От ВВЦ к "Диснейленду" за 23 года

Вице-премьер Игорь Шувалов стал единственным исключением из правила "если ты чиновник – значит не имеешь права занимать руководящие посты в корпорациях". Как сегодня стало известно, Игорь Шувалов возглавил совет директоров ВВЦ. И будет отвечать за реконструкцию парка.

Целиком на реконструкцию ВВЦ уйдет больше 20 лет – завершить работы собираются к 2034 году. А срок окупаемости проекта составит еще как минимум 15 лет. Что появится на территории парка, пока неясно. Известно лишь, что там должен открыться центр художественной гимнастики Ирины Винер и дом приемов МИД.

Почему управлять проектом будет Игорь Шувалов и как изменится ВВЦ? Беседуем на эту тему с архитектором Борисом Уборевич-Боровским.

Писпанен: Что будет там?

Боровский: На самом деле здесь немножко неточно расставлены акценты, потому что я работал в крупной проектной организации, «Моспроект-4», которая занималась этой территорией. Это не мое какое-то архитектурное бюро это делало, это делал большой коллектив архитекторов. Я действительно принимал участие, и достаточно серьезное. Именно, назовем так, бригаде наших архитекторов разрабатывались основные планировочные схемы, хотя участвовали и другие архитекторы, было много интересных каких-то решений. Мы занимались этим, я думаю, лет 10. Что мы делали, в чем была основная идея проекта? Идея проекта была такая: огромная территория, историческая территория, потому что с 1939 или с 1938 года она застраивалась как выставочная функция. Мы все помним по старым кадрам, что это было ВСХВ, ВДНХ и т.д. Наша идея была сохранить эту выставочную функцию как основную, потому что исторически, и вообще в сознании москвича, в принципе, это выставочная территория. Та территория, которая в Москве существует на Красной Пресне, она не емкая, в ней нет мощности большого выставочного комплекса. Поэтому мы пытались на этой огромной территории такие лагуны, места, где можно было бы разместить основную функцию – выставочную, при этом желательно сохраняя вот эти замечательные маленькие крошечные павильончики бывших национальных республик.

Писпанен: Они сейчас в жутчайшем состоянии все.

Боровский: Была идея, чтобы за счет этой выставочной деятельности, найти средства для реконструкции этих павильонов. Но здесь произошло много разных процессов. Первый процесс был такой, что историки воспротивились вообще тому, чтобы приближаться к этим памятникам. То есть они прям провели некую границу, и вот на этих окраинах мы пытались уже потом что-то построить. Но, правда, одна такая окраина, достаточно большой кусок, это как раз «Рабочий и колхозница», которой мы занимались и поднимали на эту высоту, за ней территория и там этот весь треугольник – он неплохо вписывался в эту концепцию. На самом деле, мы там спроектировали и построили один из павильонов, его там можно увидеть. Это новый павильон, который сейчас работает, но для выставки, для хорошей значимой международной выставки нужна большая территория. То есть нужно где-то 150-200 тысяч выставочных площадей, потому что никакая выставка сюда не приедет, если она будет ютиться в маленьких павильонах. Поэтому мы эту площадь нашли, это сделали, но, к сожалению, времена изменились, изменилось руководство ВВЦ, потом у нас заменилось руководство города, теперь у нас новые планы.

Писпанен: Мне кажется, это должно быть в тренде, конечно. Мы уже страдаем глобализмом, у нас все олимпиады и все спортивные соревнования, теперь еще можно все главные международные выставки подтянуть в Москву под это дело?

Боровский: Это правильно. У нас все-таки большая страна, большой город. В Европе в каждом крупном городе есть свое выставочное пространство очень большого, международного плана. У нас в Москве этого практически нет, только вот «Крокус-Экспо», но это, извините, уже с заграницей не проходит.

Казнин: Есть ведь два момента. Первый – это то, что к 2034 году собираются только все это закончить, а значит, надо смотреть в перспективу, каким должно быть через 20-30 лет это пространство, да и еще дальше. А второе – нынешние инвесторы, конечно же, хотят в первую очередь построить там гостиницы, бизнес-центры и отбить деньги за буквально несколько лет.

Боровский: Знаете, выставочный бизнес, в принципе, доходный бизнес. Недаром тот же Агаларов построил «Крокус-Экспо», это доходное предприятие. И оно окупается, не знаю, мне кажется, даже лучше, чем гостиницы. Потому что у гостиницы срок окупаемости где-то лет 15, выставочный бизнес, мне кажется, даже быстрее, потому что там другие движения денег. Я другое хотел бы подчеркнуть. Дело в том, что когда мы говорим о том, что мы там хотим Диснейленд или какой-то развлекательный город сделать, то мы уже знаем, что на острове в Крылатском была попытка сделать такой Диснейленд, но это тяжелейшая работа. И здесь как раз можно таких шишек нахватать – это я могу сказать как архитектор. Потому что это работа просто, может быть, нам даже не по плечу.

Писпанен: Вы как архитектор, скажите мне, пожалуйста, раз уж мы говорим о такой перспективе, как 2034 год и т.д. … Я, естественно, не архитектор и не критик ни в коем случае, но мне почему-то в корне не нравятся все новые постройки, которые, мне кажется, даже пока они строятся, они уже очень устаревшими кажутся.

Боровский: Если у вас есть еще одна передача, я готов туда прийти, мы это можем обсудить. Но что касается ВВЦ, мне кажется, мы сделали интересный проект. Потому что работали очень сильные команды, я повторяю, я был только частью этой команды, потому что там работали действительно профессиональные архитекторы. И тот проект, который мы защищали, был, как мне кажется, достаточно высокого уровня. Это международный был уровень, и мы его оценивали даже именно с этой точки зрения, потому что никакие иностранцы сюда не приедут со своими выставками, если будут уродливые стоять павильоны, и там будут уродливая выставка. Между прочим, вспоминаю сразу выставку в Милане. Там потрясающая миланская Fiera, новая, построенная Fuksas – замечательный потрясающий, архитектурный, прежде всего, проект, который привлекательный как образ. И туда идут все выставки, там замечательные выставки проходят.

Казнин: Но ведь такого опыта еще не было в России реализовано? Есть такие проекты как «Новая Голландия» в Петербурге, тоже хотят сделать что-то невероятное. Сейчас в Москве пара таких площадок.

Боровский: Конечно, мы начинаем, всегда когда что-то новое, всегда надо начинать с нуля, это понятно. Но вы знаете, мы когда делали свой проект, во-первых, было очень много предложений даже от иностранных архитекторов. То есть работали технологи, иностранные архитекторы, которые тоже что-то предлагали. Мы выверяли это все, мало того, мы ездили – мы были в Кельне, в Милане, в Мюнхене, во всех этих выставочных центрах. Мы пытались понять эту выставочную технологию. Как мне кажется, мы ее хорошо поняли. Знаете, сложнее в Москве, мне кажется, гостиницы строить, чем выставочные центры, потому что выставочный центр – это логистика некая, которая, в общем-то, понятна. Надо просто чуть-чуть подняться до уровня международного мышления некого, архитектурного и не только, и бизнес-мышления, и проект может получиться. Я думаю, что это правильно.

Казнин: А что мешает-то? Все есть – деньги есть, воля есть политическая.

Боровский: Акценты сместились. Раньше, насколько я понимаю – я не политик, это не моя сфера – изначально за территорию ВВЦ отвечал город. То есть Лужков проталкивал или говорил о некоторых своих программах. Сейчас этим занимаются уже, насколько я понимаю, федералы, грубо говоря, занимается государство. У них другие планы, им, может быть, не нужен выставочный комплекс, скажем, в Москве, у них какие-то свои приоритеты. К этому можно отнестись с пониманием, просто это совсем другие задача.

Казнин: А могут снести эти павильоны?

Боровский: У нас, слава богу, в Москве, как я считаю, это хорошо, действует, в общем-то, неплохо, а сейчас еще, мне кажется, даже лучше, а иногда даже слишком хорошо закон о сохранении памятников наследия.

Писпанен: Это да, это мы частенько рассказываем у нас в новостях.

Боровский: Мы можем долго об этом дискутировать, но я слышал очень правильные высказывания о том, что все-таки там работали замечательные архитекторы, эти крошечные, маленькие, но замечательные павильоны, хоть и очень плохо сохранились, но они являются по-своему архитектурным шедевром, и их надо обязательно сохранить. Другое дело, как их интегрировать в эту среду, это уже предмет проекта.