Толоконникова объявила голодовку из-за угроз убийством

Журавлева: Надежда Толоконникова уже год находится в колонии №14. Ее письмо опубликовано на «Ленте.ру». Девушка описывает правила, принятые там: бригада работает в швейном цехе по 16-17 часов в день, на сон отводится в лучшем случае четыре часа в сутки, выходной – раз в полтора месяца. Ослушаться никто не смеет – есть система наказаний,  нельзя заходить в свой барак, не важно, какая погода на улице, нельзя есть свою еду, нельзя мыться, хотя банный день и так раз в неделю. Дальше цитата:

«”Если бы ты не была Толоконниковой, тебя бы уже давно *********” (дальше нецезурное слово, означающее избиение) — говорят приближенные начальникам зэчки. Так и есть, других бьют. За неуспеваемость. По почкам, по лицу. Бьют сами осужденные, и ни одно избиение в женском лагере не происходит без одобрения и ведома администрации».

Толоконникову же наказывают по-другому: издеваются не столько над ней, а над теми осужденными, с которыми она общается. Еще одна цитата: «Одну мою подругу лишили УДО, к которому она шла семь лет, старательно перевыполняя на промке норму. Ей дали взыскание за то, что она пила со мной чай. В тот же день подполковник Куприянов перевел ее в другой отряд. Другую мою хорошую знакомую, женщину очень интеллигентную, перекинули в пресс-отряд для ежедневных избиений за то, что она читала и обсуждала со мной документ Минюста под названием “Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений”».

Это началось после того, как адвокат Толоконниковой Дмитрий Динзе обратился в прокуратуру – пожаловался на условия в колонии. Сегодня, кстати, «Российская газета» публикует комментарий председатель Общественной наблюдательной комиссии Мордовии Геннадия Морозова: «Рабочий день в колонии №14 по-прежнему восьмичасовой, в соответствии с нормами Трудового кодекса. Женщины работают до 16 часов 30 минут – так было всегда, и никаких изменений в этом плане нет». Комментировать утверждения Толоконниковой об угрозах убийством Морозов отказался, назвав их абсурдом. Муж осужденной Петр Верзилов, который у нее на свидании, уточнил, что это за угрозы.

Петр Верзилов, муж Надежды Толоконниковой: Руководство колонии перешло элементарную правовую черту. Один из главных эпизодов всей этой сегодняшней истории, что 30 августа – Надя описывает и разговор, и в заявлении в Следственный комитет описано – когда подполковник Куприянов, который фактически руководит колонией и всеми осужденными женщинами, сказал что, если с твоей стороны так дальше и пойдет в плане жалоб, возмущения и попыток разобраться в том, что здесь происходит, тебе уже просто не будет плохо. Потому что на том свете-то плохо вообще не бывает. Надя поняла, что если они не боятся говорить такие вещи ей в лицо, чего раньше не происходило, то все, что называется, очень плохо. И нужно действовать по отношению к ним более жесткими методами.

Журавлева: Как вы понимаете, у нас нет возможности поговорить с самой Надеждой Толоконниковой, спросить ее, как она считает, почему вообще администрация колонии, люди, которые работают в администрации, устанавливают такие правила. Ее муж говорит, что, видимо, здесь есть три причины, соединившиеся воедино. Во-первых, работники колонии, как правило, из Мордовии, они там работают из поколения в поколение, это такое воспитание, как говорит Верзилов. Во-вторых, когда у осужденных нет воли, они просто загнаны, они не способны к протесту, к бунту. В-третьих, деньги: женщины в колонии работают, шьют полицейскую форму, и, по словам Верзилова, это неплохой источник дохода для администрации колонии.