Участник встречи Володина с политологами Зудин: Кремлю выгоден Навальный, Навальному выгоден Кремль

Оказывается, власть взяла курс на демократизацию политической системы. О чем Володин решил рассказать избранным политологам.

Встреча прошла еще в пятницу, сегодня о ней написали «Ведомости». Мол, это администрация президента настаивает, чтобы все кандидаты, включая ярких оппозиционеров, участвовали в выборах. Более того, Кремль готов к возможной победе Евгения Ройзмана на выборах мэра Екатеринбурга, и Галины Кудрявцевой – кандидата от «Альянса Зеленых» – в Воронеже.

С нами в студии был участник этой встречи с Володиным, политолог Алексей Зудин.

Таратута: Расскажите, что было на этой встрече?

Зудин: Я не помню, чтобы употреблялось слово «демократизация». Речь идет об усилении конкурентных начал российской политики.

Таратута: Я могу привести цитату, а вы ее подтвердите.

Зудин: Ради Бога. Вы запомнили, я нет.

Таратута: Не я запомнила, а присутствовавшие на встрече ваши коллеги. Речь идет «о новом этапе политической системы, основанном на принципах конкурентности, открытости, легитимности, выстраивании системы, исходя из долгосрочной стратегии, а не управления хаосом в ручном режиме» - вот такие слова из уст Володина.

Зудин: Совершенно верно. Именно так все и звучало. Но проблема в том, что слова «демократия», «демократизация» стали настолько ценностно загруженными, что уже непонятно, что они означают. А все, что вы перечислили, вещи очень конкретные, практически измеряемые и способные приносить реальные эффекты, способны работать (тогда, когда они работают нормально) на повышение качества власти. Эти вещи интересуют российское руководство не сами по себе, а потому что они должны работать на повышение качества российского государства.

Дзядко: После этой встречи, какое у вас создалось ощущение о возможных перспективах кандидата в мэры Москвы Алексея Навального? Перспективой ведь может быть арест и отправление в колонию, если будет подтвержден приговор Кировского суда. Перспективой может быть второй тур выборов или что-то еще.

Зудин: У меня после этой встречи впечатления о перспективах Алексея Навального не поменялись никак.

Таратута: Его имя упоминалось или не употреблялось, как и слово «демократия»?

Зудин: Фамилия Навального наряду с другими фамилиями оппозиционеров, крайних или антисистемных, звучала. Другое дело, что, мне кажется, применительно к Алексею Навальному было это совещание или не было – кандидат, который не имеет возможности ни при каких условиях выиграть эти выборы, не потому что ему мешают, а просто в силу характера этого кандидата, его репутации, характера поддержки той избирательной кампании, которую он ведет. В том числе, и антирейтинга, о котором тоже много известно.

Таратута: Я правильно понимаю, что Кремль не боится Навального и считает, что он наберет маленький процент и не помешает основному кандидату от власти?

Зудин: Одна из задач, как мне представляется кампания Алексея Навального, - из маленького стать большим. Использовать любые способы, чтобы встать рядом с Собяниным.

Таратута: Меня позиция Навального интересует меньше, он ее публично оглашает. А меня интересует позиция Кремля. А вы присутствовали на встрече, где ее оглашали.

Зудин: Не создалось у меня на этой встрече, как не создавалось и раньше, впечатление, что Навального кто-то боится. Если угодно, то это ситуация взаимного использования. Кремль использует Навального, а Навальный использует свое участие в избирательной кампании для достижения своих целей.

Дзядко: Как бы вы тогда объяснили вчерашнюю историю с непонятным задержанием полиции после встречи с избирателями в Сокольниках?

Зудин: Сейчас я услышал буквально то, что у вас говорили в новостях, первая ассоциация была несерьезная, но, может быть, наиболее точная: у них, похоже, традиция такая взаимная, обеим сторонам нравится, что это происходит. Не только полиции.

Таратута: В прошлый раз говорили о том, что какие-то злобные правоохранительные силы мешали кандидату Собянину, и вот задержали Навального после регистрации. Сейчас тоже какие-то злые полицейские?

Зудин: Думаю, что это слишком сложные объяснения про злобные полицейские силы.

Таратута: Давайте о простом. Вы были на встрече с замглавы администрации. Назовите мне хоть одну причину, по которой вам или нам надо верить этому человеку (я имею в виду куратору внутренней политики) - хорошо, не демократизации политической системы,  а создании конкуренции и прочих приятных либеральному уху словах – в ситуации, когда нам все время какая-то другая часть власти, в данном случае правоохранительная, демонстрирует разными крупными, мелкими действиями довольно серьезные уколы.

Дзядко: Система закручивания гаек.

Таратута: Традиция у Навального с правоохранительными органами или не традиция – проходит собрание всего лишь нескольких тысяч человек на улицах, и заканчивается это задержанием. И всякий раз происходит что-то такое. Про «Болотное дело» что уж тут говорить. Вот такой контекст нынешней кампании. С чего вдруг?

Зудин: «Болотное дело» имеет отношение к конкуренции или к каким-то другим вещам?

Дзядко: Если я правильно понимаю вопрос, то речь идет о политической конкуренции.

Зудин: Я думаю, что оно имеет дело к некоторым другим вещам, которые точнее называются «гражданские беспорядки», попытка устроить микрореволюционное потрясение и так далее.

Таратута: Нет, ну, ситуация репрессий – не может возникнуть новая политическая фигура – это ослабляет политическую конкуренцию.

Зудин: Политическая конкуренция – это вещь институциональная. Это работа в рамках институтов. Работа по правилам. Что дает нам основание говорить, что это конкуренция усиливается? Если мы немножко в сторону отодвинем все вещи, связанные с тем, что к институциональной политике отношения не имеют? У нас с вами в 2012 году начался большой тур политических реформ. Он не закончился до сих пор. У нас теперь прямые выборы губернатора. Я испытываю некоторое внутренне неудобство из-за того, что я все это повторяю. Потому что это повторяешь, но это не слышат. Очевидно, по каким-то причинам часть людей слышать это не хочет.

Таратута: Вы не совсем ответили на вопрос.

Зудин: Я пытаюсь отвечать на этот вопрос. Это все пакет реформ власти. У нас с вами либерализовали создание политических партий.

Дзядко: Прошу прощения, что вас перебиваю, но по факту почему-то из всех партий было отказано в регистрации именно партии «Народный альянс».

Зудин: Партиям отказывают по регистрации по самым разным причинам.

Дзядко: Наверное, это просто совпадение, и я, и Юля тоже ошибаемся, что здесь случайно совпало, что именно партии сторонников Навального отказали, а остальных 73-х зарегистрировали. Бывает, значит, совпадения.

Зудин: Про случайность сказали вы, а не я. Партии не регистрируют по разным причинам.

Таратута: Вы не ответили все-таки на мой вопрос.

Зудин: Я пытаюсь отвечать. Вопросов очень много.

Таратута: Он иначе звучит. В чем смысл? Зачем Кремлю идти на либерализацию? Вы говорите, что он уже пошел на пакет мер, но мы помним, как это случилось. Это было ответом на требования площади и улицы.

Зудин: Знаете, мы живем в вещах, которые и длинные, и короткие. Естественным образом мы помним короткие, длинные забываем. В 2010-м году – до Болотной очень далеко – проходит заседание госсовета. Тема госсовета – политическая конкуренция. Кто об этом помнит? Никто. Кто оценил по достоинству тот факт, что после своей известной рокировки с Дмитрием Медведым на съезде «Единой России» Владимир Путин взял и не возглавил списки «Единой России» на выборах в Госдуму. Самый сильный, самый популярный политик. Как вы думаете, если бы он принял такое решение, какими были бы результаты? Сейчас идет избирательная кампания, и ее частью будут московские выборы. Сейчас уже наблюдатели отмечают, что, в общем, практика снятия с выборов довольно активно блокируется ЦИКом. ЦИК вмешивается и не дает снимать кандидатов с выборов. Это старая практика региональных властей, чтобы облегчить себе жизнь. Вещи, связанные с политической конкуренцией, ее активизацией абсолютно реальны, потому что сейчас на региональных выборах участвует больше участников – извините за тавтологию – чем  прошлом году. Конкуренция, по крайней мере, на выборах в собрания, в местные городские парламенты, будет достаточно существенной. На губернаторских выборах поменьше. Но хочу обратить внимание: со временем конкуренция будет усиливаться. И тем людям и силам, которые сейчас занимают позиции во власти, будет сложнее отстаивать ее.

Таратута: А вы помните ситуацию, когда несколько дней до приговора Алексею Навальному была такая же закрытая встреча политологов – даже не знаю, что это за формат, открытых брифингов не проводится – была закрытая встреча.

Зудин: Да неужели! А чем занимается «РИА Новости»? Они проводят открытые встречи с политологами.

Таратута: Мы сейчас говорим о брифинге с участием Володина. Формат повторяется на моей памяти второй раз. Тогда это было перед приговором Навальному. И Володин говорил, что здорово, что Гудков допущен до выборов, и Навальный. Тогда другие имена назывались. А потом человека арестовали (я сейчас про Алексея Навального). Сейчас от отдает себе отчет, как вам показалось, что он говорит? Он знает, что будет на финише избирательной кампании? Он не ошибется опять?

Зудин: В каком смысле ошибется?

Таратута: В каком состоянии мы придем к избирательному финишу.

Зудин: Вы хотите задать мне вопрос, снимут ли Навального с выборов?

Таратута: Ответьте на этот, а потом на мой.

Зудин: Мне кажется, что его снимать с выборов не будут, если он сам очень сильно не постарается. А вот этого я не исключаю.

Таратута: Последний вопрос. Он касается сегодняшней новости. Речь идет о другом известном политике Михаиле Прохорове. Газета «Известия» опубликовала сегодня заметку, в которой было написано, что по данным издания, Михаил Прохоров собирается отказаться от политической деятельности. Выглядит это немного странно, поскольку мы все помним о публичных планах Михаила Прохорова занять все возможные места в Мосгордуме. Как вам кажется, кому может быть выгодна эта информация, что Прохоров уходит с политического рынка?

Дзядко: Здесь важно сказать, что он опроверг это сообщение.

Зудин: Первое, что приходит в голову – это политическим соперниками Михаила Прохорова. Второе, что должно приходить в голову – это самому Михаилу Прохорову, потому что он по тем или иным причинам – и эти причины обсуждались – принял решение не участвовать в московских городских выборах. Это решение, судя по всему, было лучшим из возможных зол, но определенный ущерб ему нанесло. И сейчас если Михаил Прохоров планирует оставаться в политике, а с ними связаны достаточно серьезные ожидания в определенных средах, среди определенных категорий избирателей, ему нужно каким-то образом свою репутацию и авторитет укреплять. Подтверждение, что он собирается и дальше быть политическим игроком, думаю, - это достаточно хороший шаг.