что так устроена инфекция. Когда один человек болеет, он заражает, предположим, двух еще или трех, не дай бог, соответственно, каждый из них заражает еще двух или трех и так далее. И в итоге функция количества заболевших растет по экспоненте. Она во всех странах так растет, просто вопрос в том, сколько заражает один заболевший.

Все эти ограничительные меры направлены именно на то, чтобы заболевший заразил как можно меньше людей, в этом случае экспонента будет расти не вверх, так свечой уходить, а будет более плавно расти, а потом, если мы снизим количество тех, кого он может заразить, до значения меньше единицы, то мы выйдем сначала на плато, а потом эпидемия пойдет на спад. Это классическая схема развития любой эпидемии, не только коронавирусной.

С того момента, как страны садятся на карантин, уже много стран, уже большая часть мира находится на этом жестком карантине, видно вот это логическое уменьшение заболевающих, что движение переходит в это состояние плато и потом на снижение? Можно ли об этом говорить по тем самым пострадавшим европейским странам, которые сейчас мы знаем? Испания, Италия и так далее.

По европейским странам пока говорить рано. Мы точно можем говорить об этом в случае Китая, Южной Кореи, Японии, то есть тех, кто первыми столкнулся с этой эпидемией. У них уже все более-менее нормально, в Китае так вообще хорошо, вопрос, чтобы у них второй волны не было. В Европе ― да, можно осторожно говорить о том, что мы точно видим уже несколько дней в Германии, где я нахожусь, мы видим, что у нас замедляется постепенно количество новых заболевших, и в Италии, да, тренд тоже, пока еще идет рост, но рост не такой быстрый, как был раньше, то есть все еще растет, но уже не так быстро.

Поэтому да, мы видим, что жесткие и не очень жесткие, как, например, в Германии, меры приводят к тому, что с некоторым лагом, пока выявятся все, кто заболел до того, как были приняты эти меры, мы видим, что, конечно, это все работает, эпидемия замедляется.

Вот эти наши условных 500 заболевших сегодня, которых мы называем новыми, присоединившимися, ― это на самом деле заболевшие когда? Мы цифру за какие даты видим? Вы говорите, что сейчас только чуть-чуть начинает замедляться ситуация в Европе, но на самом деле уже Европа давно сидит на карантине. То есть это когда люди заболели?

Европа очень большая и разная. В разных странах в разное время это все началось, в Черногории вообще только совсем недавно. Они вообще там долго, у них ни одного не было случая. Если мы говорим про Германию или Италию, среднее время между заражением и проявлением симптомов ― это пять-семь дней. Максимально четырнадцать дней, но у абсолютного большинства, порядка 90% людей симптомы проявляются в течение пяти-семи дней после того, как они заразились. Соответственно, сегодня мы видим цифры заразившихся, грубо говоря, неделю назад. То есть если мы сегодня начнем, условно, карантин, то эффект мы увидим где-то через пять-семь дней, не раньше.

А почему тогда в Италии, в Испании, в Германии только начинает проявляться это плато, хотя Италия-то уже давно на карантине?

Ровно потому что было много невыявленных, очевидно, случаев, потому что у них не очень массовое тестирование, а сейчас оно нарастает. Поэтому мы видим, с одной стороны, те невыявленные случаи, которые проявляются и начинают заражать других, с другой стороны, они наращивают темпы тестирования. Невозможно напрямую сравнивать данные за сегодня и за неделю назад, потому что ― я условно скажу сейчас цифру ― условно, сегодня они тестируют, предположим, две тысячи в день, а неделю назад это было 800 в день. То есть выявляемость выросла.

Поэтому мы не можем, к сожалению, до конца вспышки напрямую сравнивать день за днем данные именно потому, что у нас все время меняются условия. Они начали наращивать объем тестирования, соответственно, растет число заболевших, но это не означает, что реальный рост идет. Это просто может означать, что больше выявляем.

Хорошо. То есть таким образом можно абсолютно математически внятно посчитать, когда закончится эпидемия в той или иной стране?

Нет, можно построить модель. Если бы так можно было сделать, уже бы математики посчитали. Математики используют всякие сложные параметры, пытаются предугадать по имеющимся данным и построить модель, если ничего не поменяется и меры сохранятся, как скоро это все закончится. Но это все равно модель.

По вашим ощущениям, например, на примере Германии, в которой мягкий карантин, где люди могут все-таки каким-то образом перемещаться, не всюду соблюдают все так жестко. У нас тут напринимали суровых мер и наказаний, все должно стать совсем по струночке. Но в тех странах, как ваша, где так мягко все делают, когда прогнозируют завершение эпидемии, даже если не появится лекарство и вакцина? Потому что привязывать, конечно, себя к появлению лекарства и вакцины ― это какое-то совсем неблагодарное дело, потому что неизвестно, когда удастся ее все-таки изобрести.

Смотрите, прогнозировать опять ― ни один эксперт не скажет вам цифру, потому что это самый лучший способ лишиться репутации, да, спрогнозировать что-то. Но есть модель, которую предложили, например, специалисты из Имперского колледжа Лондона, которые как раз сравнивали стратегию вот такого карантина, относительно жесткого, относительно мягкого, и стратегию «давайте дадим всем переболеть». У них получалось, что при таком относительно мягком карантине шесть-семь месяцев нужно для того, чтобы из какой-то начальной точки, которая у нас сейчас имеется, сдержать это все. На примере Китая мы видим, что жесткий карантин позволяет меньше чем за три месяца все это привести в норму. Также мы видим Южную Корею и Японию, которые тоже справились, грубо говоря, за три месяца.

Поэтому на самом деле мы уже видим, что в Германии пошел тренд на спад, скорее всего, постепенно будут снижать жесткость мер. В общем, да, порядка нескольких месяцев еще. Это не значит, что эпидемия закончится, она будет продолжаться долго. Прогнозы ― полтора-два года, пока не наработается коллективный иммунитет, который окончательно замедлит распространение инфекции. Но она уже не будет в этой фазе, когда мы должны сидеть дома, по 36 раз в день мыть руки, в общем, находиться в состоянии какого-то постоянного ужаса от того, что мы сейчас заболеем.

Через несколько месяцев это пойдет на спад, будет снята большая часть ограничений. Будут возникать локальные вспышки, они будут задавливаться. Но в целом мы уже приспособимся к жизни с этой эпидемией. Жизнь станет, безусловно, менее удобной, но не такой, как сейчас. То есть прогноз примерно такой: еще надо потерпеть несколько месяцев вот такого более-менее жесткого ограничения, а потом… Я надеюсь, например, что после пасхальных каникул в середине апреля откроют школы.

В Германии.

Да, есть подозрения, что это может произойти, если продолжится тренд. Или, по крайней мере, еще пару недель возьмут. Я не думаю, что это будет тянуться месяцами. Сейчас будут отвинчивать гайки, потому что явно видно, что пошло на спад.

В общем, для меня это, конечно, открытие, что окончание европейского карантина не связано с появлением вакцины или лекарства, что, конечно, очень оптимистично, потому что не хочется зависеть все-таки от этих научных открытий настолько напрямую.

Конечно, нет. Смотрите, это не первая эпидемия в истории человечества и не самая страшная, прямо скажем. И до этого, вообще говоря, до середины XX века никакой медицины толком и не было у человечества. Кровопускание, пиявки, да, что-то такое, крысиный порошок растертый. Не было никакой медицины, но тем не менее пережили огромное количество эпидемий как раз только за счет карантинных мер и наработки коллективного иммунитета.

Поэтому даже в самом плохом случае, если все ученые вымрут и не будет ни лекарства, ни вакцины, это все само собой завершится в перспективе полутора-двух лет и этот вирус перейдет в разряд каких-то таких наших постоянных спутников: простудных вирусов, гриппа и так далее.

Фото: Агентство «Москва»

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.