Вадим Клювгант: если власти будут поступать по закону, а не продолжать расправу, никакого третьего дела не будет

Клювгант: Я уже много лет всем говорю, что я не гадалка и даже не политолог, чтобы заниматься прогнозированием и гаданием. Мы работаем с законом и с фактами. Мы сегодня представили Верховному суду законы и факты, которые говорят неопровержимо, что 10 лет продолжается расправа над невиновными людьми бессудным, фальшивым приговором. Мы не сомневаемся в том, что опытным судьям Верховного суда, которые сегодня рассматривали эту жалобу, это понятно. Сопоставляя это понимание с тем, что мы услышали сейчас в качестве решения, мы можем сделать вывод только один, что ни закон, ни здравый смысл в этом деле, даже спустя 10 лет после того, как оно началось, работать не начали, в том числе и в Верховном суде.

Малашенко: Почему суд решил хоть как-то, но сократить срок? Есть ли в этом политическая составляющая или они подумали, что пошли навстречу вашим подзащитным?

Клювгант: Лучше вы бы обратились к авторам этого решения с этим вопросом, а не предлагали мне за них домысливать. К сущностным вещам это никакого отношения не имеет. Я рад, если это произойдет на два месяца раньше, но что тут еще комментировать, я, правда, не знаю.

Малашенко: А как вы считаете, удастся ли им выйти в мае и в августе, или есть риск третьего дела, о котором много говорят?

Клювгант: Еще раз: на все такие вопросы ответ может быть только один - если власти будут поступать по закону, ничего подобного быть не может, потому что нет ни малейших оснований даже думать об этом - ни фактических, ни юридических. Если это продолжение расправы, то в таком жанре может быть все, что угодно. Не знаю, что еще я вам могу сказать.

Малашенко: Вы сегодня довольно много ссылались на заявления ЕСПЧ, недавно было принято очередное решение на этот счет. Как вам кажется, это как-то повлияет на ситуацию?

Клювгант: Я, по-моему, и говорил, как это влияет на ситуацию. Можно, конечно, сколько угодно оттягивать и делать вид, что этого нет, но это постановление ЕСПЧ вступит в силу, дальше неизбежен запуск той процедуры, которая предусмотрена законом, она просто обязательна, ее нельзя избежать. Можно тянуть до последнего, но избежать ее невозможно. А процедура эта заключается в том, что при таких признанных нарушениях права на справедливый суд этого приговора юридически больше не существует. Он подлежит отмене, а дело - пересмотру. Это вопрос только времени. Никто не берет на себя смелость сказать очевидное, а имею в виду на властной стороне, никто не берет на себя смелость начать принимать решения по-настоящему сущностные. Но когда-то это неизбежно произойдет все равно. Просто люди в тюрьме, а родные их все ждут и ждут, моложе не становятся и здоровее, родители в частности.

Малашенко: А сколько лет может продолжаться эта история с ЕСПЧ, которая как раз по поводу первого приговора?

Клювгант: Ничего себе у вас масштаб - сразу годы! Я в таком масштабе не готов с вами разговаривать.

Малашенко: Вы оптимистичнее?

Клювгант: Я не оптимистичнее, я просто понимаю, что это не может измеряться годами, даже в наших реалиях.

Малашенко: Это месяцы в итоге?

Клювгант: Мне нечего добавить вам. Обращайтесь в Верховный суд, когда будут к тому основания, они вам расскажут, когда и что они сделают. Инициировать эту процедуру после того, как вступит в силу постановление ЕСПЧ, должен председатель Верховного суда, это его обязанность в силу закона. Я вам назвал адрес.

Малашенко: Известна ли реакция самого Михаила Ходорковского или Платона Лебедева? Может, по видеосвязи удалось связаться?

Клювгант: Мне кажется, мы с вами вместе были в одном зале и вместе из него вышли. Реакция на такое решение, я думаю, вполне понятна, она близка к тому, о чем я вам говорил. То, что непосредственно они посчитают нужным сказать, они скажут, когда это технически будет возможно. Просто я хочу еще раз обратить внимание, что эта история не только про них, конечно, это в первую очередь сломанные судьбы конкретных людей и их близких, но эта история про всех. Если в Верховном суде возможно такое, что не слышат о таком масштабе беззаконья, это значит, что в любой момент с любым может произойти то же самое. Его объявят похитителем, расхитителем или еще кем-то, взяточником, вымогателем, я не знаю, кем еще, просто потому, что его таковым назначат. И дальше будет вот такая процедура на годы. Я думаю, что вот о чем надо в первую очередь подумать, а не о каких-то казуистических вещах. О том, что происходит в стране с законом, правом, судом, со справедливостью. Это дело потому такое резонансное, такое важное, что на нем отрабатываются и в нем фокусируются все эти беды, свойственные нашей сегодняшней жизни.

Малашенко: Да, вы сегодня в суде говорили, что «дело Кировлеса» и «дело ЮКОСа» - это звенья одной цепи, как сейчас принято говорить.

Клювгант: Так всегда было принято говорить, но дело в том, что я это к тому сказал, что каждый раз как впервые все прозревают или просыпаются или заново рождаются: «Ой, смотрите, что творится». Мы на этом деле это показываем уже много лет. Как мы видим, сегодня это все тиражируется и не только в Кирове, там, конечно, тоже, но и во многих других местах, и не обо всех известно даже, а там тоже люди, там тоже человеческие судьбы. Поэтому пора уже прозреть и понять, что на самом деле это есть, к сожалению, как бы это ни было прискорбно, и стоять на земле обеими ногами, когда мы делаем какие-то выводы, анализ и какие-то планы строим.

Малашенко: Какие ваши дальнейшие действия по второму делу?

Клювгант: Мы продолжим борьбу всеми доступными нами способами, не запрещенными законом, как в России, так и за ее пределами. Естественно, мы будем делать все, что в наших силах, для того, чтобы добиться, наконец, чтобы заработал закон, и постепенно начала наступать справедливость.