В России есть лекарство от ВИЧ

Белоголовцев: Едва ли не самое распространенное мнение о лекарстве от СПИДа говорит, что если бы человечество прямо сейчас направило все имеющиеся или доступные ресурсы на поиск этого лекарства, оно было бы давно уже найдено. Как вы относитесь к этому расхожему штампу?

Винник: Я согласен с этим утверждением. Я не думаю, что нужно все возможные финансовые ресурсы, но лекарство, которое победит ВИЧ чисто теоретически возможно. Здесь проблема не искоренить вирус иммунодефицита, его легко убить в человеке, а проблема в том, что тяжело найти клетку, в которой вирус оставил свой генетический материал. Найти и уничтожить эту клетку – самая большая проблема, но это возможно.

Белоголовцев: Чего сейчас не хватает ученым? Технологий, денег, времени?

Винник: Этой проблемой занимаются многие академические группы во многих странах. Я думаю, в принципе в ближайшие 10-20 лет эта проблема будет искоренена. В нашей компании мы считаем, что рак будет искоренен раньше. Через 10-15 лет рака уже не будет. ВИЧ проблематичней, потому что он быстро мутирует и с ним бороться тяжелее. Он очень видоизменяется.

Белоголовцев: Я правильно понимаю, что вы возглавляете коммерческую компанию, которая занимается поиском лечения?

Винник: Совершенно верно. Наша компания была организована в 2004 году выпускниками Физтеха. Мы не доктора, мы не занимались никогда медициной, мы решали всю жизнь задачки по физике и математике. Изначально наша задача была создать такой софт, который поможет при молекулярном моделировании создавать активные вещества. Мы 4 года создавали эту программу и после этого начали заниматься препаратами. Мы хайтек-компания и мы начинали свою деятельность на чердаке. Если Googl и Hewlett-Packard начинали в гараже, то мы на чердаке в Доме литераторов и писателей, где писался «Чебуршка» и «Ночевала тучка золотая». У нас было очень творческое место. Я думаю, это также повлияло на результат. Мы считаем, что в наших руках самая эффективная революционная технология, которая позволяет моделировать на компьютерах, создавать лекарства практически против любого заболевания.

Белоголовцев: Поиск лекарства, наверное, одна из главных проблем человечества. Насколько прибыльное дело искать ответ на этот вопрос?

Винник: Дело прибыльное, но рынок поделен между большими участниками, большими фармацевтическими компаниями, и влезть со своими продуктом очень тяжело. Есть проблема, что наши чиновники ориентируются на эти большие компании и прикрываются рекомендациями Всемирной организации здравоохранения. Мы думаем, что с помощью «Сколково» - проект финансируется «Сколково» - мы сможем пробить эту стену и в конце концов продавать наш препарат как на российском рынке, так и на международном.

Белоголовцев: Насколько в этом вопросе разнообразен спектр людей, которые этим занимаются? В обывательском представлении наиболее эффективный способ – это когда ученые всего мира собираются, обмениваются идеями, вместе разрабатывают супер-вакцину, которая магическом образом спасает человечество. Насколько я понимаю, в реальности все радикально по-другому.

Винник: Тема модная, потому что это одно из заболеваний, которое убило больше всего людей на Земле – порядка 30 миллионов к настоящему моменту.  С ним может конкурировать только грипп, испанка, рак. Болезнь на слуху, она финансируется государством, США и Европейский союз финансируют свои научно-исследовательские институты. Также наше государство финансирует в виде «Сколково» такие проекты.

Белоголовцев: Вирус каждый раз поражает разные клетки организма, и понять, в какой из этих клеток он оставляет свой генетический материал, невозможно, и в этом главная проблема?

Винник: Не то что невозможно, просто наука еще…

Белоголовцев: То есть невозможно сейчас.

Винник: Да. Может, сейчас уже кто-то это сделал и умеет определять эту клетку, но пока неизвестно, как это сделать. Как только ученые скажут, что нужно повлиять на тот или иной биологический процесс, тогда выйдем на сцену мы и сделаем активное вещество, которое будет регулировать этот биологический процесс, будет, допустим, убивать клетку, которая заражена.

Белоголовцев: Я правильно понимаю, что сам вирус сейчас не составляет труда уничтожить?

Винник: Да, то есть человек практически за несколько недель полностью может избавиться от вируса.

Белоголовцев: То есть процесс происходит следующим образом: человек с помощью лекарств избавляется от вируса, который появляется снова, потому что оставляет свои частички.

Винник: Да, то есть человек заражается, проникает вирусная частица в организм, эти вирусные частицы заражают клетку, клетка начинает порождать новые вирусные частицы. Лекарственный препарат убивает все существующие вирусные частицы, но генетический материал остается в клетках, которые со временем опять начинают порождать вирусные частицы.

Белоголовцев: Именно в этом принципиальное отличие вируса иммунодефицита человека от других менее опасных вирусов?

Винник: Да. У него принципиальное отличие в том, что он очень быстро мутирует, к нему очень трудно сделать вакцину, то есть создать сильный иммунный ответ. Другие вирусы не так сильно мутируют, соответственно, вакцина работает.

Белоголовцев: Поэтому сделать нечто похожее на прививание от СПИДа невозможно.

Винник: Я бы не стал утверждать, что это не будет невозможно никогда, но существующие технологии не позволяют это сделать.

Белоголовцев: Мы сегодня говорили, что и сам вирус, и характер эпидемии в Америке, Европе и в нашей стране немного различаются. На вашу работу это как-то влияет?

Винник: Мы работаем только с теми белками вируса, блокируем те биологические процессы, которые очень консервативны, что значит, что они среди всей популяции вирусов иммунодефицита, которые сейчас есть на планете, одинаковы, поэтому наш препарат должен действовать на все вирусы, что и показывают исследования. Мы делали на многих изолятах вируса, в том числе от людей, которые уже давно умерли, и все работает. Представьте, что у вас есть конструктор лего и вы собираете стенку для домика. Теперь представьте, что вы засовываете спички, мешаете частям конструктора соединяться. Тогда стенка получается рыхлая, она не держит конструкцию. Мы то же самое делаем: мы действуем на маточный протеин вируса, вставляя наши активные вещества – молекулы будущего лекарства – в маточный протеин, делая рыхлым капсид вируса, который не может уже проникнуть, слабый, нефункционирующый. Этот капсид одинаковый у всех вирусов. Он одинаковый еще у кошачьего СПИДа, наш препарат может вылечивать еще кошек. Он такой же как в вирусе бешенства. Многие вирусы заимствовали такой же маточный протеин, как у этого вируса.